Если бы она услышала это вчера, что уже закатила глаза и хотела бы оказаться где-нибудь подальше отсюда. Но сегодня ей было все равно. Пусть этот болван несет свою обычную чушь. Какая, собственно, разница?

— Вы могли бы постучаться в дверь, — предложила она равнодушно.

— К господину герцогу не принято приходить в гости, когда вздумается. Сами знаете.

— Зато к господину герцогу принято лазать через забор и прятаться в кустах в его саду, — в том же духе отозвалась девушка, — что за необходимость нарушать границы частных владений?

— Но зачем же нам обрекать себя на добровольную разлуку? — удивился Ренуар, — если у нас имеется возможность для встреч.

Подобная фраза, лишенная в глазах Клэр элементарной логики и смысла, вызвала в ней легкое удивление.

— Э-э, — выдавила она из себя, — что?

— С тех самых пор, как я увидел вас склоненной надо мной с выражением нежной печали и тревоги на лице, я не могу забыть вас, — понизил голос Ренуар, подходя еще ближе, — вы ведь и сами должны понимать это. Вы — самый светлый и небесный ангел, мадемуазель, вы очаровательны и лишь одно лицезрение вашей неземной красоты может свести с ума.

— Месье, я вас просто не понимаю. Вы вообще думаете о том, что говорите? Кажется, вы меня с кем-то перепутали.

Месье Ренуар, кажется, чего-то ждал. Он стоял в двух шагах от начинающей раздражаться Клэр и смотрел на нее пристально и в то же время нетерпеливо, со значением.

— Это была любовь с первого взгляда, — наконец дополнил он.

— Кажется, я говорю по-французски. Вы меня не слышите? Не понимаете?

— Я уверен, мадемуазель, что мы с вами созданы друг для друга, — помолчав, проговорил Ренуар.

— Правда? Почему вам в голову пришла такая странная мысль?

И чего Клэр не ожидала после своего вопроса, так это того, что месье Ренуар бухнется перед ней на колени с воплем:

— Мадемуазель!

От неожиданности она подскочила со скамьи и легко вскочила на нее, вытаращив глаза. Да уж, ее апатия куда-то делась. Сказать бы ему спасибо за это, но не стоит. Он, конечно, ее не поймет.

— Что вы кричите на весь сад? Вы меня испугали.

Спустившись вниз, она осталась стоять в стороне, постаравшись отойти как можно дальше от коленопреклоненного Ренуара так, чтобы это не казалось бегством.

— Встаньте, месье. Здесь очень пыльно.

— Мадемуазель де Каванте, — торжественно начал Ренуар, — я имею честь сделать вам официальное предложение.

Вот теперь Клэр закатила глаза. Кажется, он ее, наконец, достал. Ей захотелось сбежать. Господи, он что же, ненормальный?

— Я прошу вас выйти за меня замуж.

Молчание, вызванное его словами, теперь длилось намного дольше. Клэр смотрела на него с таким видом, словно перед ней опасный сумасшедший.

— Что, простите? — наконец, спросила она.

— Я предлагаю вам свою руку и сердце, — повторил он, но уже не столь уверенно.

Должно быть, ее вид он расценил, как нестандартный.

— Вы хотите, чтобы я вышла за вас замуж, месье? — девушка покачала головой, — но почему вы вдруг делаете мне такое странное предложение? Разве мы с вами хорошо знакомы? Вы ведь даже не знаете меня.

— Но для чего нужно ждать дольше? Ведь все уже и так ясно.

— Что ясно? Что именно вам ясно?

— Что мы должны быть вместе, ведь мы — одно целое. Мы созданы друг для друга и не сможем существовать по отдельности.

Это было чересчур смело, что и вызвало в Клэр вполне справедливое удивление.

— Помилуйте, сударь, почему вы решаете за нас обоих?

— Но ведь вы чувствуете то же, что и я! — подскочил Ренуар на ноги.

— Вы ошибаетесь, месье.

Девушка удостоилась панического взгляда вытаращенных глаз и даже сдавленного восклицания.

— Вы… я ошибся, вы не… Но как же так?

Клэр отступила еще на шаг назад. Это уже начало злить ее не на шутку. Когда этот человек находится с ней рядом, она постоянно пятится. Как же он ей надоел! Ну, почему, почему, почему он вдруг вбил себе в голову, что она должна отвечать ему взаимностью?

— Как же так? — повторила она, — месье, мне странно слышать подобные речи от вас. Я не отрицаю, что когда-то моя служанка позвала доктора, чтобы вы не истекли кровью, но разве этого достаточно для того, чтобы делать мне предложение? И тем более, считать, что я отвечаю вам взаимностью?

— Вы меня не любите?! — воскликнул Ренуар таким тоном, словно это было нечто неслыханное.

— Боже, да вы удивлены! — воскликнула девушка, — что, в самом деле? Я увидела вас вчера впервые в жизни, и я не склонна к любви с первого взгляда.

— Впервые в жизни? — глаза у него стали на два размера больше, — но вы ведь спасли меня! Открыли дверь и позвали врача!

— Вы думаете, я вас тогда рассматривала? Мне вообще было не до того.

На Ренуара было жалко смотреть, так он опечалился и расстроился после слов девушки. Но он нашел в себе силы, чтобы поднять голову и взглянуть на нее,

— Мадемуазель, я сделаю все, что в моих силах для того, чтобы вы ответили мне взаимностью. Можете мне поверить, когда мы поженимся, у вас не будет более нежного, заботливого и любящего супруга, чем я.

— Месье, — тут Клэр заскрипела зубами, — слово «когда» здесь неуместно. Более подошло бы слово «если», хотя и в это я совершенно не верю.

— Нам ни к чему расставаться, я хочу быть с вами каждую минуту, видеть вас, разговаривать с вами, прижимать вас к своей груди. Уверяю вас, не пройдет и пары недель, как вы ответите мне взаимностью.

"Боже!", — простонала Клэр про себя, закатив глаза. Вот это действительно было нечто неслыханное. Она попала в театр абсурда. Или в палату умалишенных. Или, может быть, он просто глухой?

— Месье, — терпеливо повторяла она, словно пятилетнему ребенку, — я уже просто не знаю, как еще донести до вас эту простую мысль. Я не выйду за вас замуж.

— Я знаю, в чем дело! — Ренуар легко вскочил на ноги, — вы любите другого! Кто он? Назовите мне его имя!

— Чье имя?

— Вашего возлюбленного.

Слово «возлюбленный» вызвало у Клэр неприятные ассоциации. Ее словно ледяной волной окатило.

— У меня нет никакого возлюбленного, — процедила она сквозь зубы.

— Если у вас нет возлюбленного, почему вы не хотите выходить за меня замуж? Если ваше сердце свободно, то позвольте мне занять там место.

— Я не могу освободить вам место в моем сердце по первому вашему требованию. Это вам не стул занять.

— Тогда вы сами не знаете, чего хотите. Я знаю, вы еще слишком молоды и невинны, мадемуазель. Но это легко исправить. Я знаю, что делать. Я обращусь непосредственно к вашему батюшке.

— Мой батюшка никогда не даст согласия на этот брак, если я буду против, — отрезала девушка, — а я против. Он уважает мои желания, и было бы просто замечательно, если бы и вы научились это делать.

— Мадемуазель! — Ренуар схватил ее за руку.

Клэр попыталась высвободить ее, но он держал крепко.

— Мадемуазель, не лишайте меня счастья видеть вас!

— Немедленно отпустите меня!

— Клянусь, я сделаю все для того, чтобы вы полюбили меня!

— Вы глухой? Я сказала: уберите свои руки!

— Прошу вас, дайте мне шанс, один маленький шанс, и вы поймете, что я был прав!

— Да черта с два! — выпалила Клэр, уже не заботясь о приличиях, — вот наглец!

— Это только придает вам больше шарма, — закончил Ренуар, наконец соизволив заметить то, что она ему говорила, — когда вы произносите ругательства своими хорошенькими губками, мне очень хочется поцеловать вас.

— Если вы посмеете это сделать, я вас ударю, — сообщила ему Клэр, тяжело дыша от бешенства и стискивая кулаки изо всей силы, — мерзавец!

Но месье Ренуар был не только настойчив, но еще и весьма предприимчив. Невзирая на предупреждение, он единым махом заключил девушку в объятия.

А вот этого ему не следовало делать. Как оказалось, Ренуар принадлежал к той категории людей, которые считают свое мнение и свои желания единственно верными. Им и в голову не приходит, что все те мысли, чувства и эмоции, которые они приписывают другим, находятся только в их разгоряченном воображении. И что люди чрезвычайно редко ведут себя так, как они думают.