– Ну что ж, Александр Петрович, я очень доволен нашей беседой. Идите к товарищу Манцеву, все технические вопросы решите с ним.

Когда Бахтин ушел, председатель ВЧК поднял телефонную трубку. – Товарищ Рослева, зайдите ко мне.

Один из руководителей следственного отдела МЧК Рослева была больше похожа на курсистку, чем на непримиримого борца с контрреволюцией. Дзержинский не знал, что случилось в ее жизни, откуда у этой маленькой женщины появилась твердость и фанатическая непримиримость.

Она упивалась своей властью над людьми, словно мстя кому-то.

Многие сотрудники побаивались этого следователя. В ее светлых холодных глазах каждый мог прочитать свой приговор.

– Садитесь. – Дзержинский протянул руку. – Я хочу поручить вам деликатное задание. Мы привлекли к борьбе с бандитизмом лучшего сыщика прошлого коллежского советника Бахтина. – Полицейского полковника?

– Да. Он нам сегодня необходим. Только такие специалисты, как он, могут научить наших товарищей искать бандитов. Скажу вам прямо, он мне понравился. Я знаю, что Бахтин честен, смел, прекрасный стрелок, знаток английского бокса, умен. Его боится и уважает преступный мир. Я дал ему весьма сложное задание. Но дело в том, что Бахтин три месяца ждал расстрела в Бутырке. – Почему так долго?

– Непонятно, вокруг него сплетена какая-то интрига. Что-то он знает. И этого боятся, я думаю, люди, сидящие в нашем доме.

– Дайте мне его, Феликс Эдмундович, и он расскажет все.

– Милая товарищ Рослева, я ценю ваши профессиональные способности. Но пока! Я подчеркиваю, пока, Бахтин нам просто необходим. Он красив, чертовски обаятелен, такие люди легко находят друзей. Я, зная вашу преданность и непримиримость, поручаю вам его разработку.

– Феликс Эдмундович, а как долго будет длиться это «пока»?

– Думаю, недолго. Он безусловно станет врагом, и это сделал кто-то из наших сотрудников специально. – Вы кого-нибудь подозреваете? – Как-то не так ведет себя Заварзин. – Я давно обратила на него внимание. – Тогда работайте и помните: Бахтин и Заварзин. – На него «пока» не распространяется? – Нет. – Я могу идти? – Идите и докладывайте лично мне.

В кабинете зампреда МЧК Василия Манцева гудел раскаленный самовар, даже окна, покрытые наледью, запотели.

– Заходите, – Манцев протянул Бахтину руку, – давайте поедим. Вас, Александр Петрович, в Бутырке-то подтянуло. – Ничего, Василий Николаевич, отъемся. – Поможем, поможем. Федор, где мандат?

Мартынов положил на стол Манцеву бумагу. Тот взял ее и начал читать вслух:

– Мандат. Предъявитель сего, тов. Бахтин Александр Петрович, является специальным уполномоченным секции по борьбе с бандитизмом МЧК. Всем партийным, военным и гражданским властям в Москве и на местах предписывается оказывать всяческое содействие предъявителю сего. Председатель МЧК и ВЧК Феликс Дзержинский. – Серьезный документ, – усмехнулся Бахтин.

– Еще бы, – улыбнулся белозубо Мартынов, – теперь вы наш. Товарищ по борьбе.

– Спасибо вам, Федор Яковлевич, а как с оружием? Манцев подошел к шкафу, открыл. – Выбирайте.

Бахтин подошел. Полки были завалены оружием. Он выбрал маленький семизарядный браунинг, карманную модель, десятизарядный маузер и, конечно, наган.

– Вас экипировать надо, – сказал Манцев, – а то вещички-то ваши великоваты нынче. – Спасибо, я больше есть буду. – В этом мы поможем, – засмеялся Мартынов.

Бахтин благодарно посмотрел на него. Этот молодой парень очень нравился ему. Интуиция, выработанная годами сыскной работы, подсказывала, что на него можно положиться.

– Давайте поедим, а потом познакомим вас с людьми. – Манцев налил крепчайший чай в стакан Бахтина.

– Я бы просил привлечь Ореста Литвина из сыскной милиции.

– Уже сделали, – Мартынов глотнул горячего чая, закрутил головой, – только она уголовно-розыскной называется.

В соседней комнате сидели два человека в морской форме. Один в голландке, из-под которой виднелись полосы тельняшки, второй в темном кителе, на пуговицах которого были перекрещены якоря. На рукавах кителя остались следы от споротых нашивок.

– Знакомьтесь, – сказал Мартынов, – это моряки, товарищи Алфимов и Батов, они будут работать с вами.

Первым встал Алфимов, он крепко пожал руку Бахтину.

– Вы были боцманом или шкипером буксира? – спросил Бахтин.

– Так точно. Боцманом знаменитого парохода «Самолет». – Значит, вы речник? – А как вы догадались, что я не военмор? – Китель, споротые нашивки, пуговицы. – Но я мог надеть чужую форму.

– Мне трудно сказать почему, но она ваша. Слишком вы вжились в нее. Как вас зовут? – Михаил Петрович.

– Спасибо. А вы, господин Батов, военный моряк. Видимо, из Кронштадтского полуэкипажа.

– Так точно, – улыбнулся Батов, – а это-то как вы узнали. – По бескозырке. – Я же заменил ленту.

– Да у вас лента минной дивизии, но тулью бескозырки так заламывал только Кронштадтский полуэкипаж.

– Вот, товарищи, – вмешался Манцев, – наглядный урок оперативной работы. Вы поступаете в распоряжение товарища Бахтина. Вы не только должны помогать ему, но и учиться.

– Есть чему, – Алфимов с уважением посмотрел на Бахтина, – прямо как в книжке. Где же вы это постигли?

– На улицах, в малинах, бардаках, тайных «мельницах». Научиться этому просто. Нужно хотеть и, главное, выжить. Налетчиков много, а нас мало. Поэтому мы должны беречь себя и друг друга.

– Очень правильно сказал, Александр Петрович, – Манцев вскочил, – беречь друг друга. Именно беречь. И помните, что товарищ Бахтин после выпавших на его долю испытаний еще слаб…

Бахтин засмеялся, снял пиджак, поставил руку локтем на стол. – Давайте попробуем, Василий Николаевич. – Да я не по этой части, Александр Петрович. – А можно мне? – хищно прищурился Алфимов. – Давайте, – согласился Бахтин.

Алфимов повел плечами, скинул китель. Бугры мышц распирали тельняшку.

– Может, не будем, – он с сочувствием посмотрел на болезненно-худого Бахтина.

– Давайте, давайте, Миша, не надо жалеть классового врага.

Они сцепили ладони. Бахтин чуть нажал и припечатал огромный кулак боцмана к столу.

– Давайте еще, – растерянно сказал Алфимов, – я не успел. – Давайте. И снова рука была припечатана к столу.

– Вот это да! – Алфимов встал, начал натягивать китель. – Ну и ручка у вас, товарищ Бахтин.

– Вот еще один повод поучиться у старых спецов, – серьезно сказал Мартынов, – сила оперативнику так же необходима, как и ум.

– Товарищ Бахтин, я пойду, но мы не договорили. Так что вам надо? – Манцев встал. – Мотор. – Будет. – Комнату с телефоном. – Эта подойдет? – Конечно. Если вы нам диван поставите. – Зачем?

– Кто-то из группы круглые сутки будет находиться здесь. Господа, – Бахтин запнулся.

– Ничего, – прогудел Алфимов, – от старой привычки сразу не избавишься.

– Спасибо, – продолжил Бахтин, – сейчас придет очень опытный сыщик Орест Литвин, он будет работать с нами. Я утром поручил ему кое-что уточнить по поводу пропажи архива.

– А зачем, товарищ Бахтин? Почему мы должны искать списки доносчиков? – удивился Батов.

– Это не доносчики, Батов, а наши секретные сотрудники. Они глаза и уши оперативника, без них мы ноль. Помните, что человек, решивший помогать нам, рискует больше, чем сыщик. Нас защищает закон, а его только мы. Если нам удастся создать свой сильный негласный аппарат, мы победим любую преступность. – Можно? В дверь просунулась голова Литвина. – Входите, Орест, мы вас ждем.

Поздно ночью Мартынова встретила в коридоре Рослева.

– Хорошо, что я вас нашла, товарищ, есть разговор. – Пойдемте ко мне.

Мартынов не любил эту женщину. О ее коварстве и жестокости ходили разговоры среди чекистов. Они вошли в кабинет Мартынова, и Рослева, усевшись на стул, сразу перешла к делу.

– У вас теперь работает полицейский полковник Бахтин? – Да. – Мне поручено вести его разработку. – Вам? Значит, мне не доверяют! – Не вам, а ему. – Но товарищ Дзержинский…

– Феликс Эдмундович поручил это мне, – перебила его Рослева.