Проснувшись наутро в спальне барона Дисса, Ферндин хлопнул в ладоши, и тут же около пышного ложа появился почтительно склонившийся слуга. Глядя на господина круглыми преданными глазами, он скрестил на груди руки в ожидании приказаний.
— Эти шакалы на редкость прожорливы, Акрус… Похоже, вчера они разделались со всей вашей добычей?!
— Кое-что осталось, мой господин, но они и впрямь похожи на стаю голодных собак… хе-хе… жрут так, словно их целый год кормили только черствыми корками!
— Гнусный сброд, но они мне ох как понадобятся в Мэноре! Так что бери отряд и быстро в деревню! Чтоб сегодняшний обед был не хуже вчерашнего! Да, и самое главное: всех смазливых девок тащите в замок, а то четырех мало… Того и гляди, доблестные рыцари устроят из-за них сражение прямо посреди двора! Ну, быстро!
— Слушаюсь, господин барон! — Акрус почтительно поклонился, не сводя с хозяина глаз, и заметил, как вспыхнули от удовольствия его смуглые щеки.
Вскоре во дворе раздались громкие голоса, топот копыт, и небольшой отряд поспешно покинул замок, отправившись за добычей.
Незаметно приблизилось время обеда, проспавшиеся гости собрались на широкой террасе, негромко переговариваясь и злобно поглядывая на счастливчиков, урвавших вчера самое сладкое угощение…
Отряд, еще рано утром ускакавший в деревню, до сих пор не вернулся, и Ферндин, то любезно улыбаясь гостям, то в нетерпении поглядывая в сторону ворот, в конце концов распорядился накрывать на стол… Угощение оказалось скромным, и многочисленные серебряные кувшины с вином должны были скрасить вынужденную скудность обеда.
— Проклятие! Куда они все запропастились? Ну, Акрус, негодяй, только появись — я от тебя мокрое место оставлю! Небось, дорвались до девок, я видел, как вчера мои головорезы облизывались… — Ферндин, краем глаза поглядывая во двор, не спешил приглашать гостей в трапезную.
Ярость клокотала в его груди, рвалась на язык, норовя выплеснуться отборной бранью. Сделав вид, что ему нужно отдать кое-какие распоряжения, Ферндин, оставив гостей, быстро направился к смотровой башне. Стремительно шагая по мрачным коридорам старого замка, он, уже не сдерживаясь, злобно бормотал:
— Акрус, подлец! Ты поплатишься за промедление! Да будет проклят этот болван Оргельд, заславший меня в мерзкую глушь так надолго! Ну нет, я не собираюсь корчить из себя рачительного хозяина, я вытрясу из поместья и деревень все до последней крошки и — обратно в Мэнору! А тут оставлю крепкий отряд верных людей — и чтобы к следующему моему приезду все здесь процветало! Эти бездельники при старом Диссе забыли, что такое страх, — так они его вспомнят! Видит могучий Сет, они узнают, что такое настоящий хозяин!
Ферндин уже начал было подниматься по крутой лестнице на башню, как вдруг послышался грохот опускаемого моста и скрип тяжелых ворот. Круто повернувшись, он бросился вниз и поспешил обратно. Из узкого окна, выходящего во двор, он увидел свой отряд — всадники, пыльные и усталые, тяжело спрыгивали с лошадей. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: они вернулись с пустыми руками…
Акрус, спешившись, бросил конюху поводья и побежал в покои господина. Ферндин, кусая губы и угрожающе сощурив хищные глаза, поджидал у дверей. Акрус, увидев его и сжавшись в ожидании удара, заговорил прерывающимся голосом:
— О, не гневайтесь, не гневайтесь, мой господин! Мы объехали все три деревни — Бенту, Хланк и Одлер — и везде пусто, никого и ничего…
— Что?! Что ты такое несешь — никого и ничего?! — Ферндин было замахнулся, но Акрус отступил на шаг назад, испуганно втянув голову в плечи.
— Господин барон… Помилуйте, господин барон… Мы не вернулись бы с пустыми руками, но все деревни пусты — ни жителей, ни скота, ни самой распоследней курицы, ничего! Эти негодяи ушли в лес, побросав свои дома, лишь бы их добро не досталось господину барону!
— Опять! Опять неудача! Могучий Сет, я ли не приносил тебе богатые жертвы, я ли не поклялся подчинить Бергхейм твоей воле?!
Ферндин в ярости и растерянности метался из угла в угол.
