Прилегающее помещение представляло собой открытое пространство, многократно пересеченное мостками и переходами из стальных конструкций, нависших над обширной платформой ангара, расположенной несколькими уровнями ниже. Построенный примерно на половинной высоте цитадели Сомнус, ангар служил вспомогательной посадочной площадкой для челноков, обслуживающих Черные Корабли. Он относился к службам лазарета и обеспечивал в случае необходимости возможность незамедлительной доставки раненых сестер прямо на медицинский уровень. Обычно там было полно сервиторов, занятых ремонтом стоящих в доках кораблей или переходных шлюзов, но сейчас помещение представляло собой поле жестокой битвы.

Гарро заметил серебряные и золотые доспехи, а присмотревшись, понял, что дюжина Сестер Безмолвия врукопашную сражается с вихрем неуловимо быстрых когтей и черно-зеленых доспехов. Трудно было даже понять, что происходит. Клубы плотного дыма окутывали всех сражающихся; впрочем, это был не дым. Туча жужжала и вилась по собственной воле, и Гарро увидел, как одну ищейку, ослепленную кружащейся массой, зацепил и насмерть ударил о пол один из когтей. Едва различимая фигура в центре насекомых, высокая и неуловимо быстрая, продолжала наносить жестокие удары по рядам Сестер.

Хакур поднял болтер, но Гарро жестом остановил сержанта:

— Осторожно! По стенам проходят топливные и кислородные трубопроводы. Неловкий выстрел может превратить ангар в преисподнюю! Только клинки, пока я не отдам другого приказа.

По узким лестницам космодесантники могли пройти только по одному. Гарро заметил, как Круз и один из ветеранов Хакура отделились от группы и бросились к соседнему переходу.

Кивнув им, Натаниэль устремился вперед. Металлические листы звенели и дрожали под тяжелыми сапогами космодесантников. Едва ли они были рассчитаны на такую массу керамита и пластали.

Рой насекомых действовал как единое мыслящее существо. Едва космодесантники подошли ближе, от него начали отрываться куски, которые с пронзительным воем бросались с воздуха на воинов темными плотными комками и впивались ядовитыми мандибулами в глаза и участки незащищенной кожи. Этому врагу болтерный огонь был нипочем. Масса крошечных тел препятствовала атаке, и люди были вынуждены замедлить продвижение, чтобы смахнуть с себя налетчиков, превращая разъяренных насекомых в хлопья хитиновой шелухи.

Лезвие меча вспыхнуло голубым пламенем. Размахивая оружием, Гарро прорубил прогалину на краю густого роя и едва успел отреагировать на летящее в него тело в золотых доспехах, отброшенное свирепым ударом монстра. Он схватил Сестру железной хваткой, чтобы не дать ей упасть на сломанный поручень перехода. Женщина зашипела от боли, и Гарро слишком поздно заметил, что одна ее рука покрыта сплошными крошечными ранками от острых крыльев мух, пробивших кожу. Гарро развернул Сестру, и на него с разгоряченного битвой лица взглянули глаза Амендеры Кендел.

К его удивлению, женщина заговорила на языке боевых жестов космодесантников:

Природа противника неизвестна.

— Понял, — кивнул Гарро. — Сестра, ты знаешь крепость лучше, чем мы. Закрой все выходы и позволь моим людям разобраться с этим мутантом.

Ему пришлось почти кричать, чтобы перекрыть оглушительный писк бесчисленных насекомых.

Кендел, поднявшись на ноги, снова прибегла к жестам:

Будь осторожен.

— Поздно, — ответил он и бросился в гущу кипевшей битвы, сжигая энергетическим полем меча роившихся перед ним мух.

Сестры отошли назад и выполнили команду Гарро. Был момент, когда Натаниэль Гарро, услышав крик Киилер, на какое-то мгновение испугался, что и Сестры Безмолвия стали его противниками. Против него уже поднимали оружие его боевые братья, и он с горечью и злостью признал, что в первый миг ожидал повторения ситуации, на этот раз со стороны ищеек Кендел. Поняв свою ошибку, он испытал подлинное облегчение. Столкнуться еще с одним предательством после Хоруса, Мортариона и Грульгора… Неужели судьба к нему так жестока?

Да.

В самой глубине души, еще не имея возможности присмотреться, он уже инстинктивно знал, кого встретит в сердце роя. Как только боевой капитан пробился в середину урагана насекомых, истекающее гноем, когтистое существо в издевательском приветствии подняло вверх два длинных пальца деформированной руки.

Стальная шестиугольная площадка скрипела и прогибалась под ним при каждом движении.

— Капитан. — Слово злобной насмешкой проскрипело и зажужжало со всех сторон. — Посмотри, я исцелился.

При всех ужасающих изменениях плоти и костей, облик человека под личиной нового тела не вызывал у Гарро сомнений.

Долгие мгновения он балансировал на грани отчаяния, непереносимое отвращение к тому, что оказалось перед его глазами, угрожало сокрушить последние опоры логики в его разуме. Внезапно вспыхнули воспоминания. Натаниэль, как наяву, увидел первую встречу с Солуном Дециусом — на топкой равнине темного плато Барбаруса. Соискатель был весь покрыт мелкими порезами, потеками крови и налетом грязи. Он побледнел от истощения и попавшего в кровь яда, но в диковатых глазах не было никаких признаков слабости. Мальчик был похож на неприрученного зверька, неудержимо жестокого и хитрого. В тот же момент Гарро понял, что перед ним необработанный слиток стали, из которого можно выковать отличный клинок для службы Императору. Теперь все его возможности были искажены и разрушены. Гарро охватило острое ощущение неудачи.

— Почему, Солун? — крикнул он безрассудному юнцу, и голос загремел в застегнутом шлеме.— Что ты с собой сделал?

— Солун Дециус умер на борту «Эйзенштейна»! — проскрежетал скрипучий голос. — Его существование закончено! Теперь живу я! Я — смертоносный избранник… Я — Повелитель Мух!

— Предатель! — выплюнул Гарро. — Вслед за Грульгором ты поддался этой смехотворной деформации! Посмотри, на кого ты стал похож! Урод, чудовище…

— Демон! Ты это хотел сказать, старый недальновидный глупец? — Жестокий хохот раскатился по ангару.— Значит, меня обновило колдовство? Важно только то, что я, как истинный сын Мортариона, обманул смерть!

— Но почему? — закричал Гарро, страдая от несправедливости. — Во имя Терры, почему ты поддался этой гадости?

— Потому что это будущее! — Голос жужжал и скрипел в биении крыльев мух. — Взгляни на меня, капитан. Я тот, кем станут Гвардейцы Смерти, а Грульгор и его люди уже стали! Бессмертные, вечно живущие воплощения распада, пожинающие плоды тьмы!

Гарро едва не задыхался от зловонного запаха.

— Я должен был дать тебе умереть, — прокашлял он.

— Но ты этого не сделал! — последовал новый вопль. — Бедный Дециус, запертый в рамках смертности, подверженный такой боли, что был готов сгрызть горы. Ты мог освободить его, Гарро! Но ты оставил его жить в мучениях, каждое мгновение подвергал пытке — и ради чего? Ради твоей смехотворной веры в спасение по воле твоего господина… — Чудовище тяжело шагнуло навстречу, вытянув когтистые лапы. — Он просил тебя! Умолял прикончить, но ты не слушал! Он молил твоего прекрасного и никчемного Императора об освобождении, и снова на него не обратили внимания! Забыт! Покинут!

Стремительный удар обрушился на Гарро, и он отпрянул, угодив в самую гущу роя. Дыхательные щели доспехов мгновенно закрылись, удерживая снаружи царапающихся и кусающихся мух.

Гарро обмотал вокруг пальцев латной перчатки цепочку, на которой висела бронзовая икона.

— Нет, — решительно возразил он. — Ты должен был выжить. Если бы ты выдержал, если бы посвятил свою душу служению Богу-Императору…

— Богу? — вслед за ним прожужжал рой. — Я знаю одного бога! Сила, которая переделала Дециуса, и есть бог! Разум, который откликнулся на его мольбы, когда он лежал и просил облегчить мучения, вот истинный бог. А не твой пустой раззолоченный идол!

— Святотатство! — гневно воскликнул Гарро. — Ты святотатствуешь, и я не могу позволить тебе существовать. Твоя ересь, как и ересь Грульгора, Мортариона и самого Хоруса, будет уничтожена!