Орудье ада из воды, где было
На сотню футов скрыто много лет,
Извлечено наверх волшебной силой,
Сперва у немцев увидало свет;
И эти — для чего оно служило,
Узнать стараясь (бес же нам во вред
Им изощрял все более мышленье),—
Ему нашли однажды примененье...
Как, выдумка коварная,— открой,—
В людских сердцах ты местом завладела?
Убита слава бранная тобой,
Честь отнята у воинского дела,
И мнится лучше лучшего плохой.
Ты доблесть, храбрость умалить сумела.
Из-за тебя отвагой, удальством
Нельзя помериться в бою честном.
Из-за тебя ушло, уйдет со света
Синьоров столько и других мужей,
Пока война не прекратится эта,
На свете в плач повергнув всех людей.
Что в этих нет моих словах извета:
Тот — самый злостный, лютый лиходей,
Из всех, каких знавали только люди,
Кто изобрел столь гнусный род орудий...
Итак, огнестрельное оружие было «встречено в штыки». Но штыки уже и тогда оказались бессильными перед пушками. «...Введение пороха и огнестрельного оружия отнюдь не было актом насилия, а представляло собой промышленный, стало быть хозяйственный, прогресс» (Энгельс), а прогресс остановить невозможно. Порох с каждым годом все более властно вмешивался в судьбы людей, городов и государств.
Огнестрельное оружие чрезвычайно быстро распространилось по Европе. Сначала появились бомбарды, получившие свое название от латинских слов bomba — шум и ardere — гореть. За ними последовали короткие толстые мортиры, узкие кулеврины (по-французски «ужи»), пушки (длинные бомбарды небольших калибров), затем пищали, гаубицы, единороги. Было придумано и сравнительно легкое оружие — аркебузы, мушкеты. Эти достойные предки теперешних ружей обладали изрядной тяжестью. Перед выстрелом их приходилось класть на подставку, затем раздувать огонь, открывать полку и подносить фитиль к пороху. К мушкету полагался сложный набор, состоящий из большой и малой пороховниц, мешка с пулями и множества футляров. Поэтому бравые мушкетеры предпочитали на первых порах выяснять отношения между собой при помощи доброй старой шпаги. Лишь много позднее правила хорошего тона стали отдавать предпочтение пистолетам при улаживании джентльменских конфликтов.
Разумеется, пистолеты и ружья, пришедшие на смену мушкетам и аркебузам, предназначались не для мелких дуэлей, а для куда более кровавых поединков между целыми армиями и государствами. В течение веков, прошедших после появления первых бомбард, огнестрельное оружие изменилось до неузнаваемости. Однако мы пишем не об оружии, а о взрывчатых веществах, порох же и через пять столетий после Бертольда Шварца оставался все той же смесью угля, серы и селитры. Поэтому дальнейшая история огнестрельного оружия не представляет для нас особого интереса. Значительно любопытнее проследить за попытками найти новые области применения взрывчатых веществ, не связанные с ружьями и пушками. Все они в первые столетия также имели военный характер, но впоследствии накопленный при этом опыт позволил использовать порох и в мирных целях.
В период Возрождения большинство технических новинок исходило из Италии, в которой процветали искусства, науки и ремесла. Итальянские инженеры приглашались во все страны Европы, в том числе и в Россию. К слову сказать, зодчий Аристотель (Альберто) Фьораванти, руководивший перестройкой Московского Кремля и воздвигший в нем Успенский собор, умел не только строить крепости, но и разрушать их. Он был прекрасным специалистом по изготовлению артиллерийских орудий и создал в России целую школу пушечных мастеров, среди которых был и Андрей Чохов, отливший легендарную царь-пушку.
Уроженцем Италии был и один из интереснейших людей своего времени Джованни ди Фонтана. О его личности, к сожалению, известно не более, чем он написал о себе сам. Он называет себя автором нескольких трудов—сочинения о лабиринтах, книги о водопроводах, «Трактата о рыбе, птице и зайце». Все эти работы не сохранились.
Особенно обидно, что исчез «Трактат», не имевший, как мы скоро увидим, ничего общего с зоологией, но зато имевший прямое касательство к взрывчатым веществам.
