– Да, все это выглядит на редкость подозрительно, – согласился я.

– И все же давайте глянем на всю эту паутину через призму моего метода. Что мы имеем за и против каждого из этих двоих людей? Возьмем для начала О’Мэрфи. Против – то, что он свернул с главной дороги на проселочную, – выглядит достаточно подозрительно. К тому же не забывайте – он ирландец из графства Клэр. И третье – то, что и сам он исчез – как сквозь землю провалился, да еще при весьма подозрительных обстоятельствах. А теперь то, что говорит в его пользу, – его решительные действия во время первого покушения, без сомнения, спасли премьер-министру жизнь. Он – один из инспекторов Скотленд-Ярда и, вероятно, занимает в нем достаточно высокий пост. Кроме всего, он еще и детектив.

Теперь перейдем к Дэниелсу. Против него у нас как будто бы никаких улик… разве что только отсутствие каких-либо сведений о его прошлом… да еще то, что для добропорядочного англичанина он знает уж слишком много иностранных языков! (Прошу меня простить, друг мой, но, когда речь идет об изучении языков, ваши соотечественники, как правило, оказываются на редкость тупы!) А в его пользу говорит тот факт, что и сам он был найден связанным с кляпом во рту, да еще и одурманенным хлороформом, – все это свидетельствует о том, что вряд ли он имел какое-то отношение к покушению на своего шефа.

– Он сам мог все это организовать – вставить кляп в рот, обмотать руки и ноги веревками и притвориться одурманенным, чтобы отвести от себя подозрения, – возразил я.

Пуаро пренебрежительно хмыкнул:

– Нет, друг мой, французскую полицию провести не так-то легко, уверяю вас. Кроме того, для чего ему было оставаться и тем самым подставлять себя под удар, притом что цель, поставленная перед ним его хозяевами, благополучно достигнута и премьер-министра удалось похитить? Конечно, сообщники могли усыпить его хлороформом, связать и сунуть кляп ему в рот, дабы отвести от него подозрения, но, если честно, я и теперь не понимаю, чего они рассчитывали этим добиться? Ведь после всего, что случилось, он для них бесполезен. Пока не выяснятся все обстоятельства, при которых исчез премьер-министр, с Дэниелса не будут спускать глаз.

– А может, он все же рассчитывал навести полицию на ложный след?

– Тогда почему он даже не попытался это сделать? Вы помните его показания, Гастингс? Дэниелс сказал, что почти ничего не помнит, кроме удушливого запаха платка, которым кто-то вдруг закрыл ему лицо, а потом он, дескать, потерял сознание. Где же тут попытка сбить полицию со следа? Где вообще вы видите этот самый след? Нет, друг мой, все это весьма похоже на правду.

– Ну что ж, – сказал я, бросив украдкой взгляд на часы, – думаю, пора собираться на вокзал. Возможно, во Франции вам удастся отыскать ключ к этой тайне.

– Возможно, друг мой, возможно, хотя и маловероятно. Вам, может быть, странно это слышать, но я до сих пор блуждаю во мраке… Просто невероятно, Гастингс, что премьер-министра до сих пор не нашли, тем более на столь небольшой территории. Ведь даже укрыть его там, пусть и на короткое время, представляется достаточно проблематичным. И если уж отыскать его не удалось полиции и армии двух государств, так чем тут могу помочь я?

На вокзале Чаринг-Кросс нас уже поджидал мистер Додж.

– Это детектив Бернс из Скотленд-Ярда и майор Норман. Оба они целиком и полностью в вашем распоряжении, мсье Пуаро. Желаю удачи. Конечно, все это ужасно, но я все еще не теряю надежды. А теперь прощайте, мне пора. – Приподняв шляпу, министр откланялся и торопливыми шагами устремился прочь.

Мы с майором Норманом понемногу разговорились, болтая о том о сем. Кроме нас, на вокзальной платформе толпилась еще небольшая кучка людей. Среди них я вдруг увидел знакомое лицо – коротышка с худощавым лицом, похожим на морду ищейки, который как раз в эту минуту разговаривал о чем-то с высоким, благообразным мужчиной. Это был наш старый знакомый и большой почитатель таланта Пуаро старший инспектор Джепп из Скотленд-Ярда. Я всегда считал его одним из самых способных сыщиков лондонской полиции. Заметив нас, он расплылся в улыбке и сердечно приветствовал нас обоих.

