Все ли собаки произошли от волка? Этот вопрос дискутировался профессионалами и любителями животных в течение весьма длительного времени.
Разнообразие пород собак, различия в их внешности и поведении заставляли искать собачьих предков среди самых разных представителей семейства псовых. Например, знаток охотничьих собак зоолог и охотник Л. П. Сабанеев даже для сравнительно однородной группы аборигенных собак Севера нашёл целых трех «предков» — волка, лису и песца.
Один из основоположников этологии, австрийский зоолог К. Лоренц, полагал, что разные породы собак, различающиеся по поведению, произошли от двух предков — волков и шакалов.
Самым подходящим «кандидатом» на одомашнивание все же оставался волк. К этому имелись в первую очередь поведенческие предпосылки. Пластичность волка как вида определяется социальной организацией. Если, как сказал Аристотель, человек — животное полисное, т.е. обитающее в городах-полисах, то волк воистину животное социальное. Вся история человеческая пошла бы по-другому, если бы человек человеку был волк! Дело в том, что все поведение волков ориентировано на пользу группы родичей. Волчья стая, имея свою структуру, состоит из матёрых, переярков и прибылых. Матёрые — взрослые звери, передающие потомкам не только генетическую наследственность, но и методом обучения традиции охоты на ту или иную добычу, наиболее характерную для данной местности. Переярки — звери прошлого года рождения — очень часто остаются без пары к следующему выводку матёрых, играя при них роль «дядюшек» или «тётушек», и помогают вырастить очередной помёт. Прибылые — волчата этого года — во всем берут пример со старших. В стае, которая складывается из расширенной семейной группы, царит жёсткая иерархия. Конфликтов, как правило, не происходит: матёрому достаточно показать «нарушителю спокойствия» позу угрозы, как тот принимает позу подчинения. Так же зачастую решаются и пограничные конфликты. Драки со смертельным исходом возможны между самками, так как они защищают охотничий участок для будущего потомства, как и инфантицид — уничтожение чужих щенков в голодные годы. Между тем родственные по крови звери способны усыновлять сирот и выкармливать их. В крайне редких случаях самцы погибают во время сражения за самку; кроме того, звери наносят друг другу тяжёлые травмы в стаях с нарушенной структурой, где матёрые выбиты охотниками, а переярки, не набравшиеся ума-разума, долго и кроваво выясняют, кто главнее.
То, что единственным предком собак всех пород является волк, было доказано генетиками. Согласно швейцарскому биологу К.В. Маттею, у обоих животных имеется одинаковое число хромосом — 78; собаки и волки скрещиваются между собой, и гибриды дают плодовитое потомство. В конце прошлого века свои исследования по молекулярной генетике опубликовал американский биолог Р. Вейн. Он провёл серию работ по исследованию ДНК среди собак разных пород и диких представителей семейства псовых. Митохондрии — особые тельца, которые содержатся в цитоплазме клеток и выполняют роль источников энергии, — имеют собственный генетический механизм — ДНК, способную к воспроизведению своих копий. Эта ДНК, как и любая другая, иногда мутирует. Если мутации не оказываются губительными для самих митохондрий и не мешают выполнению ими клеточных функций, то они передаются следующим «поколениям» митохондрий, а значит, и следующим поколениям организмов, в чьих клетках они располагаются. Поэтому две изолированные друг от друга группы животных одного вида накапливают свой «груз» изменений в митохондриальных ДНК.
С помощью соответствующих научных методик можно выявить такие изменения и не только установить степень родства между группами животных, но и приблизительно оценить длительность периода их самостоятельного развития.
Так, выяснилось, что раньше всего от общего «собачьего древа» отщепились австралийские и новозеландские динго: они имеют самый древний тип митохондриальных ДНК. Из остальных пород дальше всего от волка стоят примитивные породы: собаки-парии Ближнего Востока и африканские бассенджи. Эскимосские ездовые собаки оказались обладателями совершенно уникальных генетических структур: их ДНК столь древняя, что скорее схожа с ДНК динго, чем волка или других пород собак. Это говорит в пользу того, что порода в течение долгих веков развивалась в изоляции. Отсутствие «волчьих» структур ДНК у ездовых пород и наличие древних, «собачьих», свидетельствует о том, что люди привели собак на Крайний Север вместе с собой, а не вывели их повторно, одомашнив полярного волка…
Так что понятие «примитивная порода», а тем более «аборигенная» автоматически не означает близкого родства с диким предком. Большинство лаек, столь похожих на волка внешне, оказались далеки от него.
Обнаружение волчьей митохондриальной ДНК у аляскинских хаски, полученных скрещиванием привозных чукотских собак с местными породами и самыми разными породами из Европы, говорит все о той же позднейшей гибридизации, причём это была ДНК отнюдь не юконских волков, а европейских, населявших лесную зону, значит, собаки унаследовали её от европейских предков, принадлежавших к той или иной заводской породе.
Вариант митохондриальной ДНК, близкий к волчьему, был обнаружен лишь у скандинавских пород — шведской и норвежской серой и чёрной лосиной собак.
При этом надо сказать, что митохондриальная ДНК передаётся по материнской линии, полный набор митохондрий содержится в яйцеклетках, а не сперматозоидах, которые несут обычную ядерную ДНК, поэтому у собак он проявляется при скрещивании суки волка с кобелём собаки.
Волчьи структуры митохондриальной ДНК были найдены также у немецких овчарок, пуделей и спаниелей. Выходит, пудель ближе к волку, чем лайка?! Загадка разъясняется легко: ездовые собаки и лайки в течение более долгого периода оставались в изоляции, а заводские породы перемешивались между собой. Они наследовали волчью структуру митохондриальной ДНК при улучшении породы путём прилития крови волка, когда в искусственных условиях спаривали не только кобелей волков с суками собак, но и волчиц с кобелями собак тех или иных пород. Такие породы передавали её дальше при многочисленных скрещиваниях, с помощью которых создавалась та или иная новая заводская порода.
Одичавшие или содержащиеся как полудикие собаки живут в тех же местностях, что и волки, и, по одним данным, скрещивание между ними — частое явление, но по другим общая картина выглядит значительно сложнее, чем пишет ряд авторов.
Обстоятельства могут помогать скрещиванию, а могут мешать ему — это касается поведенческих особенностей волков и собак.
Одна из причин — граница между добычей и «членством» в стае и у собак, и у волков — проходит зачастую по одному и тому же виду. Ручные волки, выросшие с собаками, считают знакомых собак подобными себе и устанавливают с ними ранговые отношения в пределах одной стаи. К чужим же собакам относятся агрессивно. Дикие волки охотятся на собак: в литературе имеется достаточно описаний того, как они выхватывают деревенских дворняжек чуть ли не из-под ног хозяина.
Другая причина — поведенческие различия в позах ухаживания. Лишь звери, не имеющие пары (чаще такими становятся переярки) или обладающие индивидуальным опытом общения с собаками, способны не только понять чужой язык, но даже и заговорить на нем.
Взаимоотношения между волками и собаками в естественных условиях ещё не до конца изучены: иногда они встречаются как враги, иногда — как представители разных стай, населяющих одну территорию. Естественные скрещивания между волками и собаками легче всего происходят в тех местах, где на волков интенсивно охотятся и структура популяций волков сильно нарушена: матёрые звери отсутствуют, а молодые переярки или даже прибылые рассеяны по территории. Тогда в поисках подобных себе волки перестают воспринимать собак как добычу. Одичавшие или полудикие собаки также ищут «подходящую компанию». Имеются сведения, что гибриды волка и собаки причиняют как природе, так и человеку значительно больше вреда, чем нормально структурированная волчья стая.