К счастью, до нас дошла одна из рукописей Фонтаны, «Книга эскизов», в которой он предстает как талантливый художник, инженер и мыслитель. Это написанное по-латыни сочинение полно эскизов и чертежей, относящихся к самым разным областям техники. На одном из рисунков изображены похожие на животных ракеты — летящая, катящаяся и плавающая. Фонтана не стал их описывать, а ограничился только кратким пояснением: «О рыбе, птице и зайце достаточно моего трактата». Теперь ясно, о чем шла речь в этом трактате — Ни много ни мало как об устройствах, которые можно, пожалуй, назвать прообразами ракеты, торпеды и реактивного автомобиля.
В той же «Книге эскизов» Фонтана изобразил я описал другую катящуюся ракету — «черепаху». Рядом с черепахой Фонтана рисует плавающие мины и торпеды. Намного же он опередил свое время — ведь «Книга эскизов» была создана примерно в 1320 году! Столетие спустя (около 1430 года) другой итальянец, Мариано из Сиены, прозванный «Хитрюга», а также «Архимед», написал книгу, в которой впервые встречается описание минного подкопа.
«Землекопы, проникшие под укрепление, делают пещеру. Там, где почувствуют над собой топот ног, делают широкую камеру на манер печи. Помещают в нее три или четыре открытые бочки, полные пушечного пороха. Подводят к бочкам сернистый шнур. Закладывают вход в камеру камнями, утрамбовывают песком и поджигают шнур. Так огонь подходит к бочкам, и взрыв уничтожает укрепление».
Благодаря «Архимеду» минное дело широко распространилось по Европе. Не было ни одной хоть сколько-нибудь приличной осады, где бы не попытались сделать подкоп под крепостное укрепление. На подкопы отвечали контрподкопами. Итальянские инженеры нарасхват выписывались в различные страны для проведения взрывных работ. Таким образом, уже в те времена не только военные, но и ученые нужны были для победы над врагом. Поучительный пример тому — осада Антверпена испанцами в 1585 году во время борьбы Нидерландов за независимость. Благодаря применению взрывчатых веществ эта осада так поразила современников, что они оставили нам ее описание в мельчайших подробностях. Яркую картину антверпенской осады в одном из своих исторических сочинений дал Шиллер.
Испанцы, поставив свои корабли в ряд и проложив поверх них настил, соорудили через залив мост длиной почти в километр. Этот мост играл важную роль в блокаде города, и осажденные долго ломали голову над тем, как его уничтожить. Выход нашел итальянский инженер Фредерико Джанибелли, находившийся на службе у антверпенцев. По его указанию были построены два корабля — «Надежда» и «Счастье», в которые загрузили восемьдесят тысяч фунтов пороха. Чтобы заряд взорвался в нужное время, построили адскую машину — огромный многопудовый часовой механизм (его чертежи сохранились), который также погрузили на один из кораблей. В ночь с четвертого на пятое апреля оба корабля снялись с якорей и медленно двинулись к мосту.
Испанцы приняли «Счастье» за обыкновенный зажигательный корабль — брандер и отнеслись к его приближению довольно беспечно. Они даже осыпали антверпенцев насмешками за тощий огонь на брандере и со? брались было его тушить, чтобы оставить за собой захваченный корабль. И в это время раздался взрыв, какого еще не видел мир и о котором долго помнила потрясенная Европа. На три мили вокруг содрогнулась земля, в воздух взлетели мачты, пушки, люди, камни, вода. Свыше пятисот человек было убито, шесть кораблей сожжено, множество разбито на куски. Глава осаждавших герцог Александр Фарнезе остался жив только благодаря случайности.
Любопытно, что еще за несколько лет до осады Антверпена Фредерико Джанибелли хотел поступить на службу к испанскому королю Филиппу, но получил презрительный отказ. Тогда Джанибелли предложил свои услуги Англии — постоянной противнице Испании. Он был с почестями принят королевой Елизаветой и направлен впоследствии в Антверпен на помощь Нидерландам против испанцев.
