Казалось бы — разговор закончен… Однако я сдаваться не планировала.

— Но на сегодняшний день у меня нет заданий! — сменив тактику, добавила в голос немного вкрадчиво-плаксивых ноток. — Даже в перспективе. Я совершенно свободна и хочу помочь… Так зачем ждать, если мне и так скучно?

— Нет. И не проси — это невозможно. Тем более со скуки. Максимум, что я могу тебе поручить — анализировать снятые нашими агентами кадры…

— Но…

— Точка. Ты свободна.

— Значит, я пойду к Николаю Григорьевичу! — приступила к угрозам.

— Иди, — Галина Викторовна великодушно махнула рукой. — Он скажет то же самое…

— О чём? — заглянув в приоткрытую дверь кабинета, весело поинтересовался объект обсуждения. — На какую тему вы хотели со мной посоветоваться?

— Да вот, Николай Григорьевич, — опередив меня на долю секунды, откликнулась куратор, — вчера на пустыре возле города, совсем рядом с тренировочным полигоном, Настя наткнулась на своего старого знакомого. С татуировкой, помните? Проследила его до частного клуба — и теперь просит немедленно её туда направить.

— Ничего себе… — смерив меня удивлённым взглядом, растерянно протянул директор отдела внедрения. Однако быстро взял себя в руки и переключился обратно на Галину Викторовну: — А в чём проблема? Просит — отправьте.

И попытался ретироваться, решив, что вопрос исчерпан… Вот только его собеседница считала иначе.

— Но, Николай Григорьевич! — возмущённо протянула она, от избытка эмоций подавшись вперёд — словно рассчитывая схватить ускользающего собеседника за полу расстёгнутого пиджака. — Её нельзя туда отправлять!

— Из-за личных счетов к убийце? — недослушав, обернулся директор. — Что за устаревшие предрассудки! Напротив, пусть сама со всем разберётся. Закроет, так сказать, гештальт — и наконец-то успокоится. А то ходит бледной тенью, смотреть тошно… Или вы боитесь, что Настя не справится с соблазном и убьёт человека, который сможет вывести нас на целую сеть? — хмыкнул Николай Григорьевич, явно считая меня неспособной на жестокость.

А зря. Потому что своей шуткой он попал точно в яблочко. Именно убить я и мечтала… Хотя с точки зрения закона было бы, конечно, гораздо справедливее отправить врага в руки наших дознавателей. И гораздо мучительнее… Однако я жаждала отомстить лично. Собственными руками… Как когда-то он собственноручно убил моих родителей!

— Да не в этом дело! — отмахнулась Галина Викторовна, полностью разделяя убеждения собеседника. — Клуб-то — просто прикрытие! На деле это элитный бордель для извращенцев!

— Ах вот оно что! — директор изогнул брови, заинтересованно покосившись на меня. — И Настя всё равно хочет туда попасть?

— Очень! — я твёрдо кивнула.

— Тогда вперёд, — ободряюще, пускай и с небольшой натяжкой улыбнулся он.

— Вы… Вы позволяете? — округлила глаза Галина Викторовна.

— Конечно, — Николай Григорьевич пожал плечами. — Если Настю не пугает необходимость ублажать неизвестно кого, включая своего обидчика — пожалуйста. Зато так она точно не пропустит татуировки…

— А если он её узнает?

— Это сомнительно, — директор смерил меня оценивающим взглядом. — На родителей Настя не очень похожа, а её саму он вряд ли вспомнит. Столько лет прошло…

— Но если она всё-таки провалится — мы рискуем навсегда её потерять! У нас же нет там никаких связей!

— Как нет? — тотчас напрягся Николай Григорьевич. — А откуда тогда взялись ваши данные?

— Это… предположения, — смутилась куратор.

— То есть на самом деле мы ничего не знаем про этот клуб? И сам факт его существования до сегодняшнего дня тоже оставался для нас тайной?

Виноватое молчание Галины Викторовны было красноречивее любых слов — и у меня отлегло от сердца.

Возможно, заниматься чем-то предосудительным мне и не придётся… Какое счастье!

— Я лишь хотела предостеречь Настю… — всё-таки выдавила она. — Обрисовать худший исход… Да и что ещё может скрываться за закрытыми дверями с охраной? Гольф клуб для избранных без сайта и ценника?..

