- Да вроде всё нормально, - пожал плечами Сергей.

- А по-моему орехи тебе, нифига не помогают, - не с того не сего, разозлился Николай Николаевич, и от досады сломал сигарету которую только что достал. - У тебя не только на баб не стоит, но и на работу. Почему у тебя ...

Гневную речь начальника объекта прервал гнусавый голос с сильным южным акцентом.

- Кайфую, я от тебя кайфую, - надрывался голос в верхнем кармане.

Николай Николаевич, достал оглушающий всю округу телефон, взглянул на экран и расцвел.

- Да, милая, - проворковал он в трубку. - Нет, я на работе, не могу, нет, честно не могу, ну хорошо скоро буду.

- Ладно Шуев, раз у вас всё в порядке, я поеду, - вернувшись к старшему смены произнес начальник объекта.

Гвоздюков, которого все почему-то воспринимали как часть дизайна, сделал шаг навстречу, проходящего мимо начальства.

Маневр Сержа вызвал у начальника охраны не адекватную реакцию. Он отпрыгнул в бок, почти на метр, и выставил перед собой руки, но видя, что нет угрозы, подковырнул носком, валявшийся на траве окурок, и отшвырнул его.

- Шуев, почему окурки на газоне валяются, - срываясь на визг, крикнул он.

- Это не к нам, это к уборщикам, - перевёл стрелки старший смены.

- Чтобы к вечеру лежала докладная на уборщиков, - с важным видом добавил двадцать первый.

Затем он взглянул на Гвоздюкова, словно только его увидел.

- Ты кто?

- Я насчёт работы, мы с вами вчера созванивались.

- Да и что? - не понял начальник объекта или, действительно не понял.

- Вы сказали, чтобы я сегодня подъехал, - медленно с расстановкой проговорил Серж.

- Точно со мной разговаривали? - на всякий случай переспросил Николай Николаевич.

Гвоздюков вытащил телефон.

- Ваш номер? - спросил Серж, показывая номер по которому вчера общался с этим ярким представителем руководительского звена охранной фирмы "Алмаз".

- Действительно мой номер, - задумчиво произнес начальник охраны, наверно гадая, как такое могло произойти.

Он так углубился в дебри своих мыслей, что вскоре потерялся там. Его глаза закатились, на лице появилась блаженная улыбка.

- Николай Николаевич, - напомнил о себе Гвоздюков.

- А, - очнулся начальник охраны и посмотрел на стоящего передним Серж, словно видит его в первый раз. - Ты кто?

- Я Гвоздюков, - честно признался Серж.

- И что?

- Что? Что? - на этот раз не понял Гвоздюков, чувствуя, что от краткого общения с потенциальным начальством, у него начало подниматься давление, внутри черепной коробки.

Мозг понемногу закипал.

- Что ты от меня хочешь? - уточнил начальник охраны.

- Работать хочу.

- Кем? - левый глаз Николай Николаевича стал подергиваться.

- Вы начальник охраны? - на всякий случай спросил Серж.

Представитель руководящего звена, на несколько секунд задумался, он напряжённой работы серого вещества, а бу выступила испарина, после чего в глазах вновь блеснула искорка разума.

- Да, - прервав затянувшуюся паузу, утвердительно ответил Николай Николаевич.

- Тогда охранником.

- Ага, - произнес начальник охраны и вновь задумался.

Пауза на этот раз затянулась на пару минут.

- Приезжай завтра, с документами, поговорим, - наконец принял решение Николай Николаевич.

- У меня всё с собой, - заявил Серж, когда начальство, попыталось проскочить мимо.

- Сегодня мне некогда, завтра, - произнес Николай Николаевич, направляясь к машине.

- Когда завтра? - упавшим голосом спросил Гвоздюков

- К восьми подъезжай.

- Утра?

- Нет, утром меня не будет.

- В двадцать ноль ноль?

- Нет, я же сказал вечером, - недовольно буркнул начальник охраны, хлопнул дверью и в следующий миг машина, сжигая покрышки сорвалась с места.

От общения с начальством у Гвоздюкова разболелась голова. Чтобы снять боль он принялся массажировать виски.

- Массаж здесь не поможет, - раздалось за спиной Сержа.

