Здесь тоже под потолком висели стеклянные шары, испускающие отдающий синевой свет.

– Да тут почти везде магическое освещение, – заметил мой интерес Вастин. – Академия-то рядышком. А студиозусам всегда деньги нужны. Этим владельцы окрестных таверн и пользуются. Никто ведь не откажется обновить заклинание за пару монет.

– Только сначала нужно выучить хотя бы тот же магический свет, – сказал Стэн, выдвигая стул.

– Ну таким заклинанием я и без обучения владею, – сказал я.

– И накладывать его на предметы можешь?

– Нет, такого умения у меня нет.

– Да это ерунда по сравнению с изучением самой структуры, – уверил меня Вастин. – За пару декад разберешься.

– А ты на какой факультет поступать собрался? – поинтересовалась одна из близняшек, и я замешкался с ответом, пытаясь сообразить, кто задал вопрос: Лисса или Хисса.

– На факультет магического конструирования.

– А еще какие-нибудь заклинания знаешь? – спросил Стив.

– Да, сумеречных теней и малого исцеления.

– Здорово! – высказалась Риола. – Для человека, обладающего такими знаниями, учеба в академии, считай, решенное дело.

– Это если боги не будут против, – возразил Стэн.

– Чушь, – категорично мотнула головой Риола. – Это просто способ устроить представление из вступительного испытания. Какие там боги, когда любой обладающий более-менее приличными запасами энергии может преодолеть свой путь.

– Да ну, – не согласился Вастин. – Видно ведь, что плитки не случайно цвета меняют, а в зависимости от того, кто по ним ступает. Будь это просто хаотичное смещение, это сразу заметно было бы.

– Что за испытание? – не на шутку заинтересовала меня поднятая тема.

– На площади возле академии был? – спросила Риола и, дождавшись моего утвердительного кивка, продолжила: – Послезавтра на испытании тебе предстоит пройти по этой площади путь Выбора до академии. Сейчас все плитки выглядят одинаковыми, но на самом деле это не так. Те, что уложены у ворот, являются частью артефакта и могут окрашиваться в любой цвет по своему усмотрению. Кроме белого. И испытуемый, шагая по плиткам цвета соответствующего выбранному факультету, должен добраться до ворот. Причем наступать можно только на соседние плиты.

– А если на них не будет нужного цвета?

– Тогда ты можешь сделать плиту бесцветной и шагнуть на нее. Достаточно лишь напитать ее энергией, необходимой для создания заклинания третьего круга.

– Говорят, что так отсеиваются слишком слабые и те, кто сделал неверный выбор, – сказал Флим. – И Стэн прав, без богов здесь не обходится. Кроме них, о людях никто не стал бы заботиться. А так они дают человеку ясный намек, что он избрал неверный путь в своей жизни.

– В смысле, что вовсе не стоит этому человеку заниматься магией? – уточнил я.

– Нет, – ответил Флим, – не в том дело. Зачастую поступающие совершенно бездумно выбирают свою стезю. Вон Лисса с Хиссой поначалу хотели попасть на факультет боевой магии. Хотя за милю видно, что они тихие и спокойные. И ни капельки не воинственные. И не вышло бы ничего путного из такой учебы.

– Ну, Флим! – возмутились близняшки. – Мы тебе еще намнем бока на тренировке.

– И что же произошло? – полюбопытствовал я, взглянув на сестер, которые действительно совсем не выглядели воительницами. Даже кинжалов с собой не носят, в отличие от той же Риолы, у которой на поясе небольшой клинок висит.

– Да не смогли пройти по красным плиткам и вернулись, – ответил мне Флим. – А на следующий день синей дорожкой отправились. И добрались до цели.

– Синий – это факультет погодной магии? – уточнил я.

– Да, – кивнул Вастин. – А факультету магического конструирования соответствует серый цвет. Так что не ошибись с выбором.

– И сколько попыток можно сделать?

– Три. По одной в каждый из дней, пока длятся вступительные испытания. Впрочем, достаточно и одной повторной попытки, так как в первый же день становится ясно, какой путь советуют избрать боги.

– Но как же определяются достойные ученики? – озадачился я. – Так ведь можно пройти это испытание, вовсе не владея магией. Волею случая попасть на дорожку из одноцветных плит.

– Так не бывает, – заверил меня Стэн. – Обычно нужно пять-шесть плит сделать бесцветными. И ни разу не было такого, чтобы их потребовалось меньше трех.

– А сколько всего нужно таких шагов сделать? Если идти по прямой?

– Двадцать пять.

Ответ привел меня в совсем уж благостное расположение духа. По-видимому, учеба в академии – дело решенное, так как с моими запасами энергии я смогу добраться до конца дорожки при самом неблагоприятном развитии событий.

– Похоже, ничего сложного в испытании нет, – высказался я.

– У тебя что, достаточно энергии, чтобы обесцветить все плиты на своем пути? – спросила то ли Лисса, то ли Хисса.

– Ага, – кивнул я.

– Повезло тебе, – позавидовал Фрам.

– Повезло, – согласился с ним Стэн и хмыкнул: – Наверное…

– Ой, Стэн, хватит уже, – поморщилась Риола. – Ну не верю я в эту байку.

– Да говорю же тебе, мне надежный человек рассказывал, самолично видевший, во что комната Эрика превратилась, – начал пылко уверять девушку Стэн. – Ну не мог Эрик покончить с собой, залив всю комнату кровью и изрубив себя на куски. И это только тот случай, о котором нам известно…

– А что за беда приключилась? – осторожно спросил я.

– Да глупости все это, – с досадой сказала Риола. – Выдумки и глупости.

– Что именно? – только разожгла мой интерес девушка.

– Ну ты знаешь, что боги приложили руку к уничтожению Древних магов? Так вот, некоторые олухи, – покосилась она на Стэна, – уверены, что этот артефакт не только помогает ученикам сделать выбор, но и определяет носителей древней крови.

– А потом… – встрял в рассказ Риолы Стэн и красноречиво провел рукой поперек горла, показывая, что ждет «везунчика», в котором проснулось наследие Древних.

– Я же говорю, чушь, – фыркнула Риола. – И аватары смерти не бродят по академии.

– Конечно-конечно, – закивал Стэн. – Вот только отчего-то никто не хочет внятно объяснить, почему зачастую бесследно исчезают студиозусы с первого курса. Когда один, а когда и несколько…

– Может, не понравилось им, и бросили учебу? – предположил я.

– Да, такие есть, – махнул рукой Стэн. – Но тут что-то другое, ведь пропавших больше никто никогда не видел – ни друзья, ни знакомые, ни родственники.

– Хватит уже, – строго сказала Риола. – Нет у нас в академии никаких странностей. Или хотите рассказать эту историю магистру Креону? – И, увидев, что Стэн умолк, обратилась ко мне: – Дарт, только не болтай об этих глупостях никому. Хорошо? А то, не дай боги, дойдут эти россказни до ушей надзирающих…

– Даю слово, от меня никто не узнает об этой истории, – заверил я.

– Вот и славно, – кивнула Риола, не позволив мне задать крутящийся на языке вопрос о том, каких это надзирающих все опасаются. Улыбнувшись, спросила: – Так что там насчет истории с вашей охотой на демона?

Хорошее настроение и отсутствие тревожащих мыслей очень помогло мне в этот момент. И я, расстаравшись, смог в лицах описать всю нашу эпопею с гигантским демоном, подчеркивая все самые смешные моменты приключения. Причем искренний интерес слушателей усугубил ситуацию – он словно подпитывал мое вдохновение, и рассказ удался на славу. К концу истории, когда я рассказывал о том, как нам пришлось уносить ноги от родителей неких девиц, решивших устроить победителям чудища праздник, все хохотали как сумасшедшие.

– Да уж, таким героям, как вы, надо памятник поставить, – вытирая выступившие от смеха слезы, заявила Риола.

– Обойдемся и без памятника, – благодушно отмахнулся я, с удовлетворением отметив, что мне удалось произвести впечатление на девушку. Да и на остальных тоже.

– Да, действительно герой, – бросил на меня хитрый взгляд Лион. – Такому, пожалуй, удастся прямо на первом курсе разжиться черными розами.

– А что, дорого стоят? – не понял я. – В чем проблема-то?