— Что угодно! — сбросив маску добродушного начальника, гневно воскликнул Николай Григорьевич. — Подпольный бар со ставками на спорт, нелегальная бойцовая яма, казино, наркопритон — всё это в нашей стране тоже находится под запретом! Или гей клуб знакомств — вещь безобидная, но не приветствуемая. Вариантов сотни — и все они относительно безопасны для Насти. А раз вы не смогли отговорить её своей ложью — значит, у нас вдвойне нет причин препятствовать её желанию. Пускай идёт. Надеюсь, с проникновением проблем не возникнет? — холодно добавил он.

— Придумаем что-нибудь, — вынужденно признала куратор. — Не впервой. В крайнем случае — устроим мозговой штурм…

— Ну и отлично, — директор как ни в чём не бывало расплылся в улыбке и нацелился на дверь, вдруг задержавшись на пороге: — Только не вздумайте устраивать Насте проверку перед отправкой в поле. Мы столько лет безрезультатно гоняемся за этим подонком — не хотелось бы упустить наш, возможно, единственный шанс вывести его на чистую воду из-за ваших нелепых теорий.

— Но если я всё-таки права, то небольшая тренировка не помешает, — непреклонно буркнула Галина Викторовна. — Она покажет, насколько Настя готова к такому варианту развития событий… Необязательно же для этого отправлять её в бордель на длительную практику. Можно просто попросить кого-нибудь о помощи. Единоразово. Это не займёт много времени.

И меня невольно передёрнуло от отвращения… Благо, никто моей реакции не заметил.

— Даже если кто-то из сотрудников согласится на ваш нелепый эксперимент — он всё равно ничего не покажет, — устало вздохнул Николай Григорьевич. — Потому что одно дело — переступить через себя, когда есть выбор. И другое — когда его нет, а впереди маячит чёткая цель. Буквально на расстоянии вытянутой руки.

Тут уж Галине Викторовне возразить было нечего — и я победно улыбнулась, уже предвкушая сладкий вкус долгожданной мести.

2

Оспаривать решение директора, понятное дело, больше никто из отдела не рискнул. Более того, все так обрадовались моей удаче, что без вопросов подключились к обсуждению и уже к вечеру набросали не меньше дюжины вариантов проникновения на вражескую территорию разной степени опасности… Из которых Галина Викторовна, разумеется, выбрала самый бесперспективный и незамысловатый. Надавить на жалость. Жалость, которой у преступников отродясь не водилось! Но куратор посчитала, что моя жизнь дороже сиюсекундного успеха. К тому же ей по-прежнему не хотелось туда меня отпускать, особенно без должной разведки… И в итоге все согласились с её мнением, вынудив меня подчиниться.

Сборы не заняли много времени — и уже через день я, облачившись в какие-то неприглядные тряпки, заявилась во двор нужного дома, где, как мы выяснили, находился запасной выход из интересующего меня подвала… Вычислить который оказалось совсем несложно. Вот только этим прогресс и ограничился.

Сколько я ни стучала, как усердно ни вглядывалась в занавешенные окна — всё было без толку. Никто не торопился встречать меня с распростёртыми объятиями. Клуб словно вымер… И спустя шесть часов бесплодных попыток, когда на двор плавно опустились сумерки, я сдалась. Села на бетонное ограждение приямка и дала волю эмоциям, горько разрыдавшись от острого чувства несправедливости… Потому что понимала — это провал. Второго шанса не будет. Ни у меня, ни у кого бы то ни было другого… По крайней мере, в ближайшие полгода. А то и дольше, раз уж с нахрапа взять эту крепость не удалось. Пока подготовят почву, пока выберут подходящего агента, вероятнее всего — мужчину, пока он завоюет доверие кого-то из членов клуба, пока попадёт внутрь… Потребуется год, не меньше. И это убивало…

— Чего воешь? — грубо вторгнувшись в мои мысли, презрительно осведомились сверху. — Другого места поскулить не нашлось?

Вздрогнув, я подняла заплаканное лицо — и чуть не завизжала от радости, обнаружив, что источник моего беспокойства стоит как раз возле той самой пресловутой двери! Притом открытой!