- Я не знал, что ты увлекаешься игрушками, - сказал учитель. - Какая там игрушка! - обиделся Смирнов, даже надулся. - Это настоящая корова. То есть, конечно, искусственная. Корова повернула голову и посмотрела на ребят. - Ой, - испуганно сказала Таня Сорокина, - она жует! Корова едва заметно двигала челюстями. Она лениво что-то жевала, как жуют все в мире коровы. - Руками ее не трогайте, - предупредил изобретатель. - Опыт не окончен. Посыпались вопросы: - Сколько ей месяцев? - Сколько она весит? - Почему такая маленькая? - Что ест? - Откуда она взялась? Смирнов выслушал вопросы. - В общем, так. Отвечаю сразу всем, - сказал он. - Разрешите, Семен Николаевич?.. Вы видите искусственное животное. Модель типа коровы. Выведена мной в этой самой кастрюле. Как выведена - вопрос особый... Возраст больше трех недель. Питается исключительно кукурузными хлопьями... Вот, пожалуй, все. Это и есть мое домашнее задание, Семен Николаевич. Таратар растерянно смотрел на кастрюлю. - Смирнов, я не давал задания выводить животных... Я не биолог. - Ну конечно, Семен Николаевич, - успокоил Виктор. - Корову я вывел просто так, для себя. А вам принес математический дневник. Он достал из-под ремня смятую тетрадь, протянул классному руководителю. - Гений номер три, - деловито отметил Гусев. - Что ты всех нумеруешь? - поморщился Сыроежкин. - Сам-то ты какой? - Сам я такое изобретение задумал, что вы все ахнете, - пообещал Макар. Смирнов закрыл кастрюлю крышкой, деловито взялся за ручки. - Отнесу домой. Пока мать не вернулась. В целях конспирации, - пояснил он, - опыт проводится под кроватью. - Да, да, - кивнул Таратар. - Ребята, помогите, пожалуйста. Восьмиклассники окружили кастрюлю, увели изобретателя.

Учитель складывал тетради в шкаф, перечитывая названия: "О стереометрии бочек", "О движении материков", "Теорема Ферма". Он был в прекрасном расположении духа, очень доволен результатами. Сколько работы задал ему любимый класс! Придется потратить все свободные часы на проверку тетрадей восьмиклассников... Как они себя называют? "Обыкновенные гении"... Смелость и даже некоторая дерзость в творчестве приемлемы, а вот скромности этим гениям явно не хватает... На столе, вопреки, кажется, всем законам науки, горела лампочка. Таратар сделал несколько витков вокруг стола. В чем тут дело? Что за двигатель придумал Сыроежкин? Обращаться к другим учителям Таратару не хотелось. И так в школе ходят легенды о его классе, об Электронике, Рэсси. Не хватает еще истории о вечном двигателе. И все же консультация была необходима. Таратар уложил двигатель в коробку, спрятал в портфель. - Обыкновенные гении, - бормотал он, - вздумали подшутить над обыкновенным математиком. Но есть высшая инстанция - эксперимент. Так говорил мой учитель, а он, как я давно уже убедился, был мудрец.

Второе апреля. ОТНЫНЕ И ВПРЕДЬ...

