Существование Совета принималось всеми. Никто не отказывался вступить в организацию, всегда с готовностью поддерживали связь. Но неизменно задавали один и тот же вопрос: сам Джонни Мак-Тайлер входит в Совет? Да, разумеется. Больше вопросов не было. Координаторы рассказали о Джонни все. Однако сами члены Совета хорошо понимали, что Джонни не может принимать деятельного участия в работе. С другой стороны, нельзя было не учитывать авторитета этого молодого человека, ведь каждый из членов Совета был неразрывно с ним связан. Да многое происходило и без ведома Совета. Люди снимались с обжитых мест. Так, многочисленный отряд из Южной Америки с кожаными мешками, в широкополых шляпах, с традиционными лассо, верхом на лошадях, как когда-то Джонни, неожиданно появился на равнине с детьми и женщинами. Благодаря координатору, знавшему испанский, удалось установить, что они – лакерос, или гаучо – занимаются скотоводством, знают, как обходиться с буйволами. А пришли, чтобы обеспечить нормальное питание населения комплекса. Двое итальянцев с Альп, после экзамена, устроенного пожилыми женщинами, поступили в интендантство. Пятеро немцев открыли небольшую мастерскую по изготовлению режущего инструмента. В Денвере трое басков владели сапожным мастерством, а сложность их была в том, что их язык не попал в число обиходных, и им предстояло выучить английский и психлосский. А тем временем южноамериканцы всячески опекали мастеров. Прибыло и много других. Все стремились быть полезными.

– Все это необходимо четко контролировать, – сказал как-то раз в беседе с Джонни Роберт Лиса. Джонни улыбнулся:

– А зачем?

Историк тоже не терял времени. Закончив описание загадочного факта со взрывом бомбодрона, он теперь методично собирал сведения о различных племенах за тысячелетний период. Координаторы снабжали его бесценным материалом. Кое-что ему уже удалось систематизировать. Прибывшие с одной из последних партий китайцы вызвались помогать ему и в данный период усиленно изучали английский. На первых порах всем казалось, что разнообразие языков будет существенной помехой, однако скоро стало ясно, что в сложившейся обстановке образованный человек обязательно должен владеть тремя: английским – для достижения искусств, гуманитарных наук и политики, психлосским – для получения технического образования, а также своим родным, если он не был английским. Пилоты между собой привычно общались по-психлосски, так как все оборудование и описание к нему, навигация и радиосвязь обозначались на языке завоевателей. Не без того: раздавалось и множество протестов против введения в обиход языка ненавистных завоевателей. Пока историк не убедил, что язык Психло представляет собой сплав языков других миров. Никогда не существовало как такового базового психлосского языка. Люди обрадовались и стали учиться более старательно, но предпочитали все же называть психлосский язык «техно».

У пастора были свои трудности. Ему пришлось столкнуться с почти сорока различными вероисповеданиями. Но мифы и легенды у всех были одинаковыми. Надо было общаться с колдунами и ведьмами, жрецами и врачевателями, и поток их к его дверям не иссякал. Пастор боялся, что это рано или поздно приведет к раздорам, поэтому старался не отдавать предпочтения никому – пусть все будут равны. Человечество сейчас так нуждалось в мире. Он проповедовал, что лучшие представители людей погибают в войнах. Из-за этого прогресс замедляется, нарушаются связи между народами. И все согласились, что можно и должно существовать без войн. Что же касается мифов, то теперь все знали правду. Слава богу, было покончено со страхами, которые не одну сотню лет довлели над человеком. Кажется, угасли споры, чей же все-таки бог главнее. Пастор решил никого не разочаровывать, пусть каждый верит в своего. Однако всякий новый посетитель хотел знать, в какого бога верит сам Джонни Мак-Тайлер. Пастор отвечал, что тот вообще ни в какого бога не верит. Ведь это же Джонни Мак-Тайлер! Совершенно неожиданно Джонни сам стал частью всеобщей религии.

А он в это время лежал совершенно изможденный после очередной попытки начать ходить в сопровождении Крисси и Мак-Кендрика. Доктор настоятельно требовал ежедневных упражнений и тренировок. И когда пастор доложил Джонни, что народ считает его своего рода пантеоном более чем для сорока религий, он ничего не ответил. Он просто лежал, уставившись в потолок. Казалось, в его глазах не осталось никакого интереса к жизни.

Тяжелое это было время для Совета.

Он лежал в полудреме и не хотел просыпаться. Он чувствовал, что потерпел поражение. Возможно, бомбы на Психло не взорвались, и все это оживление на родной планете – всего лишь предсмертная агония. Может быть, очень скоро у людей вновь отберут их прекрасную Землю и поработят. Даже если все получилось и Психло больше не угрожает, существует множество других планет, населенных не менее дикими, чем психлосы, безжалостными расами. Как противостоять им?

С этими мыслями Джонни просыпался, с ними и засыпал. Люди сейчас так веселы, так обнадежены, так верят в светлое будущее… Как же будет несправедливо, если у них отнимут все это! Тогда человечеству уже никогда не возродиться.

Новый день не сулил ничего интересного. Он проснется, русский дежурный принесет завтрак и поможет Крисси убрать палату. Потом появится Мак-Кендрик, и они начнут разрабатывать руку и пробовать ходить. Все правильно, это необходимо. Потом заглянет пастор или старина Роберт, посидят с ним, испытывая неловкость и ожидая, когда Крисси их прогонит. Изо дня в день одно и то же. Беспомощность убивала Джонни больше, чем травмы. Он понимал нависшую над всеми угрозу. Когда видел радостные лица, ему становилось страшно: в любое мгновение улыбка могла смениться гримасой ужаса. Джонни подробно пересказал доктору Мак-Дермотту красочную картину уничтожения бомбодрона – на случай действий при возможной повторной атаке. Тот хотел кое-что уточнить, но Крисси спешно выпроводила старика. Она умыла Джонни и усадила в кресло, когда появился русский охранник. У него был очень странный вид. С самого начала Джонни хотел, чтобы охрана была сформирована из шотландцев. Он попросту отказался от услуг непонятных русских парней. Потом ему объяснили, что те очень огорчены, и ему пришлось изменить свое решение. Вот этого русского парня он не видел уже две недели, приходили другие. А сегодня он появился вновь, с огромным синяком под глазом, но с сияющей физиономией. Крисси и раньше говорила, что русские часто устраивают потасовки за право охранять Тайлера. Этот же был богатырем, ростом с Джонни, мощный, с раскосыми глазами, скуластый, в необъятных мешковатых штанах и белом мундире. Такой победит в любой драке! Парень выглядел симпатично и внушительно, черные щетинистые усы лихо торчали в стороны из-под массивного носа. И имя у него, разумеется, было – Иван. После подачи завтрака, он отошел к стене и стоял, прислонившись к кафелю, неотрывно наблюдая за Джонни. В дверь проскользнул координатор. Шотландский охранник махнул рукой, отсылая Ивана за сэром Робертом. Джонни испытующе посмотрел на русского. Тот отступил от стены и, глядя ему в глаза, на плохом английском проговорил: