Бенедикт с Селестой находились в Лондоне. Несколько раз приезжал Оливер Джерсон, но оставался ненадолго. Он сообщил мне, что мистер Лэнсдон очень занят в палате общин и поэтому всеми деловыми вопросами приходится заниматься ему.

Я была рада слышать смех Белинды. Казалось, она и в самом деле обо всем забыла. Ли сказала, что девочка никогда не вспоминает о происшествии, спокойно спит, в общем, опять стала самой собой.

Когда я вошла в детскую, чтобы пожелать им спокойной ночи, Белинда вдруг обняла меня за шею и крепко прижала к себе:

— Я люблю тебя, милая, дорогая сестра Ребекка.

Такие выражения чувств со стороны Белинды были редки и очень радовали меня.

Я подошла к кровати Люси. Она тоже обняла меня.

Но она это делала часто.

— Я тоже люблю тебя, Ребекка, — сказала она.

Я была очень довольна.

Это случилось спустя несколько дней. Миссис Эмери удалилась в свою комнату, чтобы, как она говорила, вытянуть ноги хоть на несколько минут. Не знаю, чем занимался мистер Эмери, может быть, отдыхал. В общем, дом был погружен в дремоту.

Я поднялась по лестнице и, проходя мимо запертой комнаты, услышала какой-то неясный звук. Я тихонько подошла к двери и прислушалась.

У меня по спине побежали мурашки. Бенедикт находился в Лондоне, миссис Эмери — в своей комнате, но я чувствовала, что за запертой дверью кто-то есть.

В комнате мамы все осталось по-прежнему: щетки для волос, зеркало, одежда. Вероятно, мне почудилось. Но я продолжала стоять и прислушиваться. И тут вновь раздался легкий шелестящий звук.

Я задрожала. Неужели мертвые действительно могут возвращаться? Однажды у меня уже было такое ощущение, будто мама явилась ко мне. Тогда мне показалось, что она просила меня позаботиться о Люси. Показалось? Игра воображения? У меня всегда было живое воображение. Меня интриговала история леди Фламстед, которая являлась, чтобы утешить ребенка, которого не видела при жизни. Возможно, если люди оставляют в этом мире кого-то дорогого, они возвращаются сюда. Моя мама оставила Бенедикта и меня.

Я знала, как сильно она любила его, а до их свадьбы смыслом ее жизни была я.

Все эти мысли мелькали у меня в голове, пока я неподвижно стояла, дрожа от волнения и испуга.

Я осторожно повернула ручку двери. Дверь была заперта. Но я была уверена, что там кто-то находился.

Я постояла еще несколько секунд, а затем быстро и бесшумно побежала в комнату-миссис Эмери.

Я постучала в дверь. Некоторое время никто не отвечал, потом раздался сонный голос:

— Кто там?

Я вошла. Миссис Эмери дремала возле очага и теперь изумленно смотрела на меня.

— Извините, что беспокою вас, миссис Эмери, но мне кажется, что в запертой комнате кто-то есть.

Она непонимающе глядела на меня, явно не до конца проснувшись.

— В запертой комнате… — повторила она.

— Да. Я отчетливо слышала какой-то звук.

Теперь она окончательно проснулась:

— О нет, мисс Ребекка. Вам наверняка показалось.

Разве что мистер Лэнсдон неожиданно вернулся домой и никто его не слышал.

— Мне и самой не верится. Ваш ключ на месте?

Она вскочила, тревожно осмотрелась, направилась к столу, открыла ящик и с триумфом продемонстрировала ключ.

— В таком случае, это мистер Лэнсдон. Я попробовала открыть дверь, но она оказалась заперта.

— Вы ведь не окликали его, правда? Ему бы это не понравилось. Он не любит, когда его беспокоят.

— Нет, я молчала. Я сомневаюсь, что это он.

— Поднимусь в его комнату и посмотрю, там ли его вещи. Если бы он приехал, мы бы услышали. Сразу начинается такая суматоха.

— Давайте поднимемся, миссис Эмери. Возьмите с собой ключ. Мы откроем комнату. Может быть, кто-то проник туда.

Она угрюмо кивнула. Но для начала мы прошли в комнату Бенедикта. Там не было никаких признаков его приезда. Миссис Эмери стало явно не по себе.

— Я должна своими глазами удостовериться в том, что там никого нет, миссис Эмери, — сказала я.

— Тогда вперед, миссис Ребекка.

Мы Подошли к комнате, и она отперла дверь. От изумления у меня перехватило дыхание. За небольшим письменным столом у окна сидел Оливер Джерсон. У его ног стояла металлическая шкатулка, и он, видимо, просматривал какие-то бумаги, находящиеся там.

Выпрямившись, он изумленно взглянул на нас.

— Значит… — пробормотала я. — Это вы тут…

— Мисс Ребекка…

Судя по всему, он был поражен не меньше нас. Мне показалось, что из-под его бронзового загара проступила бледность. Я спросила:

— Что вы здесь делаете? Сюда никому нельзя заходить. Как вы попали сюда?

Он улыбнулся мне, вновь превратившись в очаровательного, галантного Оливера Джерсона. Сунув руку в карман, он достал ключ.

— Но существуют всего два ключа. Один из них у миссис Эмери.

— Это второй ключ, — сказал он.

— Мистера Лэнсдона? Он дал его вам?

— Я должен забрать кое-какие бумаги и отвезти ему.

— Бумаги? — спросила я. — Но это комната моей матери.

— Он хранит здесь кое-какие бумаги… весьма важные. Он попросил меня отыскать их и привезти ему.

— О, — произнесла я несколько разочарованно.

Зато миссис Эмери оживилась — Вы выглядели очень встревоженной, сказал он. — Вы решили, что здесь привидение?

Миссис Эмери сказала:

— Мистер Лэнсдон требует держать эту комнату постоянно запертой. Он единственный, кто сюда заходит. Не знаю уж, как он вам доверил…

— Он не подумал, что это так важно. Он пришел к выводу, что мой приезд не вызовет особого любопытства. В общем-то, я почти закончил.

— Вы привезли с собой какой-нибудь багаж, мистер Джерсон? — спросила миссис Эмери. — Я позабочусь о комнате.

— Не беспокойтесь, пожалуйста Я всего лишь должен забрать бумаги и вернуться с ними. Они нужны срочно.

— Но перед тем как отправляться в Лондон, вы, наверное, перекусите.

— По пути я заскочил в таверну и съел сэндвич и выпил эля. Я очень спешил.

— А как вы попали в дом?

— Задняя дверь была открыта, а так как в доме никого не было видно, я сразу взялся за дело. Я знал, где искать — Ну, чем-нибудь мы вас обязательно угостим.

Чашечку чая… или еще что-нибудь?

— Как это мило с вашей стороны, миссис Эмери.

Вы всегда заботитесь о других. Я не раз говорил миссис Лэнсдон, что вы просто сокровище. Но задерживаться я не могу, очень спешу. Мне нужно возвращаться в Лондон.

Он стал укладывать в папку какие-то бумаги.

— Вы нашли то, что искали? — спросила я.

— О да.

— Вы так спешите?

— К сожалению, да. Мистер Лэнсдон бывает очень нетерпелив.

— Белинда будет расстроена.

Джерсон приложил палец к губам — Т-с-с! Ни слова ей, иначе я буду сурово наказан в следующий раз, который, надеюсь, вскоре наступит.

Он тепло улыбнулся мне:

— Как ни жаль, но приходится уезжать. Простите за доставленное вам беспокойство.

— Чашечку чая приготовить недолго, — сказала миссис Эмери — У меня уже чайник закипает.

— Миссис Эмери, вы добрый ангел и настоящее сокровище, но долг превыше всего.

Сложив бумаги в папку, он вышел из комнаты, запер дверь и положил ключ в карман.

— До свидания, — сказал он и ушел.

Миссис Эмери сказала:

— Ну, после этого добрая чашка чая никак не помешает. Вы и впрямь меня напугали, мисс Ребекка.

— У меня самой чуть волосы дыбом не встали, когда я услышала этот звук.

— Я думаю! Хорошо, что никто из служанок ничего не слышал. Уж тут не обошлось бы без истерики, могу вас уверить.

— К счастью, все разъяснилось.

Мы прошли в ее комнату — До чего он все-таки приятный молодой человек, — сказала миссис Эмери, посматривая на меня. — Всегда улыбнется, приветливое слово найдет и к детишкам относится не хуже, чем мы. А они в него просто влюблены.

— Да, — согласилась я, — особенно Белинда.

— Бедная малютка! Когда она приехала сюда, то выглядела совсем неважно. — Пристально взглянув на меня, миссис Эмери добавила: