Виконт взглянул на нее.

— Он недостаточно вежливо обращался с вами? — спросил он. — Придется его наказать.

— Ах нет-нет. Он вел себя безупречно. Но, видите ли, я была в образе маркизы во всей красе. Вы сказали мне, что я должна как следует познакомиться с ним, то есть, насколько я понимаю, пофлиртовать. Вот я и флиртовала. Однако боюсь, что ваш капитан — крепкий орешек и, как мне показалось, не одобряет флирт. — Жуана печально улыбнулась, вспомнив, как он назвал ее сучкой.

— Дело очень деликатное и опасное, Жуана, — сказал лорд Веллингтон. — Я долго мучился, но это, кажется, единственный вариант, который может сработать. Капитан Блейк должен иметь при себе подлинный пакет оборонительных сооружений Торриш-Ведраша.

— Но пакет будет запечатан, и он не должен знать правды, — напомнила она.

— Он порядочный человек, — убежденно произнес виконт. — Он уже не раз доказал это. Не знаю только, есть ли у него актерское дарование. Вот я и решил, что будет лучше, если ему не придется играть. Конечно, когда найдут бумаги, он будет отрицать, что они подлинные. И французы заподозрят, что он лжет, но будут опасаться, что сама ложь является ложью. Они не будут знать, чему верить. И тут на сцену выходишь ты, Жуана.

— Я должна убедить их, что капитан Блейк является одним из самых опытных ваших шпионов и что он умышленно попал в плен, чтобы сбить их с толку. Я должна заставить их поверить, что настоящие оборонительные линии находятся на севере. Я понимаю, Артур! Поэтому даже когда он поймет, что я, сама того не ведая, помогаю ему, он смертельно возненавидит меня. Как приятно!

— Я не заставляю тебя, Жуана. Я мог бы рискнуть поверить, что французы не имеют ни малейшего понятия о том, что их может подстерегать ловушка. Мне не хотелось бы подвергать тебя опасности. Что Уаймен, все еще ухаживает за тобой? В настоящее время для тебя самым безопасным местом была бы Англия.

— Самым безопасным местом для меня и Мигеля тоже могла бы быть Англия, — сказала она изменившимся голосом. — Нет, моя работа должна быть сделана, Артур. Французы пойдут северной дорогой в полной уверенности, что беспрепятственно дойдут до Лиссабона. Возможно, когда-нибудь в будущем у меня появится возможность извиниться перед вашим капитаном. А какую полезную или бесполезную информацию могу я взять с собой в Саламанку?

Лорд Веллингтон небрежно махнул рукой.

— Можешь сказать им, что я нахожусь здесь, Жуана. Они, конечно, догадываются, но не знают наверняка. Можешь сказать, что я пока колеблюсь, отступать ли вместе с вооруженными силами, дислоцированными на севере, или участвовать в боях на южной дороге, и пока не осмеливаюсь отсюда уезжать из опасения, что они могут пойти этим путем. Ну, как тебе такая информация?

— Ах, Артур, а можно, я расскажу им о жалких попытках крестьян укрепить Торриш-Ведраш? — спросила она с улыбкой. — Знаешь, они действительно выглядели трогательно, как люди, пытающиеся в одиночку остановить бурный поток. Французы будут в восторге от такого сравнения. Уж я постараюсь. И «ложь» капитана Блейка будет выглядеть еще более смехотворной.

— Ну конечно, Жуана, развлеки их, — предложил он.

— Возможно, теперь в Саламанке будет новый контингент войск и новые офицеры, — вздохнула она, — возможно, и он будет там. Я с нетерпением жду перемен.

Главнокомандующий с грустью посмотрел на нее.

— Если он окажется там, Жуана, оставь месть своему брату. Ты не должна делать это сама.

Она улыбнулась ему.

— Значит, как только я предам бедного капитана Блейка, мое задание будет выполнено?

— Если удастся, то попрошу тебя сделать еще одну вещь, — сказал он. — Ему, несомненно, предложат дать слово о неприменении оружия, и я ему приказал согласиться. Но сидеть на одном месте для него пытка, и он расстроится, если не проведет хотя бы часть лета среди ненаглядных своих стрелков. А мне нужно по крайней мере несколько людей в военных мундирах, знающих португальский язык, чтобы убедить несчастных местных жителей бросить свои дома и, уходя, уничтожить все, что они покидают. Если бы тебе удалось найти для него какой-то способ нарушить слово о неприменении оружия, но так, чтобы не пострадала его честь… Она удивленно подняла брови.