– Слышал, что и вас бросили на это дело, Пуаро. Да, задачка, признаюсь, еще та! Скрылись без следа, будто растаяли в воздухе, да еще и его с собой увели – просто непостижимо! Впрочем, не думаю, что они смогут еще долго держать его под замком. Наши люди прочесывают всю Францию. Да и французская полиция занята тем же самым. Так что уверен, возвращение премьер-министра – всего лишь вопрос нескольких часов.

– Да, конечно… само собой, если он еще жив, – уныло вмешался долговязый детектив.

Лицо Джеппа потемнело.

– Да… конечно. Но я почему-то уверен, что с ним все в порядке.

Пуаро закивал:

– Да, да, конечно, он жив. Но смогут ли его вовремя обнаружить – вот в чем вопрос. Я, как и вы, инспектор, не сомневаюсь, что скрывать такого человека, как премьер-министр Англии, в течение продолжительного времени попросту невозможно.

Раздался свисток, и мы всей компанией разместились в пульмановском вагоне. Поезд медленно и плавно тронулся и отошел от перрона.

Поездка, на мой взгляд, оказалась на редкость интересной. Инспектора Скотленд-Ярда предпочитали держаться особняком, сгрудившись в хвосте вагона. Зашуршали, разворачиваясь, карты Северной Франции, и сразу несколько пальцев двинулись по ней в разных направлениях, по узким проселочным дорогам и раскиданным повсюду кружочкам деревушек. Каждый предлагал свою версию. Пуаро, к моему удивлению, не принимал в дискуссии никакого участия – он сидел молча, уставившись прямо перед собой с таким выражением обиды на лице, что невольно напомнил мне недовольного ребенка. Я углубился в разговор с Норманом, который нравился мне все больше и больше. А по прибытии в Дувр поведение Пуаро вообще поставило меня в тупик. Не успели мы ступить на палубу ожидавшего нас судна, как маленький бельгиец вдруг отчаянно вцепился мне в руку. Свежий морской ветер дул нам в лицо.

– Mon Dieu![1] – пробормотал он. – Это ужасно!

– Мужайтесь, Пуаро, – ободряюще воскликнул я, – вот увидите, вы справитесь! Вы найдете его. Я совершенно в этом уверен!

– Ах, друг мой, вы опять меня не поняли, ужасное море – вот что приводит меня в ужас! Море, качка – и опять эта кошмарная морская болезнь!

– О! – только и произнес я, совершенно сбитый с толку.

Заработали турбины корабля. И палуба дрогнула под нашими ногами. У Пуаро вырвался стон. Побледнев, он закрыл глаза.

– У майора Нормана есть карта Франции, – попытался я отвлечь друга, – не хотите взглянуть на нее?

Пуаро нетерпеливо мотнул головой:

– Нет, нет, не сейчас, умоляю! Оставьте меня в покое, Гастингс! Послушайте, я сто раз говорил вам, что желудок и мозги должны находиться в гармонии. У Лавержье есть совершенно замечательный метод борьбы с морской болезнью. Вы просто дышите – вдох-выдох – очень медленно, при этом поворачиваете голову то влево, то вправо и считаете до шести каждый раз перед тем, как сделать вдох.

Предоставив ему опробовать этот метод на себе, я отправился прогуляться по палубе.

И вот, наконец, медленно и торжественно вдали появились очертания берегов Франции. Перед нами была Булонь. Аккуратный и весело улыбающийся, как обычно, Пуаро присоединился ко мне на палубе, не преминув шепнуть мне на ухо, что метод Лавержье – «это просто чудо!».

А инспектор Джепп со своими коллегами продолжал воображаемое путешествие по Северной Франции.

– Чепуха! – услышал я. – Автомобиль выехал из Булони – смотрите сюда, – и вот тут он свернул с главной дороги на проселочную. Я считаю, что именно в этом месте похитители должны были усадить премьер-министра в поджидавшую их вторую машину. Понятно?

– Ну, – вмешался долговязый детектив, – а я все-таки отдаю предпочтение одному из морских портов. Десять против одного, что они отвезли его на какой-нибудь корабль.