Если только он сознает, кто враг.

Кэтрин изо всех сил старалась не думать о том, что будет, если кто-то из тех, кого она любит, окажется вдруг врагом. Впрочем, такой вариант представлялся ей крайне маловероятным. Она любила немногих. Своего сына Люка. Друга и учителя Ху Чанга. Еву…

Откуда такие мысли? У нее есть работа, которую надо делать.

Если Галло не понравилось, что она не смогла соврать, то пусть разбирается со своей проблемой сам.

Ей и своих забот хватает.

Как скоро она сможет догнать Даннера и Еву?

И как справиться с Даннером, когда она их догонит?

Даннер нервничал, и это становилось все заметнее. Он еще не тянулся к ножу, но Ева все чаще ловила на себе его нетерпеливые, раздраженные взгляды. Она прекрасно понимала, что они означают — ему хотелось поскорее все закончить. Что ж, в этом их желания совпадали. Но прежде чем они подведут черту, она должна найти Бонни. А если Даннер передумал? Если решил, что Еве вовсе не обязательно умирать на выбранном заранее месте? Однажды, несколько часов назад, он почти принял другое решение. Тогда ей удалось отвлечь его. Повторно тот же вариант мог и не сработать. Следовательно, нужно сменить тактику.

Сосредоточься. Попытайся вернуть Даннера к первоначальному плану.

Она обернулась.

— Вы сказали, что мы уже близко. Обманули?

— Уже близко. — Даннер поднял голову, скользнул взглядом по верхушкам деревьев. — Я чувствую холодок.

— Холодок? Боитесь? — удивилась Ева. — Ах да, демоны. Отведите меня к дочери, и я защищу вас от них.

— Не сможешь, потому что…

«Потому что будешь мертва, — мысленно продолжила она и сама ощутила неприятный холодок. — Не обращай внимания. Не давай ему уходить от главного».

— Сколько еще осталось?

— Час. Может, два.

Ева облизала сухие губы.

— И потом вы меня убьете.

Он промолчал.

— Почему вы медлите? Зачем тащить меня в такую даль, если вы могли сделать это еще в Роме, в церкви?

— Здесь ее место. Мне нужно точно знать, что она получила то, чего хотела.

— Да, это важно, — согласилась Ева. — Вы потратили столько сил и времени, но до сих пор не уверены, что именно ей нужно.

— Не знаю, может быть, ждать больше и не надо.

Ну вот, картина прояснилась. По крайней мере он выразил, пусть и не совсем четко, свое желание.

— Надо.

— А ты откуда знаешь?

— Она — моя дочь. Вы сказали, что видели нас вместе, и понимаете, как мы близки. Кто же знает Бонни лучше, чем я? И не кажется ли вам, что принимать решения должна она?

Даннер покачал головой.

— Решение уже принято. Она привела меня в церковь. Она хочет этого. Я знаю.

Он абсолютно уверен в своей правоте. Надо поколебать его уверенность.

Даннер думает, что знает, чего хочет Бонни: чтобы ее мать ушла из этой жизни в следующую.

Ох, Бонни. Мы вели этот спор все последние годы, но я так и не смогла убедить тебя. Он все неверно понял.

Если только ты не передумала.

— Я соглашусь с вами, — тихо сказала Ева. — Возможно, вы правы. Но только Бонни никогда бы не пожелала, чтобы меня убили и бросили в какую-нибудь канаву, как поступили когда-то с ней.

Даннер дернулся, словно его хлестнули по лицу.

— Нет. Нет. Нет. Я этого не делал!

— Вы слишком горячо протестуете. И если вы этого не делали, то почему боитесь ее?

— Потому что она не оставляет меня в покое.

— Но Бонни отстанет от вас, если вы меня убьете? — А теперь осторожнее. Даннер уже метал в нее злобные взгляды, сжимал и разжимал кулаки. — Получается, вы ведете меня в это место, чтобы убить и таким образом угодить моей дочери? И что же, мне будет отказано в возможности облегчить душу исповедью? Почему бы вам не пригласить своего друга, отца Барнабаса?

— Нет, — прохрипел Даннер.

— И никто не поможет моей душе подняться в рай? Бонни это не понравится. Тогда, может быть, разрешите мне позвонить любимому и попрощаться? Джо и Бонни сблизились за эти годы. Ей придется не по вкусу, если вы откажете мне в последнем утешении.

