– Доброе утро, мистер Стаббс! – промолвила Кассандра.

Он мотнул головой:

– Доброе утро, миледи! А что, Найдж уехал и не сказал вам…

– Виконт сообщил мне, куда поехал, благодарю вас. – Она поднялась из-за стола, за которым писала письмо, подошла к Уиллу и остановилась в некотором отдалении. Кассандра больше не боялась Стаббса, несмотря на его устрашающий вид. Она старалась его не бояться. – Вы были на каторге вместе с моим мужем?

Уилл подозрительно покосился на нее единственным глазом:

– А он сам-то что говорит?

– Я беседовала об этом с милордом, а теперь спрашиваю вас. Вы были с ним вместе, мистер Стаббс?

– Верно, – признался он. – Мы были скованы одной цепью. Так что нам привелось быть соседями без малого семь лет.

– Вы всегда были друзьями? Его губы искривились в усмешке.

– Да нет, миледи, не всегда. Сначала мы были злейшими врагами – где-то около года.

– Почему?

– Посмотри-ка на меня, малышка, – Уилл развел огромными ручищами. – И посмотри на него. Они нас нарочно вместе сковали, чтобы позабавиться. Он думал, что я мужлан неоте… Как это они говорят?

– Неотесанный, грубый? – подсказала Кассандра.

– Вот именно. – И Уильям снова расплылся в жутковатой ухмылке. – А я решил, что он смазливый паренек, этакий маменькин сынок, которого я скручу одной левой. Даже пожалел, что, мол, повеселиться толком не придется – раз, и все.

– Но вы ошиблись?

– Да. Мы все думали, что Найдж – неженка и слабак. Даже стражники. Они-то пуще всех его ненавидели. Мы пытались сломить Найджа, да не тут-то было. Нас с ним даже освободили от цепей, чтобы я его как следует отделал, а он взмолился бы о пощаде. Но Найдж со мной и драться-то не стал, а только смеялся. Да, миледи, смеялся. Хохотал прямо, пока я его молотил. А я из него чуть дух не вышиб: Найдж потом говорил, что еще бы чуть-чуть – и отправился к праотцам. Когда он маленько очухался, я ему хотел дать воды, а он как вышибет кружку у меня из рук да плюнет мне в лицо! Тут я рассвирепел и снова ему врезал. Однако после этого я его шибко зауважал – с таким хоть в огонь и в воду. И все его зауважали – кроме стражников. Те никак не могли смириться.

– У вас тоже шрамы на спине, мистер Стаббс? – тихо спросила Кассандра.

– Да, имеются, – кивнул он. – Но не так много, как у него, миледи. Они-то, надсмотрщики, хлестали его, как и нас, пока мы работали. Но этого им казалось мало. Они ведь знали, что он джентльмен и им не чета. Так они что придумали: стали возводить на него напраслину, а потом привязывали Найджа к столбу и сгоняли нас смотреть, как с него кожу сдирают. Вы уж простите, миледи. Не надо мне было вам этого говорить. Найдж мне язык отрежет, если узнает, что я вам это" рассказал. Да только никак им не удавалось вырвать у него хоть стон. Он ни разу не попросил о пощаде и всегда смеялся им в лицо, когда они его отвязывали и снова приковывали ко мне – если был в сознании, конечно – Мистер Стаббс, – почти беззвучно прошептала Кассандра. – Он был виновен?

– Это в том, что… – Уильям Стаббс умолк. – А что говорит вам муж, миледи? Спросите-ка лучше его самою. Он вроде повздорил с вашим батюшкой, да только ведь меня при том и близко не было. Так что чего не знаю, того не знаю.

– Благодарю вас, – промолвила Кассандра. – Благодарю вас, мистер Стаббс, за то, что согласились побеседовать со мной.

Он добродушно кивнул ей, как отец ребенку:

– Ты его любишь, детка. Старина Стаббс все понимает, как же! Не бойся ничего. Он тебя и пальцем не тронет. Старина Стаббс тебя никогда в обиду не даст. А Найдж и подавно – с ним ты как за каменной стеной.

Она внутренне сжалась.

– Благодарю вас, мистер Стаббс. Это все, что я хотела от вас узнать.

Но он не торопился уходить. Склонив голову набок, Уилл задумчиво сверлил ее единственным глазом.

– Я вас хочу кое о чем попросить, миледи.

– Говорите же, я слушаю.

