— Наше путешествие растянется, — сообщил я рыжей, как только мы устроились на привал.

— Это очевидно, — она кивнула.

— Ты готова к этому?

— Не знаю, но какая разница? Нравится мне это или нет, другого выхода нет. Или все-таки есть?

— Боюсь, что точка возврата уже пройдена. Мы могли оставить местных и ехать своей дорогой.

— Но мы этого не сделали.

— Не сделали.

— Тогда нам ничего не остается, как идти дальше, — Лиса положила голову мне на плечо. — А сейчас я бы поела и немного поспала.

— У нас будет не очень изысканный ужин.

— Ну и плевать, главное, что он будет.

— Еще пару дней, и консервы закончатся, — констатировал, доставая еду из рюкзака.

— А охота? Ты сможешь охотиться, как настоящий мужчина? — Лиса улыбнулась.

— А что, бывают ненастоящие?

— Это просто фигура речи, — Лиса взяла открытую банку с тушенкой. — Удивительное создание человек. Дома я на эту гадость даже не взглянула бы.

— Почему сразу гадость? Нормальная тушенка. Вкусная.

— Вкусная, — согласилась рыжая. — Сейчас особенно.

— Знаете, Егор, — вступила в беседу Софи, — мне бы тоже не пришло в голову питаться этим дома. Но здесь такая еда просто деликатес.

Поль, не говорящий по-русски, с удовольствием наворачивал мясо, заедая галетами.

— Молодость и хороший аппетит, — Софи посмотрела на сына.

— Растущий организм, — кивнул я.

— Если вы говорите обо мне, — по-английски сказал Поль, — делайте это так, чтобы я понимал.

— Твоя мать говорит, что у тебя прекрасный аппетит, — сказала Лиса.

— Вы смеетесь, мы шли целых день! Да я голодный, как тигр.

Мы еще немного поболтали ни о чем, потом Лиса предложила:

— Давайте спать.

Я подождал, когда они улягутся, а затем пошел к Боипело.

— Завтра нам нужно будет пройти больше, — присел рядом на корточки. — Ваши люди выдержат такой темп?

— Конечно.

— Даже женщины и дети?

— Егор, это Африка. Эти люди привыкли к тому, что нужно много работать, если хочешь выжить. А они хотят. Трудности будут не у них, а у Софи с Полем.

— Поль отлично держится.

— Он молод, — кивнул Боипело.

— Это проходящий недостаток, — возразил ему.

— Его мать не выдержит темп.

— Знаю, но это ничего не меняет. Нам нужно идти, как можно быстрее.

— Вы все еще опасаетесь погони?

— Боипело, отчего у меня такое чувство, что вы не договариваете?

— Не знаю. Это ваше чувство, вы и скажите.

— Не знаю, — повторил за ним.

— Тогда нужно идти спать.

— Вы правы.

Понимая, что мы ни о чем не договоримся, я отошел от Боипело.

С наступлением утра мы пошли дальше.

Все было плохо, даже хуже, чем я предполагал. Запасы еды были на исходе. Люди измотаны. В довершение ко всему, Софи натерла ногу, в ранку попала грязь, и началось воспаление. Нога покраснела и распухла.

— Нужно вычистить рану, — сказал Поль, осмотрев ногу.

— Я и не спорю, — Софи похлопала сына по руке. — Элизабет, вот и здесь работа тебя нашла.

— У нас говорят: работа дураков любит, — ответила рыжая. — Рок, подай мне мой рюкзак.

— Надеюсь, у тебя найдется обезболивающее? — спросила Софи.

— Найдется, но оно довольно условное.

— Местная анестезия?

— Она самая.

— Господи, стоит ли быть матерью гениального анастезиолога, что бы в такой момент остаться без настоящей анестезии? — несмотря на боль в ноге у Софи находились силы шутить. — Давайте поскорее сдаем это. Лиззи, пожалуйста, постарайся сохранить мне ногу.

— Она шутит? — понизив голос, уточнил у Лисы.

— Да какое там, — она нахмурилась. — Если воспаление пойдет дальше, придется отнять часть ноги.

— Здесь, в лесу?!

— Нет, подождем, когда ничего уже нельзя будет сделать. Рок, вот сейчас не мешай мне. Иди и займись чем-нибудь. Маршрут проложи или поговори с Боипело. Мы с Полем обойдемся без твоего руководства.

