— Закончилось?
Личико Бонни осветилось ясной улыбкой.
— Да, разве ты не чувствуешь? Нет ни боли, ни горечи, ни злобы. Осталась только любовь.
— Да, чувствую, — с трудом проговорила Ева. Свобода. Кандалы боли, ужаса и печали, сковывавшие ее долгие годы, спали. — Любовь…
Они сидели молча, глядя, как сумерки переходят в ночь.
— Я хочу забрать тебя домой, малышка, — сказала наконец Ева. — Ты не против?
— Это неважно. Я всегда говорила тебе это, мама. Меня там больше нет.
— Бен сказал Джо, что тебе нравится здесь, в каньоне.
Бонни рассмеялась.
— Не хочешь меня беспокоить? Красота есть везде. Надо только ее найти.
Ева снова замолчала, а потом все-таки задала вопрос, которого всегда избегала.
— Если это кончилось, то… я потеряю тебя, милая?
— Нет, мама, — сказала Бонни и негромко добавила: — Но ты должна меня отпустить.
— Вот уж нет. Не могу. Даже не думай.
— Я и не думаю.
— А я еще буду тебя видеть?
— Иногда. Но ты всегда будешь знать, что я с тобой.
— Этого мало. Мне надо все.
— Я и хочу, чтобы у тебя было все. Поэтому отпусти меня, мама.
И снова молчание.
— Трудно.
— Ты же сильная. Ты можешь все.
— Не знаю, смогу ли это.
— Мама.
— Посмотрим, как получится.
Бонни откинула голову и рассмеялась.
— Я так тебя люблю, мама. В мире нет другой такой, как ты.
— В мире нет такой, как ты, Бонни.
— Я с тобой еще поспорю. Мы так хорошо сидим сегодня. — Она посмотрела в ночное небо. — Помнишь наш последний вечер, когда мы сидели на крыльце и смотрели на звезды? Они казались такими близкими. Ты спросила, хочу ли я быть астронавтом и перелетать с планеты на планету.
— Не сбылось.
Бонни повернулась к ней.
— Откуда ты знаешь? — Не дожидаясь ответа, она снова посмотрела на звезды. — Они и сегодня близко. Я вижу Венеру. Красивая, правда, мама?
— Да, Бонни, очень… очень красивая…
Красивая? Не то слово. Звезды сияли, мигали и искрились, и ночь как будто окружала их бархатной тьмой. Воспоминания о прошлом… сладкие мгновения настоящего…
Вполне достаточно.
И даже более чем достаточно.
А завтра само позаботится о себе.
