– Очень приятно! – воскликнул он. – Прекрасный вид! Ты знаешь, мой мальчик, я никогда раньше не видел этого летом! Прекрасно! Как раз то, что надо для восстановления здоровья! Я уже чувствую себя свежим, как букет цветов.

В глазах Кита мелькнул огонек.

– Я счастлив приветствовать вас здесь, сэр! Маленькие круглые глазки сэра Бонами на секунду впились в него:

– Премного обязан! Красиво сказано! С опозданием вспомнив, что его брат с трудом выносил преданного обожателя их матери. Кит небрежно произнес:

– Однако я должен предупредить вас, что прелести сельской жизни, возможно, выбьют вас из колеи! Мы обедаем в шесть, сэр!

– Не стоит предупреждать меня, – сказал сэр Бонами, медленно поднимаясь по ступеням. – Я знаю сельские привычки! Но у вас прекрасный повар, и, получив кусочек-другой в полдник, можно спокойно ждать до шести часов, – а на ужин довольствоваться легкой закуской.

– О, мы предложим вам нечто большее, чем легкую закуску! – пообещал Кит. – Вам, без сомнения, потребуется подкрепить силы после игры в вист по вечерам с вдовствующей леди Стейвли!

– Да, это так! – сказал сэр Бонами, останавливаясь наверху лестницы, чтобы перевести дыхание. Его огромная фигура задрожала от смеха. – Теперь я понимаю, почему вы счастливы приветствовать меня! Очень хорошо! Прекрасно! Вы предоставите старую леди моему вниманию! Ах!

Последнее восклицание было вызвано появлением хозяйки дома, которая подала им обоим руки и сказала с обольстительной улыбкой:

– Дорогой Бонами, я знала, что могу рассчитывать на вас! Стыдно приглашать вас в такую ужасную компанию, но я нуждаюсь в вас!

Целуя ее руки и удерживая их в своих, сэр Бонами сказал нежно:

– Ну, ну, моя душечка!.. Вы знаете, как счастлив я слышать это! И вы прекрасно знаете, что я не могу считать компанию, которую украшаете вы, ужасной! Все, что в моих силах, так это обещать повиноваться вам с готовностью. Ивлин только что сказал мне о том, что вы предоставите моему попечению Корнелию Стейвли.

– Да, но это ужасно! – заключила ее светлость. – Я знаю, я должна была предупредить раньше, но не отважилась, так как боялась, что вы откажетесь приехать.

– Нет, нет! – ответил он, отпуская одну ее руку и поглаживая другую. – Ничто не могло бы остановить меня! Даже если бы вы пригласили сюда самого скучного человека!

– Да, это как раз то, что я сделала, – сказала она искренне. – Это Космо!

– Ваш брат Космо? – спросил он.

– И его жена, и его сын! – чистосердечно призналась она.

– Да, да! – произнес он кротко. – Я с ними не знаком, но полагаю, что Клиффы не будут очень беспокоить меня. Однако он тупой малый! Но в конце концов не стоит обращать на него внимания!

– Я знала, что могу положиться на вас! – сказала леди Денвилл, беря его под руку. – Теперь вы должны пройти в гостиную и выпить стакан вина, пока ваш слуга будет распаковывать чемоданы: вы расскажите мне все последние криминальные новости.

Кит, понимая, что его присутствие нежелательно, вышел, чтобы разыскать мисс Стейвли. Он нашел ее после долгих поисков в длинной столовой; она расставляла свежие цветы в две новые вазы, привезенные его матерью. Он немедленно поинтересовался, кто заставил ее делать такую работу.

– Никто, – ответила она, раздумывая, куда поместить длинную лилию. – Я спросила миссис Денвилл, могу ли я сделать это для нее, и она мне разрешила, так что, вы видите, я не вмешиваюсь не в свое дело и не покушаюсь на чужие права!

– Вы знаете, я не это имел в виду. Но вы не должны заниматься этим! Мама уверяла меня, что нет ничего более утомительного!

Она засмеялась.

– Да, мне она тоже так говорила. Однако я считаю это занятие очень приятным делом. Особенно здесь, где такое изобилие цветов. Утром я с огромным удовольствием отбирала и срезала их.

– Я рад, однако мне хотелось, чтобы вы разрешили одному из слуг доделать за вас эти букеты!