Признав ее правоту, отошел подальше, чтобы не мешать. Лиса с Полем взялись за работу.

— Они отличная команда, — обратился ко мне Боипело. — И прекрасно смотрятся вместе. Надеюсь, вы не ревнуете?

— Я не ревнив.

— Не думаю, — Боипело перевел взгляд с Лисы на меня. — Мне кажется, что вы очень ревнивый, Егор.

— Что вы будете делать, когда доберетесь до безопасного места? — я перевел разговор на другую тему.

— Работать, конечно.

— А если мятежники победят?

— Во-первых, президент этого не допустит, — с уверенностью ответил доктор. — А во-вторых, у врача всегда найдется работа.

— Вы так уверенны в президенте?

— Конечно. Он сильный лидер и очень хороший человек. Справедливый.

Боипело продолжал что-то говорить, а я вспомнил другой разговор.

Это было несколько лет назад. Мы с Пашкой сидели у него дома и пили пиво. Африканец рассказывал о своем приятеле, которого наняли охранять сына здешнего президента.

— Единственный сын, гордость президента Рутендо. Отец скрывает его, как может. Даже близкие не знают, как он выглядит, — рассказывал Пашка.

— Он держит парня взаперти? — я отхлебнул пива.

— Нет, мальчишка живет обычной жизнью. Представляешь, захотел стать врачом. Отец отправил его учиться в Москву.

— И как, детская мечта сбылась?

— А как же, — Африканец допил пиво. — Выучился, вернулся на родину. Теперь работает в обычной городской больнице.

— Зачем же ему охрана, если никто не знает, кто он такой?

— Охранник присматривает за ним втихую, парень не подозревает об охране.

— К чему такие сложности? Папаша так его любит?

— Вот уж не знаю. Но он единственный мальчик, остальные у президента девочки. Сам понимаешь, здесь это не котируется. Даже смешно, у Рутендо три жены и еще наложницы в придачу, а рождаются только девочки.

— Какие его годы, нарожает еще мальчишек.

— Может да, а может нет. Но ему нужен этот взрослый парень. По слухам, нынешний президент очень хочет создать династию и передать власть по наследству.

— А как же демократия?

— Очнись, Рок! Мы в Африке, демократия здесь не в чести, — заржал Африканец.

— Ты сын президента Рутендо, — вынырнув из воспоминания, резко перебил я своего собеседника.

Надо отдать ему должное, он быстро взял себя в руки.

— Как вы догадались?

— Ты сын президента, — игнорируя вопрос, повторил я. — И это за тобой охотятся бандиты.

— Да, — согласился Боипело, — за мной. Что будете делать?

— Сдам тебя и спасу остальных.

— Вы этого не сделаете.

— Да? И что мне помешает?

— Вы порядочный человек, Егор Рокотов. Вы не сможете отдать меня на смерть.

— Так уж и на смерть, — хмыкнул в ответ. — Мятежники возьмут тебя в заложники и попробуют договориться с твоим папашей. Если то, как он тебя любит, правда, они договорятся.

— Отец любит меня, это правда. Но свою страну он любит больше. Ради нашего народа он принесет в жертву даже единственного сына.

— Ради народа? А мне кажется, что ты сильно преувеличиваешь святость своего отца. Скорее всего, его гораздо больше волнует, останется ли он у власти.

— Можно любить власть и заботиться о своем народе, — возразил Боипело. — Одно не исключает другого. В любом случае, он не пойдет на переговоры. Меня просто убьют.

— И меня это должно волновать? А как же Лиза? Как Софи и Поль? Как, в конце концов, эти люди, которых ты повел за собой? Их жизнь менее ценна, чем твоя?

— Нет. Но все наши жизни, вместе взятые, не стоят судьбы моей страны.

— Зачем же ты взял с собой людей? Зачем согласился на мою помощь? Если ты такой благородный, бежал бы один.

— Я совершил ошибку, понадеялся, что так меня не найдут.

— Врешь. Тебе просто нужно было прикрытие. Благородный врач спасает своих пациентов. Тебе повезло, за Лизой приехал я. И оказался доверчивым идиотом, клюнувшим на твое бескорыстие. Черт, ведь как чувствовал, нужно было бросить вас к чертям собачьим и уезжать.

Кляня на чем свет собственную глупость, полез в карман за сигаретами.