— Ну и задача, Артур. Требуется совершить невозможное. Посмотрим, что можно сделать. Но потом маркиза на некоторое время может исчезнуть?

Он нахмурил брови.

— В горах будет опасно, когда через них пойдут французы, Жуана. Они, как известно, жестоко обращаются с пленными партизанами. Нам так и не удалось убедить их, что «Орденанза» — своего рода военная организация и что с ее членами следует обращаться как с солдатами. Я предпочел бы, чтобы ты как можно скорее вернулась в Лиссабон — в обличье маркизы.

Она улыбнулась.

— Но я не намерена попадать в плен. Ведь если меня хотя бы несколько дней продержать в неволе, я просто взорвусь и разлечусь на тысячи кусков.

— Я, конечно, не могу настаивать, — сказал лорд Веллингтон, — но если тебя схватят, Жуана, постарайся громко и отчетливо заявить о своем французском гражданстве. Правда, скорее всего тебе не поверят, если только там не окажется кто-нибудь из тех, кто тебя знает.

Она поднялась и протянула ему руку.

— Вы будете завтра на балу? Если не придете, то сильно разочаруете крестную мать Дуарте. Мою тетушку. — Она улыбнулась. — У меня много тетушек.

— Непременно приду. — Веллингтон склонился над ее рукой. — Я приказал быть там и капитану Блейку.

— Вот как? Значит, мне придется работать даже на балу? Думаю, он предпочел бы пойти в бой, а не на бал. Кто он такой, Артур? Кем был до того, как пошел служить в армию?

— Он один из моих офицеров, — с непроницаемым выражением лица ответил он. — А прошлое для меня не имеет значения, Жуана.

— Понятно, — рассмеялась она. — Меня шлепнули по рукам. И я заслужила шлепок. Но заинтригована еще больше. Придется мне хитростью выманить информацию у самого капитана. Завтра, я полагаю, придется с ним пофлиртовать.

— Не мне учить тебя твоей работе, Жуана, — улыбнулся он. — Итак, до завтра.

— С нетерпением жду завтрашнего вечера, — сказала она.

Однако несколько минут спустя, когда штабной офицер помог ей сесть в экипаж, она уже не могла бы с уверенностью сказать, что с нетерпением ждет завтрашнего вечера. Она снова увидит его и будет флиртовать с ним. Пусть даже капитан Блейк не был силен в искусстве флирта, зато он мастерски справляется с тем, что следует после него и чему она никогда не позволяла произойти.

Правда, она почти позволила это с ним. Она отчетливо помнит тот ужасающий поцелуй в Обидосе — ужасающий, потому что она почти потеряла контроль над ситуацией и над собой. Ей было стыдно, но она сожалела, что не позволила событиям продвинуться хотя бы на шаг дальше. Женская интуиция, но, уж конечно, не опыт семейной жизни, подсказывала ей, что продвинься они на шаг дальше, и путь назад был бы отрезан. И она потеряла бы себя навсегда.

Завтра вечером она снова увидит его и будет улыбаться. А потом в Саламанке она предаст его, посмеется, выставит дураком, сделает мишенью для насмешек французов. И еще ей придется найти для него достойный способ нарушить слово — обещание не пытаться совершить побег. У нее уже появились кое-какие соображения по этому поводу. Пожалуй, она нашла единственный вариант, который может сработать и заставить его испытывать к ней еще большую неприязнь и ненависть.

Жуана вздохнула. Она не хотела, чтобы капитан Роберт Блейк ненавидел ее. Что за глупая мысль! Идет война, и она будет делать все, что в ее силах, чтобы помочь ее выиграть. Она будет бороться против французов, хотя сама наполовину француженка, хотя отец ее француз и работал сейчас в Вене, представляя французское правительство. Она будет бороться с французами, потому что один из французов заслуживал смерти от ее руки.

И не имеет значения, что один английский офицер возненавидит ее. Она поможет ему выполнить его задание, хотя он об этом даже не узнает. И она поможет ему бежать, с тем чтобы он смог воссоединиться со своим полком и принять смерть на поле брани в следующем генеральном сражении.