Самое непонятное в этой истории было то, что Круглов в данный момент никаких скандальных расследований не вел, во всяком случае Краюхину ничего об этих расследованиях не было известно. Конечно, у похитителей к Круглову могли быть старые счеты, ибо он многим в нашем городе успел подпортить кровь и репутацию, но подобная мстительность в нашем легкомысленном мире была бы явлением аномальным. Кого может волновать компромат годичной давности? Отыграно и забыто.

– Ты, Игорь, поговори с сотрудниками редакции, – глянул на меня Чернов. – А я попробую выяснить по своим каналам, кому Круглов мог насолить в нашем городе.

В редакции газеты я прежде всего обошел участников круиза. К счастью, фотографии еще не успели растащить по домам и раздарить знакомым, поскольку Боря Зайцев принес и раздал их только сегодня по утру. Однако ничего примечательного я на фотографиях не обнаружил. За исключением все той же особенности: Кругловская знакомая упрямо не желала смотреть в объектив любезного фотографа.

За разъяснениями я обратился к Ирочке, милой девушке, с которой у нас с первого дня знакомства установились дружеские отношения, не продвинувшиеся, однако, дальше совместного распития чая с печеньем за ее служебным столом.

– Сознавайтесь, коварная изменщица, с кем вы проводили выходные, пока ваш верный рыцарь страдал на сухопутье. Иными словами, кто этот хмырь, что так небрежно обнимает вас за плечи на виду у почтенной публики.

– Так уж сразу и хмырь, кокетливо глянула на меня из-под светлой челочки Ирина.

– Ну хорошо, пусть будет принц, арабский шейх, словом, кто угодно. Но согласитесь, сударыня, это нисколько не умаляет вашей вины.

– Да какой там принц, – пренебрежительно махнула рукой Ирочка. – От таких ухажеров одни слезы. Всю ночь они играли в карты, а мы с Катериной, как последние дуры, слонялись по палубе и встречали рассвет. Потом перепились все как свиньи. На огромном теплоходе был только один трезвый мужик, Боря Зайцев, да и то по причине язвы желудка. Чтобы я еще раз куда-нибудь поехала в такой компании…

– Подожди, это какая Катерина?

– Да вот она, – ткнула Ирочка наманикюренным пальчиком в незнакомку на фотографии. – Подруга Круглова.

– По-моему, я ее где-то видел. У нее большая родинка на щеке или шрам, или еще что-то?

– Нет у нее родинки, – возмутилась Ирочка. – Она вообще не местная. Ей надо было улетать в воскресенье вечером после круиза, а Сашка напился пьяным. В общем, она сильно расстроилась.

– А Круглов с горя, что ли напился?

– Да с какого там горя! Какое у вас, мужиков, может быть горе? Это вы наше горе.

– Утверждение спорное, – возразил я. – А человек, может, крупно в карты продулся.

– Про Круглова не скажу, но этот мой арабский шейх точно проиграл. На такси он меня, правда, до дома довез, но на этом его финансовые возможности закончились, а все прочие закончились, видимо, еще раньше. Словом, оставил он мне телефончик, а я вот не знаю – звонить или не звонить. Я ведь с ним на теплоходе познакомилась. Зовут Олегом. Фамилия Федосеев. Был при деньгах, до того, как за карты сел. Может просто уголовник какой-нибудь.

– Хочешь, справки о нем наведу? Я ведь друг детектива Чернова, а у Виктора большое досье на всех мало-мальски заметных людей.

– Просто не знаю, что сказать, – засмущалась Ирочка.

– Да брось ты, – подбодрил я ее. – Все сейчас так делают. Время сейчас смутное. С бухты-барахты знакомиться нельзя. Взять того же Круглова – похитили среди бела дня. Он ведь тебе звонил?

– Он не мне звонил, а в редакцию. Но трубку взяла я. Хрипел он как простуженный барбос. Жаловался, что подхватил насморк и ангину. И машина у него сломалась. Кажется, двигатель заклинило. Пропьянствовал, видимо, весь понедельник, не сумел затормозить после круиза, а утром вторника захворал с похмелья.

– Захворал он во вторник, а в среду его похитили?

– Да. Позавчера около двух часов дня это случилось. Ты с Борькой на эту тему поговори, он все собственными глазами видел.

Бориса Зайцева я знал не лучше, чем Круглова, то есть на уровне «здравствуйте – до свидания». В отличие от любимца дам Круглова, ни лицом, ни статью он не блистал. Зато, если верить той же Ирочке, был он талантливым поэтом. Писал, кажется, и прозу. Вот только издавать его почему-то не спешили. Годами Зайцев стремительно приближался к сорока и ходить в непризнанных и подающих надежды писателях ему, наверное, уже надоело. По некоторым признакам, ну хотя бы по взгляду, который он бросил на мою машину, я определил, что человек он, пожалуй, завистливый. Однако не рискну утверждать, что эта черта определяющая в его характере.

– Похитили прямо у меня на глазах, – охотно подхватил он предложенную тему разговора. – Я ведь поначалу даже не понял, что произошло. Выскочили из машины два амбала, схватили Круглова и поминай как звали. Ну, может, секунд тридцать на все ушло.

– Надо же, – поразился я. – Можно сказать, средь шумного бала. Тут же народу кругом невпроворот. Свидетелей, наверное, десятками считали?

– Какие там свидетели, – хмыкнул Зайцев. – Может, человек пять подтвердили, что действительно видели, как человека заталкивали в машину. А ведь на остоновке толпа стояла. И хоть бы хны.

– Моя хата с краю, я ничего не знаю, – поддакнул я Зайцеву. – Обычная история. А Круглов из редакции шел?

– Наоборот, в редакцию. Видимо только-только слез с автобуса или из такси выбрался. Во всяком случае, я его увидел, когда он переходил улицу. Вот тут тормознула та иномарка.

– Я слышал, что он крупно проигрался в карты?

– Когда? – неожиданно для меня вздрогнул Зайцев.

– Месяца полтора назад он просил у Краюхина крупную сумму, чтобы расплатиться.

– Не знаю, – повел костлявым плечом Зайцев. – Хотя он был картежником и играл всегда по-крупному.

– А почему был? Будем надеяться, что он еще жив.

– Да, конечно, – смутился Зайцев. – Я это к тому, что нравы ныне дикие. Спасибо, Игорь, что подвез, а то мне на автобусе целый час добираться. А моя жестянка уже год как развалилась.

– Купи новую, – посоветовал я.

– На мои гонорары только машины покупать.