* * *

Негласно считается, что каждый сотрудник, независимо от чина, обязан слиться с коллективом отделения не только на профессиональном, но также и на бытовом уровне, и отдавать этому уровню предпочтение, и во всем участвовать, и обсуждать тоже все. Вообще, бытовой солипсизм торжествует.

* * *

Оказывается, необычный человечек из автобуса — патологоанатом, он страдает редким нервным заболеванием: сложным тиком, включающим кашель, лай, разговор с самим собой, приплясывание, перекатывание во рту вставной челюсти. Ехать с ним рядом совершенно невыносимо, пока не уснет: кашляет и лает. Заведующая неврологическом отделением, не выдержав однажды, без предупреждения накинулась на несчастного: «Ты что? Ты что? Немедленно перестань! Надо закрывать рот, если кашляешь, а то микробы залетают с холодным воздухом в рот!» Тот онемел от страха и вжался в сиденье, не смея ничего возразить.

* * *

Медсестра отделения физиотерапии, окончательно спятив, легла в кабинете под кушетку, где и провела двое суток, покуда ее не нашли.

* * *

«Я люблю чаек свеженький, горяченький», — заявила заведующая ни с того, ни с сего и замолчала, уставясь в стену незрячими глазами.

* * *

Местный онколог является, как выяснилось, инвалидом второй группы по психическому заболеванию.

* * *

Доктор М., присутствуя на еженедельной больничной конференции, не раз отмечала странности в поведении пожилого хирурга П., сидящего по обыкновению сзади. Он время от времени украдкой выдергивает волоски из ее прически, вытащил из ее же кармана врачебный молоточек и с ним играл, а после порывался незаметно пристроить на место.

* * *

Заведующая отделением не любит мужчин. Если ей случается пить чаек в мужской компании, то после чаепития она моет чашки хлоркой. Так, во всяком случае, она поступала с чашкой нейрохирурга Щ.

* * *

В приемном отделении оформили историю болезни. Место работы пациента было обозначено так: «мониципальная розничное торговое предпреятия».

* * *

Медсестра Л., сидя в кабинете заведующей, поправляла сапог. Та возмутилась: «А что это вы переобуваетесь в моем кабинете? Немедленно выйдите вон!» Медсестра Л. не осталась в долгу: «Но мы же не ругаемся, когда вы в сестринской ковыряете в носу».

* * *

Неврологический молоточек доктора М. был в конце концов похищен диетологом и продан невропатологу С. за пятьдесят тысяч рублей. С. не вернул молоточек М., признавшей свое добро.

* * *

Больной Иванов при виде женщин в белых халатах начинает совершать якобы невольные сексуальные движения нижней половиной туловища. Пожилая заведующая отметила, что в ее присутствии сокращения ослабевают. Ночами Иванов пьет и похваляется, что никто этого не видит. Больные доносят, что иногда — даже будучи трезвым — «говорит не по делу»

* * *

«Падлы», — сказала озабоченно заведующая в адрес пациентов.

* * *

Больная Новикова, надоевшая решительно всем, подкараулила врача-физиотерапевта и спросила, с какой целью тот назначил ей при заболевании позвоночника электропроцедуру в нос. Доктор смеялся и порывался уйти.

* * *

Некто Н.А., опекун парализованного подростка Х., сопровождает его при наездах в клизменную и там фотографирует соответствующие органы и места.

* * *

Во время ночного дежурства хирург-уролог К. осмотрел с интервалом в полтора часа двух граждан, употребивших в пищу поганки числом 32 — каждый. Поганки весьма популярны среди аборигенов, а 32 штуки — количество, достаточное для приятных галлюцинаций. Грибникам известны целые поляны, богатые поганками настолько, что они даже взяты под контроль местными рэкетирами. Некоторые пациенты больницы признавались, что их не однажды приглашали в соседние палаты есть поганки.

* * *

«Иногда я пробую на людях», — задумчиво сказала заведующая.

В ординаторской было много врачей; все замолчали, так как фраза не вязалась ни с чем. В глазах застыл вопрос.

«Ну, конечно, не на больных — на здоровых», — уточнила заведующая.

