– Я даю двадцать!

– Я двести, для обездоленной не жалко!

И волна благотворительности покатилась по улице, вовлекая все новых и новых лиц. Но матушке этого было мало.

– Господа, смотрите, уже приличная сумма набирается; быть может, найдется добрая душа, которая возьмет в жены Эдит Матьес?! Ну же, мужчины! Она молода, хороша собой, умна, но не оценена и не имеет большого приданого, так мы с вами соберем. Кто же возьмет в жены столь привлекательный цветок?

Из дома выбежала мадам Матьес, за ней горничные и привратник, но их встретила Лили, не давая подойти к матушке. А мадам Ламбер продолжала покорять красноречием жителей Льено. Прослышав о зрелище, сюда уже стекались люди с прилегающих улиц.

– Покажите невесту! – выкрикнул кто-то. – Негоже соглашаться на товар, не видя его!

– Разумная мысль, сударь, – обрадовалась матушка. – Фостин, предъяви уважаемым господам дочь.

– Дульчина, прекрати немедленно нас позорить! – кричала мадам Матьес.

– Я вас облагодетельствовала, – возразила матушка. – Не далее как вчера Эдит грозилась на себя руки наложить, так я вас спасаю от утраты. Господа! Давайте дружно попросим сюда мадемуазель Эдит!

– Я ее знаю, ничего такая курочка, – выкрикнул один из рабочих. – Можно узнать точную сумму приданого?

– Одно мгновение, любезный, сейчас все подсчитаем, – заверила матушка.

– Дульчина, иди и продай свою дочь! – закричала Фостин Матьес.

– Моя дочь выходит замуж за графа Набарро, – расхохоталась мадам Ламбер. – На ее руку охотников много, включая и бросившего вас жениха. А кто сватается к вам, Фостин? Господа, точная сумма приданого бедняжки…

– Довольно! – Эдит вышла из дверей своего дома. – Мое приданое…

– А вот и она, господа, встречайте! – возликовала мадам Ламбер. – Только помните, Эдит слегка не в себе. Ведь всем известно, кто готов наложить на себя руки. Но сострадание и собранное приданое, вкупе с ее собственным, закроют вам глаза на сей недостаток. Кто готов рискнуть и связаться с девушкой, которую подводит здравый смысл? Решать вам, господа. Лили, – матушка вручила ей собранные деньги, – передай бедняжке. Возможно, это облегчит ее страдания. Если не на свадьбу, то на лечение. И да пошлет Всевышний Эдит Матьес здравого смысла и совести. Возможно, даже подкинет хоть какого-нибудь жениха.

Лили гордо прошествовала к Эдит, вручила ей шляпку с деньгами и вернулась в коляску.

– Благодарю за внимание, – провозгласила матушка. – Выбор за вами, господа. Трогай.

Мадам Ламбер, довольная собой, вернулась домой. А семейство Матьес покинуло город в тот же день, сбежав от мгновенно вспыхнувших сплетен и пересудов до тех пор, пока страсти не улягутся. Меня все это даже не задело. С Эдит я больше никаких отношений поддерживать не хотела, она мне стала неприятна. А что касается матушки, то она поступила согласно своему характеру, у меня ее смелости нет. А вот папенька матушку отчитал, но она только фыркнула; на том все и успокоилось.

А время шло. Дамиан не объявлялся, и никаких вестей от него не было. Меня это радовало, потому что смотреть ему в глаза было совестно. Да и больно. Совершеннейшая глупость, но мои чувства к господину королевскому лейтенанту только крепли день ото дня. И чем ближе была свадьба с графом, тем тяжелей мне становилось. Надежды на то, что со временем мне станет легче, развеялись как дым, когда до свадьбы осталось три дня. Я безнадежно болела этим красивым, но далеким от меня мужчиной.

На последнюю примерку платья я ехала, как на эшафот. Матушка мрачно взирала на мои страдания. Твердить, что все еще можно изменить, она устала еще неделю назад, потому что я в своем упрямстве закрылась, как улитка в раковине, отдавая себя на заклание. Глупая жертвенность, но так я наказывала себя за то, что не разглядела раньше своей подруги и позволила ей манипулировать собой. К тому же, кроме матушкиных слов, иных подтверждений намерений господина Литина я не имела – только то, что он сказал в памятную ночь, о которой я теперь старалась забыть.