— Ты пытаешься запутать меня… сбить с толку…

— Вы можете сами слушать наш разговор. Уж прощание-то я заслужила. Минута-другая, о большем я и не прошу. Кому от этого плохо? Вы все у меня отобрали, так разрешите хотя бы проститься. — Ева перехватила его взгляд. — Если позволите, я скажу Бонни, что вы были добры ко мне и мягко обращались со мной.

Лицо его выразило смятение, но борьба чувств длилась недолго — он развернул ее и толкнул в спину.

— Нет, не позволю.

Итак, поговорить с Джо не получится. Но ей, похоже, удалось отвлечь Даннера от мысли убить ее прямо здесь, на тропинке. Хоть что-то, да есть.

— Подожди.

Ева остановилась. Медленно повернулась.

Он сунул ей в руку телефон.

— Позвони ему. Я буду слушать каждое слово. Попытаешься хитрить — все кончено.

Ну, кончено-то в любом случае.

Она посмотрела на телефон. Что сказать?

Провиденс?

У нее не было другой подсказки, да и в ценности этой подсказки имелись большие сомнения. И как…

— Позвони ему, — бросил Даннер отрывисто. — Ты же этого хотела. Ты сказала, что хочешь попрощаться.

Почему она колеблется? Конечно же, Джо ищет ее, вот только где? Надо попытаться дать ему какую-то информацию. А если не получится, просто попрощаться. Выживет она или нет, от такого бесценного подарка, как поговорить с Джо, отказываться нельзя.

— Да. Конечно. — Ева откашлялась. — Просто не ожидала.

Она быстро набрала номер Джо.

Он ответил после третьего гудка.

— Квинн.

Господи, какое счастье услышать его голос.

— Джо…

Пауза.

— Ева. Боже мой, где ты?

— Я не могу об этом говорить, иначе он прервет звонок. Не задавай вопросов. Не хочу тратить на это время. — Она запнулась. — У нас немного его осталось.

— Что ты имеешь в виду? Я убью его!

— Тише. Слушай меня. Слушай каждое мое слово. Мы так долго были вместе, но я боюсь иногда, что не сказала всего, что должна была. С нами или между нами всегда была Бонни. Я не сказала, что если бы ты не пришел в мою жизнь, то и самой жизни не было бы. Ты был моим другом, любимым, спасителем. — Голос дрогнул, и она перевела дыхание. — Запомни, что я скажу, это важно. Судьба свела нас в тот день, когда ты пришел ко мне, чтобы отыскать мою Бонни. И вот теперь судьба же разлучает нас. Мы должны смириться и принять ее.

— Черта с два!

— Не собираюсь с тобой спорить. Ты все равно поступаешь по-своему. Но я просто не хочу, чтобы ты снова подвергал себя опасности из-за меня. Я люблю тебя, Джо. Спасибо за то, что был в моей жизни.

Ева дала отбой. По щекам катились слезы. Она смахнула их ладонью и протянула Даннеру телефон. Уловил ли он то слово, что она вставила в разговор? Вроде бы нет. Все прошло гладко. Может быть, даже слишком гладко. Может быть, Джо тоже его пропустил.

— Да, ты его любишь, — заметил, наблюдая за ней, Даннер. — Джона ты так не любила, — задумчиво, почти печально добавил он. Ева обратила внимание, что на лице его нет и следа от присутствовавшего почти постоянно смутного выражения потерянности. Сейчас он напоминал ей того человека, которого она встретила вскоре после рождения Бонни.

— Да, не любила. И он не любил меня. Любить могут взрослые, которые понимают, что такое любовь. Мы были как дети. — Она вздохнула. — Спасибо, что позволили поговорить с ним. Теперь я готова идти к Бонни.

Даннер остался на месте.

— Я должен это сделать. Я не могу тебя отпустить.

— Знаю, что не можете. — Ева посмотрела ему в глаза. — Но мы же договорились. Я свое слово держу, а вот вы, похоже, передумали. Полагаю, это демоны сбивают вас с толку. Вы отведете меня к Бонни и все мне расскажете. Вот так должно быть. Понимаете, Даннер?

Он протянул руку и осторожно коснулся ее мокрой от слез щеки.

— Я должен это сделать, Ева.

В следующую секунду Даннер уже повернулся и двинулся через кустарник.

Джо раздраженно ткнул пальцем в кнопку и глубоко вздохнул. От ощущения злости и бессилия хотелось разбить телефон. — Джо? — Отец Барнабас вопросительно взглянул на него с другой стороны костра. — Ева?