— И вот все, чего я добился с таким трудом, грозит рассыпаться в прах из-за того, что мне нечем накормить свору прожорливых и продажных негодяев, готовых за подачки и обещания лишить власти, а может, и жизни своего герцога! Что же это за сила, уже в который раз встающая у меня на пути?! Сет, Черный Сет, владыка, помоги!
Впервые Ферндин почувствовал свою слабость, его колдовской силы не хватало, чтобы что-нибудь изменить. Неожиданно страх холодной тонкой иглой вонзился ему в сердце, ладони покрылись липким потом.
«Что делать?! Что все это значит и чем может для меня обернуться? — Он лихорадочно искал выход и не находил его, чувствуя себя крысой, загнанной в угол. — Ах, если бы здесь был старый Барх, научивший меня лишь малой частице премудрости Сета! О, тогда бы я ясно видел свое будущее и не попался бы в эту гнусную западню!»
Скрипнув зубами, он усилием воли отогнал тревожные мысли и приказал:
— Снова собери отряд, и пошарьте в лесу возле деревни! Они не могли далеко уйти, вы их быстро найдете! Разыщите и, как стадо, пригоните сюда, во двор! Всех! — Оттолкнув Акруса к стене, он пошел на террасу.
С любезной улыбкой пригласив гостей к столу, он старался, скрывая тревогу, шутками и насмешками поддержать веселье, но гости, мрачно поглядывая на полупустые блюда, негромко обменивались язвительными замечаниями, обильно запивая их вином. Уже не слышно было за столом хвалебных возгласов, никто не превозносил щедрого хозяина, барона Редборнского. Быстро прикончив все, что было на столе, гости разбрелись по замку, ища, чем бы развлечься.
К вечеру вернулся отряд, ведя в поводу двух лошадей. Акрус, вбежав в комнат Ферндина, с порога начал:
— Они в лесу, мой господин! Эти мерзавцы посмели устроить засаду и убили двоих наших… Мы только въехали в лес и остановились, прислушиваясь, не заблеет ли где овца или не залает ли собака, как вдруг Харис вскрикнул и повалился с коня: стрела вонзилась ему сзади под шлем и вышла из горла! Не успели мы понять, откуда стреляли, как верзила Джабби захрипел и мешком свалился на дорогу. Стрела пробила его кольчугу и пронзила сердце! Мы тут же бросились в заросли, но никого не нашли — те, кто на нас напал, исчезли, как призраки! И ни следа, ни примятой травы, ни сломанной ветки!
Отвернувшись, Ферндин глухо сказал:
— Ладно, ступай… Завтра утром посмотрим, что делать дальше. Пошел прочь, тебе говорю! — Он в бешенстве обернулся, и Акрус едва успел выскользнуть за дверь: тяжелый резной табурет, брошенный Ферндином, в щепки разлетелся, ударившись о косяк.
— Не думал я, старый Дисс, что ты доставишь мне столько хлопот! — бормотал новоявленный барон, стоя у окна спальни. — Я так легко разделался с тобой и твоей многочисленной семьей! Все сулило мне удачу! И вдруг эти дрянные людишки, живущие только потому, что я, господин, им это разрешаю, осмеливаются идти наперекор! Нет, пора обратно в Мэнору! Завтра же! А деревни сжечь дотла!
Наутро Акрус едва разбудил своего господина, всю ночь барона Ферндина преследовали какие-то неуловимые черные тени, они гоняли его то вверх, то вниз, то по кругу, подстегивая невидимым хлыстом, и он метался, стараясь уйти от жгучих ударов, стонал во сне, но никак не мог вырваться из призрачного плена. Лишь когда верный слуга решительно потряс Ферндина за плечо, он открыл глаза и сразу вспомнил все, что произошло накануне.
Акрус неслышными шагами подошел к небольшому столику и вернулся с кубком душистого вина; ноздри слуги раздувались, вдыхая аромат чудесного напитка. Ферндин схватил кубок и, жадно осушив его, откинулся на подушки. Закрыв глаза и ни о чем не думая, он ждал, когда жар и сила кеубы разольются по всему телу, давая ощущение молодости и могущества. Наконец он спросил:
— Ну, что там гости? Еще не перегрызли друг другу глотки из-за девчонок? И осталось ли хоть что-нибудь из еды?
— Нет, мой господин! Ни хлеба, ни сыра, ни мяса, только вино. Гости злятся и говорят дерзости, собираются немедленно возвращаться в Мэнору… Но, мне кажется, без отряда стражников господина барона они не отважатся выехать даже за ворота! — Акрус злорадно усмехнулся.