Мадам Фотен встретила нас, раскрыв объятья. Матушка тут же включилась в их привычную игру, позабыв печали. Я же молча позволила облачить меня в подвенечное платье, красота которого была неоспорима, но не радовала меня. Всего три дня – и оно станет моими оковами. Три дня – и я перестану существовать как Адалаис Ламбер. Исчезнет беззаботная девушка, и появится графиня Набарро, на плечи которой лягут обязательства. И первая брачная ночь… Всевышний! Я боялась думать о ней. Ранее смущалась, а теперь просто боялась, понимая, что на ложе со мной взойдет мужчина, на которого мне тягостно было даже смотреть.

– Не я первая, не я последняя, – прошептала я, кусая губы.

– Что ты там шепчешь? – спросила матушка, прекратив споры с мадам Фотен.

– Ничего, матушка, вам показалось, – ответила я.

Приладив к моей голове вуаль, обе дамы сложили руки и восхищенно ахнули.

– Ангел, чистый ангел, – умилилась мадам Фотен.

– А достанется не пойми кому, – проворчала матушка.

– Граф – достойный человек, матушка, – тускло ответила я и стянула с головы вуаль.

Мне помогли снять подвенечный наряд, после облачили в мое собственное платье, и матушка махнула рукой.

– Иди хоть на шляпки посмотри, мне надо с Фло еще кое-что обсудить.

Мадам Фотен важно кивнула, и меня выставили из примерочной комнаты. Я спустилась вниз. Девушка, стоявшая за прилавком, куда-то вышла, и я занялась рассматриванием товара. Когда за спиной звякнул колокольчик, я отошла подальше, чтобы не мешать покупателю, и остановила свой взгляд на готовых шляпках. Мысли бежали по заведенному кругу, и это злило. Я попыталась сосредоточиться на шляпке небесно-голубого цвета. Подошла ближе и протянула руку, трогая украшавший ее букетик.

– Даже неживые цветы притягивают бабочек, – услышала я. – Бабочки так легко позволяют себя обмануть даже подделкой.

Резко развернувшись, я охнула, и мир поплыл перед моими глазами.

– Дамиан, – простонала я, и он успел подхватить меня прежде, чем я осела на пол.

Господин королевский лейтенант поднял меня на руки и отнес к стулу, стоявшему рядом со столом, на котором обычно лежали эскизы платьев и другой одежды.

– Эй, кто-нибудь, принесите воды! – крикнул он, тревожно глядя на меня. – Меня слышат? Ада, – позвал молодой человек, но я была способна лишь хватать ртом воздух, – да что с тобой? Я эту лавку разнесу ко всем чертям, если сейчас же кто-нибудь не объявится! – в сердцах выкрикнул Дамиан, обмахивая меня каким-то эскизом со стола.

Из недр лавки выбежала девушка и тут же скрылась вновь, но вернулась через минуту, неся стакан с водой. Господин Литин отобрал у нее стакан и поднес мне. Но я оттолкнула его, продолжая задыхаться. И тогда Дамиан набрал в рот воды и прыснул на меня. Я оторопело заморгала, глубоко вдохнула и перевела на него взгляд.

– Ну слава Всевышнему, – удовлетворенно сказал молодой человек, достал из кармана платок и принялся осторожно обтирать мне лицо. – Что же ты у меня такая впечатлительная, бабочка? – с доброй улыбкой спросил он. – Это всего лишь я, а не чудовище из морских глубин.

– Это действительно ты, – прошептала я, порывисто обнимая его лицо ладонями. – Дамиан…

Девушка, служившая мадам Фотен, вновь исчезла, и мы остались одни. Дамиан оторвал от своего лица мои ладони и теперь целовал их, а я была на самом краю преисподней.

– Дамиан, – испуганно воскликнула я, отнимая у него свои ладони, – зачем ты здесь? Господин Литин…

Я поднялась со стула и отошла от него, нервно теребя манжет своего платья. Дамиан распрямился следом за мной и теперь пристально следил за моими метаниями. Его взгляд сжигал мою больную душу дотла, но не хватало сил остановиться и посмотреть в глаза господина лейтенанта.

– Дамиан, я не сдержала слова, я не дождалась тебя, – наконец выпалила я. – Через три дня я выхожу замуж.

– Я все знаю, – спокойно ответил молодой человек. – Из-за этого я бросил все дела и примчался сюда.