– Есть тут одна девица. С ней худо обращаются. Она голодает, мерзнет да побои принимает от своей хозяйки, хотя с работой справляется вполне сносно. А что до посетителей, так они ее силой принуждают к тому, о чем я вам, как леди, и сказать-то не могу!..

Кассандра широко распахнула глаза:

– И это происходит здесь, в Кедлстоне?

– Она прислуживает в деревенском трактире, – пояснил Уильям. – Я уж поговорил с миссис Доркинс, которая там хозяйничает, миледи, да хорошенько ее запугал, чтобы она не смела больше колотить девчонку. Правда, завтра она как пить дать забудет, что мне обещала. А эти громилы как напьются, так снова начнут ее лапать да тискать – если Уилла рядом нет, так они думают, им все можно. Вот я и подумал, миледи…

Но Кассандра перебила его, сверкая глазами:

– Будьте уверены, миссис Доркинс больше не будет хозяйкой трактира, мистер Стаббс. Если она так обращается со своей служанкой и позволяет посетителям.., использовать ее… Вы, наверное, имеете в виду Салли? Но ведь я сама устроила ее в трактир, чтобы избавить от отца, который… – Она вспыхнула.

– Понимаем, – мягко сказал Уильям Стаббс, и Кассандра не сомневалась, что он все понял. – Так вот я подумал, а что, если вы ее к себе в дом возьмете, миледи? Экономка мне сегодня сказала, что свободных мест у вас нет.

– Я с ней поговорю, – пообещала Кассандра. – Салли сегодня же будет здесь.

Уильям снова склонил голову набок.

– Добрая ты малышка, – промолвил он. – Я Найджу говорил, что ты, мол, слабенькая да доверчивая и что он должен тебя защищать и оберегать. А ты и сама знаешь, что в мире зла хватает, и помогаешь тем, кто еще слабее тебя. Эх, повезло Найджу, чтоб его черти разодрали!

Кассандра опешила от такого признания и не нашлась что ответить. Но все же хотела выяснить кое-что еще, прежде чем выпроводить слугу своего супруга.

– Мистер Стаббс, а почему вы принимаете такое участие в судьбе Салли?

Взглянув на Уилла, она снова испугалась – вид у него был самый угрожающий, руки сжались в кулаки.

– Это правильно, что вы спросили, – заметил он, помолчав. – У меня сестренка была, миледи. Так она померла, когда ей минуло четырнадцать, оттого что ее нещадно использовали. Мне в то время самому было лет восемь. Ничем я не мог ей помочь. А Салли я помогу. Я пообещал девушке, что буду ей защитником, и слово свое сдержу.

Кассандра улыбнулась ему. Как странно: она вот так запросто разговаривает со слугой своего мужа – таким же, как он, бывшим каторжником. Но что еще удивительнее, Кассандра чувствовала, что может ему доверять.

– В таком случае Салли больше ничто не грозит. Благодарю вас, мистер Стаббс. Вы свободны.

Неуклюже поклонившись ей, он вышел.

«Да, в мире зла хватает, – со вздохом подумала Кассандра. – А я-то радовалась год назад, что спасла Салли от ужасной судьбы!» Ей казалось, что миссис Доркинс строгая, но порядочная хозяйка. Но если мистер Стаббс говорит правду – а она в этом нисколько не сомневалась, – то эта женщина не только жестоко обращалась с Салли, но и позволяла посетителям использовать ее. Кассандра поежилась.

И даже тем, кто вершит справедливость и стоит на страже закона, не всегда можно доверять. Найджела подвергали истязаниям только за то, что его благородное происхождение пришлось не по нраву надсмотрщикам.

Уильям Стаббс готов был заверить ее, что Найджел невиновен, но почему-то умолк на полуслове.

Конечно, он знает не больше ее. Этот человек познакомился с Найджелом только на каторге. Он сам в этом признался.

«Я никогда не жульничал в карты.., и никого не пытался обокрасть».

Кассандре никак не удавалось забыть его слова, хотя Найджел и не старался убедить ее в своей невиновности.

Но если он и в самом деле осужден несправедливо…

Если муж невиновен, то что же произошло? Что предшествовало его аресту и отправке в колонии? И что случилось после возвращения Найджела?

«Да, надо выяснить все до конца! – решила она. – Но спрашивать его самого бесполезно. Надо постараться узнать правду другим путем».