Линда поставила на стол два подсвечника, вазу с цветами посередине. Теперь тарелки – две большие и две поменьше – для салата. Ножи справа, две вилки слева. А куда она спрятала кольца для салфеток? Линда стала быстро выдвигать ящички на кухне, потом вспомнила, что положила их в лакированный ящик китайского комода в гостиной. Колец было несколько видов – на все случаи жизни, даже с зимним пейзажем на черном лаке – подарок одного русского студента. А какие кольца взять для сегодняшнего ужина? С восточным орнаментом и стеклянными подвесочками – ведь когда-то они с Тимом увлекались Востоком. А эти кольца они купили в Индии. Когда это было? Четыре года назад. Она думала, что обязательно забеременеет после этой поездки. Напрасные ожидания... Ничего не получилось! И увлечение Востоком постепенно пошло на убыль. Однако сервировочные цвета она все равно подобрала с умыслом – синий кобальт и золотая охра. Золотые салфетки. Синие тарелки. Любимые цвета мужа.

А если поставить красные? Любовь, страсть, огонь...

Может быть, это именно то, чего так не хватало Линде все эти годы?..

Ассистент профессора тридцатидвухлетняя Линда Раймон читала курс лекций в университете о мировом женском движении, и каждый раз добавляла в свои лекции что – то новое – о литературе, сексе или кино. Надо же было чем-то привлечь молодежь... Студенты ее любили, многие до сих пор шлют ей письма через Интернет, хотя и закончили курс. Но сейчас она не читает лекций, ей дали долгожданный год отпуска – написать книгу, которая зачтется ей как докторская диссертация. Много ли она написала? Очень много – целый титульный лист.

С этой проклятой книги все и началось...

Еще месяц назад Линда Раймон считала себя счастливой женщиной. У нее было все: замечательный муж Тимоти, молодой тридцатипятилетний профессор политологии, прекрасная работа в университете, своя квартира в одном из самых престижных районов Нью-Йорка. Кроме того, совершенно здоровые, еще не старые и неразведенные родители в Калифорнии, верная и веселая подруга Мэг – искусствовед и владелица модной картинной галереи. Ну и много разных других хороших знакомых, не говоря уже о вещах. К этому реестру счастливых обладании необходимо было срочно прибавить два наиважнейших: ребенка и докторскую диссертацию. И для того и другого у нее есть целый год оплаченного отпуска. Она будет писать книгу и одновременно ходить по врачам, выясняя, почему до сих пор не забеременела.

С первого дня отпуска Линда решила засесть за работу. Никаких поблажек: валяния на диване с очередным бестселлером, прогулок в видеосалон за последней модной кинолентой, ланчей с подругами. Сначала дело: набросать план книги, подобрать нужную литературу, а уж потом можно и передохнуть немного. И полный порядок в делах: утром – сдача анализов, днем – работа за компьютером, вечером – общение с любимым мужем. Для начала надо съездить в Калифорнию – в Стэнфорд, в Гуверовский институт, – и покопаться в архивах.

Вообще-то можно было решить этот вопрос проще – через Интернет. Но какой-то бес толкал ее в спину: очень захотелось развеяться, а заодно навестить родителей. Вот уже двадцать лет, как родители прочно осели в Силиконовой долине – ее отец был компьютерщик.

В Пало-Альто, маленьком городке, что в десяти минутах быстрой езды от Стэнфордского университета, ничего не изменилось. Все так же голубело безоблачное небо. А состарившиеся мама и папа все так же бурно интересовались ее жизнью, только в орбиту их интересов вошли еще рассказы о лекарствах и витаминах. Да еще они пристрастились к телевизору – подсели на сериалы. А ведь когда она была маленькой, держать дома телик считалось в их кругу дурным тоном и признаком стадности. Линда бегала смотреть кино к подружкам. Кэролл, Брук...

У всех уже давно другие фамилии... Удивительно, мама помнит имена всех ее одноклассников – она состояла в родительском комитете. А имена ее бойфрендов путает. Хотя их было всего два: Фил и Тимоти. По теперешним меркам Линда просто святая.

– А как твой Фил? Когда у вас будет свадьба наконец?

– Мама, моего мужа зовут Тимоти! Ты нарочно путаешь? Мы уже семь лет женаты. Я знаю, ты хочешь эту дебильную свадьбу по всем правилам. Девочки в белых панталончиках с корзиночками цветов, пять подружек в одинаковых платьях на один вечер, но каждое по тысяче долларов. Но самый прикол будет, когда ты поднимешь бокал шампанского и скажешь: «А теперь выпьем за нашего дорогого Фила!»... Именно это меня и останавливает перед тратами на свадьбу.

Мама смеется, но потом грустно говорит:

– А зачем жить, если не устраивать себе праздников? Послушай, Джим... Я была у них в Нью-Йорке, это нечто. – И мама в десятый раз начинает рассказывать про свой визит к рассеянному зятю и ученой дочери.

А папа с умилением слушает и переспрашивает подробности, глядя на маму восхищенным взглядом. Линда с улыбкой наблюдала за родителями.

Неужели они так любят друг друга? Ведь они женаты почти сорок лет... Или просто хорошо воспитаны? Делать вид, что у тебя все прекрасно, – это ведь признак хорошего воспитания, не так ли?

Но потом, растрогавшись, решила позвонить Тимоти. Его не было дома. Она наговорила на автоответчик веселую ерунду и повесила трубку.

Вечером Линда решила взять реванш за мамин визит в Нью-Йорк – на этот раз уже она оттащила предков от телика и повела ужинать в ресторан.

– Японская пища очень полезна для здоровья, – авторитетно сообщила мама по дороге в японский ресторан. – Все японцы очень долго живут.

В ресторане папа оглядел меню и подмигнул дочери.

– А по мне, так нет ничего лучше нашего старика-гамбургера с кетчупом и горчицей. Правда, дочка?

Мама укоризненно посмотрела на отца.

– Он к старости стал опрощаться. Вспомнил свое детство в вагончике... Да мы с тобой, Линда, осчастливили своих мужей, научили их пользоваться ножом и салфеткой... А взять твое имя... Я-то хотела, чтобы тебя записали «Бланш Линда Хоппер», а отец написал в метрике «Линда Бланш» в честь своей сестры и упорно звал тебя Линда...

Ты же знаешь, твоего папу не собьешь... И я сдалась...

– «Линда» хорошее имя. Моя сестра мне была дороже отца с матерью. Хотя она и моложе меня, но всегда давала дельный совет. Жаль, что замуж не вышла, куда только мужчины смотрят. Чем я мог тогда ее еще порадовать? Она твоя крестная, ты знаешь?

– А где тетя Лин сейчас?

– Она теперь у нас помещица. Купила маленькую фруктовую ферму в Виржинии. Сливы, вишни, черешня. Кстати, вот бы куда нам съездить в отпуск.

– Джимми, это такая даль! А по деньгам в Париж дешевле слетать. И я тебя знаю – два дня ты будешь спать и есть вишни. А потом заскучаешь без своего компьютера, начнешь ко всем придираться от скуки, и мы уедем домой. Хотя в Париже то же самое было.

– Когда это я придирался к тебе? Исправно ходил с тобой по всем музеям, хотя ты и любишь меня поддеть иногда...

– Я знала, что выхожу замуж не за принца Уэльского... Но если честно, мы с тобой идеальная пара, а вот как Линда? Ты счастлива со своим мужем?

Какая-то ты грустная, усталая...

– Мама, ты задаешь странный вопрос. Я свой брак мезальянсом не считаю. Мы поженились студентами, вместе получили работу...

– А почему твой муж учился в докторантуре вместо тебя? Почему ни копейки не внес за квартиру? Если бы не твой дедушка, вам бы и жить было негде... Кстати, вы за нее уже все выплатили?

А когда ты будешь писать докторскую? Года идут, мозги уже не те, что раньше. Мне кажется, давно настала его очередь создавать тебе условия для комфортабельной замужней жизни...

– Мама, ну что ты завелась? Ешь свое суши спокойно. Ты же знаешь, какие в Нью – Йорке квартиры дорогие, да еще с видом на Централ-парк.

Расплатимся потихонечку. Моя диссертация?.. А как ты думаешь, зачем я сюда приехала? Не только вас навестить. Мне дали отпуск. Вот напишу книгу, защищу по ней докторскую. Все идет нормально, мы с Тимоти тоже идеальная пара. А после докторской я вплотную займусь ребенком – сдам анализы, буду пить таблетки...