— Откуда мне знать, Алекс. Может, дать вам телефон Санди, сами и спросите?

Их взгляды встретились. Наконец, Грейс услышала холодный голос:

— Полагаю, вы и так дел натворили. Бедной девушке и без того не сладко.

Она так разъярилась, что, не будь они сейчас в приемной, залепила бы ему пощечину. Исполнительные секретарши не впадают в истерики, сколько бы их ни провоцировали, напомнила она себе.

— Это мелочно и неуместно и не заслуживает ответа, — гордо бросила она, взглянув на него еще раз, и направилась к лифту.

Он двинулся следом, а когда дверь лифта открылась, пропустил ее вперед. Она ожидала продолжения упреков, но они доехали до последнего этажа, не обменявшись ни словом.

— Принесете мне отчет сразу, как закончите, — холодно распорядился он и ушел к себе, на сей раз хлопнув дверью, что несколько утешило Грейс. Не такая уж это непроницаемая броня.

Деловые гости Алекса прибыли чуть после двенадцати, а в двадцать минут первого шофер лимузина уже вез их в фешенебельный ресторан.

Это было действительно одно из самых дорогих заведений, известных Грейс: хрустальные люстры, белоснежные льняные скатерти, элегантные вышколенные официанты и приглушенные голоса, но она уже не раз за последние месяцы работы у Алекса посещала с ним подобные места и привыкла не удивляться. Она исполняла роль радушной хозяйки, а Алекс — хозяина, однако на этот раз под внешне приличными и вежливыми словами, которыми они обменивались, она чувствовала напряжение, и это действовало ей на нервы.

Когда к трем ланч закончился и все вернулись в лимузин, Грейс была окончательно вымотана, хотя по ее оживленному лицу и веселому разговору этого никто бы не сказал.

Первым делом они высадили гостей, и, когда дверца за ними захлопнулась, в салоне воцарилась напряженная тишина. Она бросила косой взгляд на Алекса, но его лицо было как всегда непроницаемо. Откуда у этого человека такая выдержка? — недоумевала Грейс с раздражением. Это нечестно. Она не могла припомнить, чтобы он хоть раз потерял контроль над собой. Другого такого человека действительно днем с огнем не сыщешь.

До здания фирмы было еще несколько миль. Она откинулась на бархатистую кожу спинки и впервые после встречи с Энди позволила себе расслабиться.

Первое, о чем она подумала, это что Энди соврал. Он твердо заявил сначала, что приехал на несколько часов: так он сообщил секретарше внизу. А потом сказал ей, что ночует в городе. Она даже думать не хотела о предстоящем вечере… Единственное, чего ей сейчас хотелось по-настоящему, это запрокинуть голову и закрыть глаза, но об этом нечего было и думать в присутствии Алекса. Что она может сказать Энди, кроме того, что уже сказала утром? Куда ни кинь, всюду клин. С какой стороны ни посмотри, а вечер предстоит ужасный. Энди прекрасно понимает, каково ей, но это ему и надо.

Мысли ее текли в этом направлении, и из-за них ли или из-за того, что изрядно вымоталась за этот день, она лишь минут через пятнадцать спохватилась, что они едут не по той дороге. Грейс с беспокойством выпрямилась и посмотрела в окно. Она вообще не понимала, где они находятся.

Алекс сидел, откинувшись на спинку сиденья и прикрыв глаза, как всегда спокойный, но инстинктивно она почувствовала, что эта безмятежность напускная, и резко спросила:

— Где мы, Алекс? Я не узнаю места?

Он пошевелился, приоткрыл глаза, и от этого золотистого внимательного взгляда у нее засосало под ложечкой. Ясное дело, он что-то затеял.

— Мы на… — Он выпрямился и взглянул в окно. — На Пелман-стрит, — как ни в чем не бывало бросил он. — Только что проехали Тюрлоу.

Спокойно, спокойно, уговаривала себя Грейс. Эти Алексовы штучки она знала. Насмотрелась. Он хочет спровоцировать ее, выбить из колеи, а сам сидит и поглядывает — само благодушие. Это в его духе: довести оппонента до белого каления, а потом, когда тот менее всего это ожидает, добить его. Но не сегодня, и не ее.