Таратар пришел в Институт физики и сказал, что хочет показать прибор. - Зайдите в двести девятую комнату, - посоветовала секретарша. В комнате под этим номером молодой сотрудник стучал на машинке. Стол его был завален бумагами. Физик мельком взглянул на Таратара. - У меня двигатель... - начал Таратар. - Понятно, - сказал физик и указал пальцем на плакат. Плакат был во всю стену, но Таратар сразу его не заметил. Плакат гласил: "Проекты вечных двигателей не рассматриваются". - Вся штука в том, что он работает, - усмехнулся Таратар. Он вынул из объемистого портфеля коробку, из коробки достал изобретение Сыроежкина. По непонятной причине лампочка все еще светилась. Физик оторвался от клавиш, внимательно осмотрел изобретение. - Понятно, - вежливо произнес он. - Школьный прибор. Вертишь за ручку лампочка горит. - Правильно, - обрадовался учитель. - Крутишь и горит. Но эта лампочка горит уже три часа. Теперь усмехнулся сотрудник: - Не может быть. Сейчас она погаснет. Подождем несколько секунд. Присядьте, пожалуйста. Они присели возле стола. Физик кивком головы указал на бумаги. - Проекты вечных двигателей. Бездарная трата свободного времени. Но на каждое письмо надо ответить. - Сочувствую, - пожалел физика Таратар. - Ничего, у других бывает и похуже, - неопределенно ответил физик. Посылки нам, правда, не присылают... Но ваш случай наилегчайший. Собеседники говорили еще несколько минут о значении открытия электричества, об Эдисоне, о том, что недавно на Марсе зажгли лазером маяк... Научный сотрудник явно нервничал, поглядывая то на часы, то на лампу. Лампочка светилась. - Простите, в этой вашей штуке нет другого источника электротока? поинтересовался научный сотрудник. - Как видите, отсутствует. - Непонятно... Подождите, пожалуйста. Я скоро вернусь. Он бережно уложил двигатель, ушел с коробкой. Таратар читал развешанные на стенах фотокопии документов. Это были постановления академий наук разных стран о тех задачах, которые не рассматриваются учеными. Самый первый документ, датированный 1775 годом, был принят Парижской академией: "Отныне и впредь не рассматривать представленных разрешений задач удвоения куба, трисекции угла, квадратуры круга, а также машин, долженствующих осуществить вечное движение..." Прошли столетия, а сотрудник все еще отвечает на письма неуемных изобретателей... Вернувшись, физик протянул коробку Таратару: - Простите, как ваше имя и отчество? - Семен Николаевич. - Семен Николаевич, кто вы по профессии? - Я учитель математики. - Замечательно! - сказал физик. - Вами очень интересуются двое моих коллег. Они тоже математики. Я вас провожу, если не возражаете... Что касается прибора... Это вы сконструировали?.. - Мой ученик... Сыроежкин. - Способный парень, - похвалил физик. - Устройство прибора известно давно. Но он действует как-то поновому. Весь секрет, нам кажется, заключен в движущихся частях... - Так я и предполагал. - Мы не можем определить, из какого металла они сделаны. Советуем вам показать его в Институте твердых сплавов. - Я знаю, что в двигателе практически ничтожное трение, - с достоинством ответил Таратар. - Ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос: этот двигатель можно назвать вечным? Физик весело взглянул на учителя: - Из всех проектов, которые я просмотрел, - наиболее, оригинальное устройство. - Спасибо. Именно это я и хотел знать, - поблагодарил Таратар. Физик привел Таратара в комнату, в которой работали два научных сотрудника. Здесь бумаг было значительно больше: пухлые пачки разложены на столах, стульях, стеллажах. Возле стены набитые письмами мешки. Математики обрадовались, узнав, что их гость учитель, усадили Таратара. - Видите ли, Семен Николаевич, - сказал один из математиков, - мы находимся в очень тяжелом положении. Дело в том, что в настоящий момент мы фермисты. - Фермисты? - спросил Таратар. - Случилось так, - пояснил его коллега, - что математический журнал для школьников "Пи" и еще ряд изданий напечатали статьи о теореме Ферма. И вот... - Математик красноречиво указал на мешки. - Если бы вы, уважаемый Семен Николаевич, согласились с вашими математиками помочь нам ответить на эти письма... - У меня восьмиклассники, - сказал Таратар. - Восьмиклассники способны футболом пожертвовать ради теоремы Ферма!.. - Сейчас в школе четвертая четверть, - хмурясь, сказал учитель, - самая ответственная... Но я поговорю о вашем предложении с классом.