Между тем такое решение было неправильным, и дальнейшая эксплуатация подводных лодок типа “Барс” наглядно показала, что даже от такого половинчатого решения вопроса отказываться не следовало. Об этом говорит ряд примеров, приведенных Г.М. Трусовым.

1. Подводная лодка “Единорог” 12 сентября 1917 г. потерпела аварию у о. Эре при выходе из финских шхер. На 13-узловом ходу она перескочила через каменную гряду, сильно повредив корпус. Носовая балластная цистерна при этом была совершенно изуродована, а в прочном корпусе образовались выпучины и разрывы обшивки. Команда сумела покинуть затонувшую лодку и перешла на проходивший мимо буксир. В том же году она была поднята спасательным судном “Волхов” и доставлена для ремонта на судостроительную верфь “Неблесснер” (Петровская верфь) в Ревеле.

2. Подводная лодка “Единорог” еще не докончила ремонт, когда в феврале 1918 г. началась эвакуация Ревеля и переход базировавшихся там кораблей в Гельсингфорс. Она была спущена на воду и на буксире вместе с другими кораблями отправилась в Гельсингфорс. От ударов о лед в корпусе появилась течь, и вода стала постепенно заливать лодку. Монтаж системы на ней еще не был закончен, и водоотливные средства не работали. По мере поступления вода, не встречая препятствий, скапливаясь в кормовой части, увеличила дифферент на корму. Наконец лодка встала вертикально и быстро ушла в воду на глазах у экипажей других кораблей, следовавших в Гельсингфорс. Это случилось 25 февраля 1918 г.

3. 27 марта 1920 г. стоявшая в течение зимы в Неве подводная лодка “Угорь” неожиданно затонула после освобождения реки ото льда. После подъема ее 16 мая того же года спасательным судном “Волхов” выяснилось, что в лодку поступала вода через небольшую течь в правом торпедном аппарате и, не встречая препятствий, распространялась по всей лодке. Зимой она оставалась на плаву только благодаря тому, что горизонтальные рули оказались вмерзшими в лед, удерживая ее от погружения в воду.

4. Подводные лодки “Ерш” (№ 9, “Рабочий”) и “Леопард” (№ 4, “Красноармеец”) 22 мая 1931 г., находясь в совместном плавании в Финском заливе, выполняли учебные боевые задачи. Ночью неожиданно разыгрался сильный шторм, и волны стали накрывать лодки, находившиеся в надводном положении. Видимость сильно ухудшилась, и они потеряли из виду друг друга, но продолжали идти установленным курсом. Командир “Леопарда”, по-видимому, хотел приблизиться к “Ершу”, чтобы следовать ей в кильватер. В результате произошло столкновение: “Леопард” своим правым ограждением носовых горизонтальных рулей протаранил “Ерш” в районе кормы под углом 30 0 с левого борта. В корпусе “Ерша” образовалась пробоина величиной с ладонь.

К несчастью, она оказалась в недоступном для заделки месте – ее закрывали главная судовая и дифферентовочная магистрали, расположенные по левому борту. Кроме того, пробоина располагалась напротив соединительной муфты левого дизеля с гребным электродвигателем. Непрерывно поступавшая вода, беспрепятственно распространявшаяся по лодке, вначале заполнила весь трюм. Были включены все помпы для откачки воды, но их производительность оказались недостаточной, поскольку пробоина находилась напротив дизелей, их пришлось остановить и перейти на электродвижение. Все попытки экипажа заделать пробоину были безуспешными. Вода продолжала пребывать и вскоре залила гребные электродвигатели и аккумуляторные батареи. Лодка оказалась без хода и, потеряв плавучесть, затонула с большим дифферентом на корму со всем экипажем.

5. Подводная лодка “Рысь” (Б-3, “Большевик”) 25 июля 1935 г. во время учений Балтийского флота в Финском заливе была протаранена линкором “Марат” и затонула со всем экипажем. 2 августа того же года она была поднята спасательным судном “Волхов” (“Коммуна”), после чего разобрана на металлолом.

Как видно, отсутствие водонепроницаемых переборок на подводных лодках типа “Барс” на протяжении всего периода службы этих лодок не оставляло без работы спасательное судно “Волхов”.

Проанализировав два важнейших недостатка подводных лодок типа “Барс”, попытаемся установить связь между ними. Тем более, что не составляет труда реконструировать логику принятия ряда последовательных решений, которые привели к отказу от водонепроницаемых переборок, обеспечивающих надводную непотопляемость.

Итак, неудовлетворительная форма корпуса, от которой И.Г. Бубнов не мог отказаться в силу своего “пристрастия к аналитическим поверхностям”, привела к установке дизелей повышенной мощности (2x1320 л.с.) и, следовательно, к увеличению нагрузки, причем довольно значительному, если учесть, что масса двух дизелей составляла 99 т (15,2% водоизмещения).

Но выходить за пределы водоизмещения, установленного условиями конкурса на проектирование, было нельзя. Нужно было чем-то жертвовать, и И.Г. Бубнов решил уменьшить весовую нагрузку за счет массы корпуса. Как известно, корпус с дельными вещами – главная статья весовой нагрузки – составлял у “барсов” 170,5 т (26,2% водоизмещения).

Уменьшить толщину листов обшивки прочного корпуса было нельзя, так как глубина погружения тоже была заранее задана (рабочая 50 м). Что же можно было исключить из массы корпуса без видимого ущерба для проекта лодки? Конечно, водонепроницаемые переборки, наличие которых не было оговорено в условиях на проектирование, на отсутствии которых так настаивали командиры лодок, которых не было ни на одной подводной лодке проекта И.Г. Бубнова, и наконец, отказ от которых позволял усилить артиллерийское вооружение, на которое тогда возлагалось не меньше надежд, чем торпеды. При этом речь даже не шла о живучести лодки, погруженной на предельную глубину (100 м), при повреждении и заполнении водой одного из отсеков. Тогда водонепроницаемые переборки пришлось бы делать равнопрочными с корпусом лодки, а это еще больше увеличило бы их массу.