Он оглянулся. Сзади него стояла девушка со стаканом в одной руке и таблеткой, в другой.

Среднего роста, чуть пухленькая фигурка, темные волосы, слегка раскосые глаза, сочные губы. Можно сказать само воплощение невинности, если бы не выглядывающая из-под волос татуированная голова змеи и легкомысленная бабочка на ноге.

- Вот выпейте, полегчает.

- Видать, я не первая жертва, - усмехнулся Гвоздюков.

- У некоторых башню сносит уже на первой минуты. Вы наверно уже дано в охране работаете, вон сколько продержались, - сделала предположение девушка.

- С чего вы взяли что я в охране работал?

- Ну во первых я сама в охране работаю.

- Вы! - удивился Серж.

Ну никак не вписывалась столь очаровательная и юная особа, в привычный образ охранника.

- Да, я за мониторами сижу, - пояснила девушка. - У нас все мониторщицы женщины. Ну и во-вторых простые люди падают в обморок или испытывают приступы агрессии, буквально после нескольких мгновений после общения с двадцать первым. Бывало приходилось вызывать скорою.

- Вот как, - поразился Гвоздюков.

- Да один бедолага уже третий месяц, из психушки выйти не может.

- Видать особо чувствительный, - догадался Серж.

-Иностранец, он случайно забрел на служебную территорию, и к несчастью сразу нарвался на двадцать первого.

- А что ваш командир знает языки? - засомневался Гвоздюков.

- Конечно знает, монгольский и албанский. Он всегда по албанки ругается, - подтвердила девушка.

- Странное сочетание, - вновь удивился Серж.

- А что тут странного, - фыркнула девушка, - У него отец военный, в Монголии служил. Двадцать первый там и родился.

- Ну с монгольским понятно, а албанский откуда? - не мог взять в толк Гвоздюков. - Или папа и в Албании служил.

- Нет, - рассмеялась девушка. - Николай Николаевич, в моря ходил, один раз, ну и угодил в экипаж, где были одни албанцы, кроме капитана и двадцать первого. У капитана пистолет был, поэтому албанцы его стороной обходили, вот и оторвались на нашем шефе. Вот он слова и выучил, правда, что они значат не знает.

- Иностранец албанцем был, - попытался угадать Гвоздюков.

- Нет, с чего в взяли.

- Тогда монголом, - выдвинул еще одну версию Серж.

- Да нет, - мотнула головой мониторщица.

- А кто? Как они поняли друг друга, - растерялся Гвоздюков.

- А я и не говорила что они друг друга поняли, я сказала ...

- Стоп, - взмолился Серж, чувствуя, что его начинает накрывать легкая степень раздражения. - Как мне отсюда уехать в город?

- Так через полчаса вахта повезет смену, с ними и уедите. А я вам как раз про иностранца расскажу.

- Хорошо, - обречено согласился Гвоздюков.

- Иностранец этот был шведом, приехал сюда на конференцию, на банкете принял лишнего, вот и завернул не в ту дверь. А за дверью его ждал двадцать первый. Вообщем увезли иностранца в больницу, начальство наехало, шум такой поднялся, - девушка закатила глаза и покачала головой. - Приехал генеральный и заперся с двадцать первым в кабинете. Чем они там занимались неизвестно, только через полчаса Николай

Николаевич выскочил оттуда, помятый и красны как рак. Прыгнул в машину и прямо в больницу. У меня там подруга работает и как раз в отделение для шизонувшихся. Так вот она рассказала, что швед только в себя приходить стал и тут явился двадцать первый. Иностранец как увидел его, да ещё взмыленного, с выпученными глазами, вообще с катушек съехал.

- И что сейчас с ним? - спросил Гвоздюков.

- Да ничего, - девушка пожала плечами, - подруга говорит, Есенина всего наизусть выучил, ходит всем рассказывает.

- А мне зачем, вы всё это рассказываете? - задал вопрос Серж.

- Не знаю, - рассмеялась девушка, - это после сменный синдром. Я одна почти всю смену за мониторами просидела, телефон дома забыла, не с кем было поговорить.

- Теперь понятно, - улыбнулся Гвоздюков.

Он вспомнил, что когда работал на К.Б.К после смены на одиночном посту у охранников рот тоже не закрывался.