– Конечно, нет! Зачем?

– Чтобы поехать со мной кататься верхом, – убеждал он ее. – Сегодня не так жарко – и маминой кобыле нужна тренировка!

– Дорогой Ивлин! – вздохнула она. – Это замечательно, но… Нет, я не могу! Из Брайтона доставили пригласительные карточки, и я должна помочь леди Денвилл разослать их, потому что она назначила прием на следующую неделю и нельзя терять времени.

Он предложил было свои услуги, но вспомнил, что его почерк очень сильно отличается от каракулей Ивлина, и сдержался, сразу осознав эту новую опасность. Рано или поздно, подумал он, один из его гостей попросит его франкировать [3] письмо. Он может написать только одно слово – «Денвилл», удовлетворительно имитируя почерк Ивлина, но написать полное имя и адрес будет свыше его сил. Его отец, человек очень дотошный, всегда делал это:

Кит удивлялся, может ли каждый пэр и член парламента придерживаться строго буквы закона. Он скорее предполагал, что большинство из них распределяет свои франки очень свободно, с другой стороны, смутно припомнил, что читал в какой-то газете, что франки подвергаются тщательному изучению почтовым учреждением для проверки злоупотреблений этой привилегией. Он надеялся, что подпись Ивлина еще не очень хорошо известна местным почтмейстерам, и решил, что если случится худшее, он извлечет пользу из неразборчивого почерка Ивлина и посоветует просителю франка надписать письмо самому, чтобы обеспечить его безопасное прибытие.

Кресси отступила назад, критически огладывая свою работу.

– Я надеюсь, леди Денвилл это понравится, – сказала она. – Я думаю, это вполне терпимо, правда?

– Сойдет! – сказал он вежливо. Она засмеялась.

– Разрешите мне, сэр, немного привести себя в порядок после аранжировки цветов.

– Конечно, пожалуйста. Если вы не хотите поехать верхом, не погулять ли нам в саду?

Она бросила взгляд на каминные часы и взяла свою простую соломенную шляпку.

– Да, с удовольствием – на полчаса? Он кивнул. Они вышли и спустились с террасы на лужайку. По ней они достигли ряда мелких уступов, укрепленных с одной стороны широкими бордюрами из цветов, а с другой – невысокими каменными парапетами. Кресси вздохнула:

– Как жалко, что моя дорогая крестная не любит сельской жизни! Здесь так прекрасно!

– Нет, мама умирает от скуки, если дом не наполнен гостями.

После минутного колебания он спросил:

– А вам очень нравится сельская жизнь, Кресси?

Она задумалась, нахмурив лоб, и эта гримаска делала ее очаровательной. Затем она сказала с усмешкой:

– Это ехидный вопрос! Когда я здесь в такую восхитительную пору, я диву даюсь, как можно жить в Лондоне! Тем не менее у меня есть грустное подозрение, что в глубине души я городской житель! – Она бегло взглянула на него, лукаво подняв брови. – Это повергает вас в уныние? Я вспоминаю, вы сказали мне при первой встрече, что если бы вы осознавали себя здесь хозяином, то проводили бы все время, кроме весенних месяцев, в Рейвенхерсте или Лестершире. Не тревожьтесь! Я обещаю вам, что не буду роптать!

Минуту он молчал, так как в голове его мелькнула мысль, что он приближается к разрешению волнующей его проблемы. Ивлин гораздо более спортивный, чем он сам, всегда любил Рейвенхерст за всевозможные развлечения, которые тот предоставлял. А быть может, это объяснялось естественной склонностью к сельской жизни или же сознанием того, что однажды он станет владельцем имения, во всяком случае, в отличие от Кита, он всегда интересовался проблемами управления Рейвенхерста.

Однако его пылкий властный темперамент не позволял ему хладнокровно выносить положение, когда он был хозяином только на словах. Вероятно поэтому он окунулся в бурную эксцентричную жизнь франта с Бонд-Стрит. Объективно Кит сознавал, что это ребячество, но принимал его как данность, которую невозможно было ни критиковать, ни исправить, поскольку это была натура Ивлина. При всем том. Кит ясно понимал, что необходимо любым путем снять попечительство. Однако в его голове несколько дней тому назад промелькнула – и, более того, прочно укоренилась – мысль, что мисс Стейвли не должна служить средством достижения этой цели.