«Что?» — спросила наконец доктор М.

«Ну как же! — сказала та нетерпеливо. — Встану лицом в затылок и говорю — не вслух, конечно, а про себя: „Спустись на ступеньку! Спустись!“ И, в конце концов, смотрю — он топчется, топчется, а потом — раз! — и спускается».

В общем, следующая станция — телекинез.

* * *

Доктор-физиотерапевт делился с сослуживцами своими детскими воспоминаниями: маленьким мальчиком он проглотил бильярдный шарик. «Упал со шкафа прямо в рот — оп! А потом вдруг как захотелось в туалет! Пошел, сел — слышу: тук!»

* * *

Скончался от рака доктор Б. Царствие Небесное! Работники пищеблока, приветствуя автора, ахали и сокрушались: «Надо же! Ведь мы его хорошо знали! Так же, как вы, приходил покушать…»

* * *

Давным-давно заведующая отделением работала в лаборатории кожного диспансера. Под наплывом воспоминаний она тоном, каким говорят о цветении полевых ромашек, спросила: «Вы видели, как растет гонорея? Нежные, на ножках — как росинки… Грибок рубрум.. человеческий… тоже красиво…»

* * *

В приемном отделении, ближе к ночи:

«Кто нассял в туалете? Мужскими ссяками пахнет! Девки, кто у нас сегодня мужики?»

«Колька и Мишка. Это Колька нассял!»

«Точно, пахнет, он ходил. Пойду скажу ему».

* * *

Просидев без дела двадцать минут, заведующая отделением встала из кресла и сообщила, что намеревается полить цветы.

«Я их всегда поливаю. Вы знаете, что эти цветы — полуживые?» — спросила она у автора. Тот заметил, что речь, вероятно, идет об открытии, ибо ничего полуживого в природе нет. Далекий от попыток заподозрить начальницу в метафорическом мышлении, автор безжалостно возразил:

«Ваши цветы — искусственные».

Помолчав, заведующая молвила:

«Я все равно их буду поливать».

* * *

Заведующая отделением аттестована как врач высшей категории.

* * *

Хирург-уролог К., перетрахавший полбольницы, бесцельно слонялся по приемному отделению. Ничего не придумав, вошел следом за своей подружкой-медсестрой в санитарную комнату и, ни слова ни сказав, приступил к сексуальному акту, устроившись сзади. Медсестра же пришла вымыть руки.

Сделав дело, К. молча направился к выходу.

«Я не успела», — сообщила ему партнерша полувопросительно.

«Кто не успел, тот опоздал», — ответил К. и вышел.

* * *

Больной, лечившийся на дружественном неврологическом отделении, встал с постели и начал мочиться через койку соседа на батарею центрального отопления — так, чтобы попадать струей в батарейные грани. Пришел психотерапевт, сделал запись: «Астеническое состояние. Лечение: выдать утку».

* * *

Начмед корпуса орал на заведующую отделением: «Как вы могли отпустить всех в отпуск? Разве вас можно оставить одну?»

* * *

Заведующей подарили очередное растение — настоящее. Призвав автора — признанного к тому времени эксперта по части ботаники — она осторожно спросила, живое оно или нет.

* * *

Доктору М. больной сделал подарок: два рулона туалетной бумаги. М. распорядилась подарком так: один рулон поставила в туалет для врачей, другой — для сестер. Старшая сестра пришла и возмутилась, почему не дали ей.

«У вас же нет туалета», — сказала М.

«Почему? У меня дома есть туалет», — обиделась та.

* * *

Автору тоже был сделан подарок: больная преподнесла ему трусы и майку.

Хотелось спросить: «Вы желаете видеть меня именно в них?»

* * *

Другая больная после полутора месяцев возбуждения в авторе любопытства насчет подношения подарила ему бутылку водки.

* * *

Играло радио.

«Кто это поет?» — спросила заведующая у доктора М.

«Анна Герман», — ответила М.

«Ты что, не может быть — она же умерла», — сказала заведующая.

* * *

Еще один начмед больницы, бешеная пенсионная гарпия в брючном костюме, насмешила всех: выступая по поводу каких-то мероприятий, с гордостью заявила: