А была она такова, что заставляла предусмотреть любое развитие событий в ближайшем будущем. Смутная тревога за возможные последствия его разговора с королевой и реакция на его возможную женитьбу навела Мельбурна ещё вчера утром на мысль о тайном бессрочном вкладе в самом надежном хранилище страны — Банке Англии. рудно предугадать, как могут сложиться его личные обстоятельства, останется ли он во главе правительства, или его ждёт неминуемая опала, но шанс, что этот оплот финансовой системы государства когда-нибудь рухнет, почти ничтожен. Мельбурн и дальше мог всецело доверять «Ноаre & co», однако, устоит ли этот некрупный банк под натиском переменчивой финансовой фортуны хотя бы, для примера, в XXI веке? Тут Уильям поймал себя на парадоксальной мысли: почему он сейчас подумал о другой, далёкой от него эпохе, будто видит в ней место для себя?
Среди утренней почты, оставленной на столе секретарём, обнаружился сероватый конверт из недорогой бумаги с наклеенной чуть криво маркой в один пенс. Письмо было адресовано ему лично и пришло, судя по штемпелю, из Дербишира. Увидев имя отправителя, он тотчас вскрыл послание серебряным ножом для бумаг и углубился в чтение…
Много лет назад Мельбурн помог этому человеку получить маленький приход по соседству от своей родовой вотчины, Мельбурн-холла. Преподобный отец Браун был женат на его троюродной сестре по матери, и обстоятельства этого неравного брака — младшего сына сквайра и дочери баронета — задели тогда чувствительные струнки в его душе.
Он сам родился младшим сыном в семье и понимал ту пропасть, что зачастую пролегает между наследником и другими детьми. Когда же Уильям в 1828 году по смерти старшего брата и отца получил титул, вступил в наследство и стал во главе семьи, то смог понять и помочь влюблённым, обратившимся к нему за помощью. Достойный, но небогатый молодой человек вскоре принял сан и уехал с молодой женой в маленький приход на границе графства. Родителей невесты Мельбурну удалось убедить не аннулировать поспешный брак, а в качестве свадебного подарка он перевёл на имя замужней кузины тысячу фунтов. Бывая наездами в своём дербиширском поместье, он пару раз приглашал их в гости, и общение с этими милыми людьми скрашивало его пребывание вне Лондона. Сейчас же преподобный сдержанно, не ропща на судьбу, писал о потере любимой жены, и боль его утраты чувствовалась в каждой строке. Письмо заканчивалось трогательными словами: «… благослови Вас Бог, милорд, за то счастье, что длилось в моей жизни больше десяти лет… Моя незабвенная Мэри и я всегда вспоминали о Вас с благодарностью и радостью в сердце. Буду молиться о Вашем здравии и счастье. Пр. Джонатан Браун.»
Теплота и душевность этой весточки из прошлого невольно увлажнили глаза Уильяма, и он бережно положил письмо в сундучок с фамильными драгоценностями. Пусть ещё одна ниточка, связывающая его с семьей и с образом любимой матери, протянется за ним в неизвестное будущее…
Войдя в малый зал заседаний, Мельбурн удовлетворенно отметил, что все приглашённые им накануне в сборе, и можно немедленно приступать к изложению главного вопроса.
За столом сидели как члены его кабинета в лице министра внутренних дел маркиза Норманби, лорда Палмерстона и статс-секретаря министерства иностранных дел, ведающего вопросами внешней разведки, так и оба руководителя полицейского Управления Лондона, Скотленд-Ярда, комиссары Чарльз Роуэн и Ричард Мэйн. От лица профессиональных сыщиков и частных детективов здесь присутствовал легендарный инспектор Николас Пирс, ещё недавно служивший в полицейском суде на Боу-стрит, а сейчас принятый в штат того же Управления. Сведения, представленные премьер-министром были таковы: всем присутствующим хорошо известно, что после завершения расследования покушения на королеву в июне этого года суд признал стрелявшего Эдварда Оксфорда невменяемым и отправил на принудительное лечение в Бедлам. Бумаги и оружие, найденное на квартире нападавшего в ходе обыска, были изъяты. Тайная организация «Молодая Англия» на поверку оказалась плодом больного воображения Оксфорда. Задержанные как сообщники продавец оружейного магазина и хозяин тира на Лестер-сквер судом были оправданы. Дело было благополучно закрыто, а личная охрана королевы и ее супруга усилена. Но теперь, и это самое тревожное, спустя полгода появились новые обстоятельства и сведения, говорившее в пользу подготовки нового покушения на жизнь монарха. Тайная организация или ее преемница, судя по отчетам агентов на местах, существует, а подозрительные личности были замечены в том же районе Ламбет, где проживал несостоявшийся убийца!
Одновременно с этими пока ещё разрозненными сведениями стало известно, что некоторые ирландские радикалы готовы присоединиться к заговорщикам. Для них все средства будут хороши ради освобождения родины.
— И наша задача, господа, — Мельбурн обвёл взглядом всех присутствующих, — Предотвратить в самом зародыше такую попытку и провести задержание всех причастных лиц упреждающим ударом. Время действовать! А теперь я попрошу каждого поделиться своими сведениями и соображениями на сей счёт.
Почти через полтора часа они выработали четкий план на сегодняшний вечер и, склонившись над картой, старались сузить район оцепления, учесть все нюансы предстоящей операции. Практически весь личный состав как руководства полиции, так и рядовых «бобби» будет брошен на организацию облав и задержаний. Инспектор Пирс и два сержанта из новой службы полицейских расследований присоединятся к операции, переодевшись в штатское. Это формально будет нарушением закона и может вызвать негативную реакцию общества, но жизнь и безопасность королевы для присутствующих на этом совещании ставилась превыше всего.
Начало операции было назначено на 18–00, а штабом стал частный дом, отданный недавно под полицейский участок, по адресу Уайтхолл, 4.До вечера они расстались, ведь каждый час был дорог, особенно для руководства городской полиции. Поставить в известность мэра Лондона о предстоящих событиях в городе Мельбурн взялся сам. Он сообщит об этом своей запиской за час до начала, чтобы предотвратить возможную утечку информации.
Вернувшись к себе в резиденцию, виконт приказал Хопкинсу быть готовым к отъезду через полчаса и тотчас сел писать короткое письмо в Брокет для мисс Виктории Кент. Оно получилось немного суховатым и деловым, но времени на переписывание уже не было. Мельбурн вручил его секретарю для отправки нарочным и сосредоточился на предстоящих сегодня визитах. Он искренне надеялся, что уже завтра, закончив все дела, сможет, наконец, вернуться из Лондона и провести оставшиеся до Тайного совета дни дома.
В сопровождении камердинера он выехал все в том же неприметном экипаже, как и планировал, до часа по полудни. День был пасмурный, солнце так ни разу и не пробилось сквозь низкие серые тучи, и к вечеру можно было ожидать снегопад. Внутри кареты было сыро и неуютно. Несмотря на тёплое пальто и перчатки, Мельбурн чувствовал лёгкий озноб. То ли начинало сказываться нервное напряжение последних суток, то ли он слегка простыл, возвращаясь вчера утром из Брокет-Холла. Меховой плед, прикрывавший его ноги, согревал слабо, и он сделал добрый глоток бренди из серебряной фляги, предусмотрительно положенной в тайник под скамьёй.
… Мисс Тереза Хор, старший партнёр и наследница банковского дела семьи, в нетерпении встала из-за стола, сняла очки и подошла к окну. Сквозь серую пелену дня она едва различала редкие экипажи и возки, что спешили по улице в эти последние дни старого года. Ещё один год ее жизни, заполненной каждодневной рутинной работой, совершал свой круг, прибавляя очередную морщинку вокруг глаз и пару седых волос в косу. От прежней девической округлости лица не осталось и следа, природная живость исчезла, взгляд становился все жёстче, а знание людей делало ее все циничней. Ее статус немолодой незамужней дамы уже позволял ей ни на кого не оглядываться и получать от жизни доступные радости. На матримониальных планах был окончательно поставлен крест и теперь, распоряжаясь дедушкиным капиталом и руководя банком, она сама себе хозяйка. Сэр Чарльз в последние годы своей жизни признавал в ней не только умную и волевую девушку, но и наследницу в обход других менее способных и ответственных внуков. С его уходом от дел, а потом из жизни, она смогла укрепить авторитет банка и существенно преумножить семейный капитал. Отчёт, подготовленный старшим кассиром, лежал у неё на столе уже к полудню, осталось дождаться самого заказчика. Она успела пробежать цепким взглядом из-под очков столбцы цифр, колонок и итоговый баланс. Лорд Мельбурн не был самым крупным их вкладчиком, но мысль о возможной потере его как клиента и самого неотразимого в ее глазах мужчины (здесь она волевым усилием отогнала неподобающие мысли!) неприятно кольнула её сердце.