— Но это не к офису, — вскинулась Грейс.

— Точно не к офису, — с готовностью откликнулся Алекс. — Совсем в другом конце.

Она прикусила губу, прежде чем выдавила вопрос:

— Куда же мы едем, Алекс? Куда мы направляемся0

— Мне нужны документы, а они у меня дома. — Сказано это было бесстрастным тоном, и таково же было выражение его лица. — Так что придется заехать.

Домой. Хорошо, главное — не дергаться. Посидит в машине, пока он сходит за своими бумагами. Подумаешь. Она кивнула, а когда он сдернул пиджак и взялся за галстук, отвернулась к окну.

Грейс знала, что поместье Алекса расположено в богатом предместье, однако, когда они подъехали туда, она была поражена размерами особняка, представшего перед ее взором. Шофер открыл ворота в высокой каменной ограде и въехал на подъездную дорожку, вымощенную булыжником.

— Чашечку кофе? — сладким голосом спросил Алекс.

— Что? — Она отвела глаза от бесконечного здания, напоминавшего по форме букву «Т», и поспешно проговорила:

— Нет, спасибо. Я подожду вас здесь.

— И слышать не хочу, — возразил он. — Моей экономке станет плохо, если она узнает, что я заставил свою гостью ждать в машине, не предложив выпить чего-нибудь.

— Я не гостья. Я ваша секретарша, — напомнила ему Грейс.

— Миссис Карлсон не делает различия. — Под подчеркнутой вежливостью Грейс почувствовала сталь, но предпочла этого не заметить.

— Я действительно предпочла бы подождать в машине, — настойчиво проговорила она.

— А я предпочел бы, чтоб вы пошли со мной. Грейс взглянула ему в глаза и поняла, что препираться бессмысленно. Он все равно не сдастся. За это время она достаточно хорошо узнала своего босса, и выражение его глаз означало одно: «хоть трава не расти, а быть по-моему».

— Ну, если вы уж так настаиваете… — Она пожала плечами и склонила голову, показывая, насколько он утомителен в своей настойчивости.

— Настаиваю, Грейс, — с иронической улыбкой подтвердил он. Открыв дверь, он вышел сам, а потом помог ей.

Как только нога Грейс ступила на землю, она отняла руку, но он подхватил ее под локоть, отчего ее словно током ударило.

— Заходите ко мне в гости, муху приглашал паук, — пропел он тихонько, ведя ее по брусчатке к красивой двустворчатой двери из дуба. Впрочем, от этих красот она в обморок не упала. В конце концов, ей за то и платят, чтобы не смотреть на роскошь как баран на новые ворота.

Вестибюль был королевский, другого слова не подберешь. От изумительного паркета до высокого сводчатого потолка с балюстрадой, на которую выходили двери комнат. По стенам висели картины в дорогих рамах; одной такой, пожалуй, с лихвой хватило бы на годовое жалованье Грейс.

— Пройдем в гостиную. — Алекс провел ее через вестибюль в необъятных размеров помещение, обставленное так, как простому смертному и не снилось. Пол устилал ворсистый кремовый ковер, в котором ноги утопали по щиколотку, диваны и кресла были цвета липового меда, а разбросанные там и сям старинные вещи были изысканны и элегантны и всем своим видом кричали о баснословном богатстве.

Высокие, от пола до потолка, французские окна в дальнем конце гостиной с вздымающимися на легком ветерке шелковыми шторами цвета сливок вели на мощеный внутренний дворик, который переходил в тщательно подстриженную лужайку, окаймленную высокими деревьями, сквозь которые сверкал изумрудом под ярким июльским солнцем бассейн.

Не вздумай выказывать свое восхищение, одергивала себя Грейс, глядя на сказочный вил за окном. Она знала, что он мультимиллионер. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что он не живет в трехкомнатной квартире в трущобе, но это… Это действительно превосходит всякое воображение. А какая красота!

— Устраивайтесь и чувствуйте себя как дома, — голосом радушного хозяина проговорил он у нее за спиной, а когда она повернулась, намереваясь произнести вежливый комплимент, то поймала себя на том, что смотрит в его золотисто-янтарные глаза. Он выглядит потрясающе, машинально отметила она.