— У тебя дома?

— Да, — он ответил с усмешкой. — А ты думала у Воителей нет дома?

Эйсли пожала плечами, но поспешно отвернулась, что заставило Фелана нахмурился. Девушка чуть было не сказала что-то. Но он не обещал себе не давить на неё.

— Ты здесь вырос? — спросила Эйсли.

Фелан положил руку на руль и попытался воскресить в память хотя бы незначительные воспоминания своих родителях.

— Нет, — ответил он, наконец.

— Здесь красиво и спокойно. И так тихо.

— Прекрасное место, чтобы исчезнуть на время.

Она отвела от него взгляд.

— Это ты и делаешь, приезжая сюда? Сбегаешь?

— О, да. Никто не знает об этом месте. Никто.

— Ты никому не доверяешь?

Он обдумывал ее слова, удивляясь, почему никогда не рассказывал об этом месте Харону.

— Никто никогда не спрашивал, вот я и не рассказывал.

— Твое убежище. Я завидую.

— Это теперь и твое убежище.

Ее карие глаза обратились к нему. Он заметил неуверенность и тревогу в ее взгляде. Девушка сказала, что он никому не доверяет, но именно она никому не доверяла. У Эйсли было полно секретов, и он волновался, что ему не хватит времени, чтобы уговорить её поделиться с ним всеми.

Потому что у него было ощущение, что Эйсли не планирует оставаться на долго.

— Может быть, это не очень хорошая идея, приглашать меня к себе домой.

Фелан сделал глубокий вдох.

— Почему?

— Это личное. Никто даже не знал, что у тебя есть такое место. Теперь знаю я. Ты не боишься, что я могу рассказать о нем кому-нибудь?

— Не важно, если ты это сделаешь.

— А что на счет того, что я вторгаюсь в твое личное пространство?

— Я бы не привез тебя сюда, если бы не хотел этого.

— Я все еще думаю, что мы должны уехать куда-нибудь в другое место. Чтобы сохранить приватность твоего убежища.

Фелан повернулся, чтобы лучше видеть ее.

— Чего ты мне не договариваешь, красавица.

— Много чего, — призналась она. — Ужасно много, Фелан. Не приводи меня к себе домой. Ты пожалеешь об этом. Поверь мне.

— Это просто здание. Ничего более.

— Не правда. Это твое убежище. Нет, — сказала она, когда он начал перебивать ее. — Если тебя не волнует, кто знает об этом, то других заботит. Ты признал, что никто не знает о нем. Не разрушай это сейчас.

Фелан выпрямился. Он был раздражен ее аргументами, в основном потому, что знал, что она была права. Это была не просто какая-то прихоть, заставившая его привезти ее сюда. Он хотел, чтобы она увидела это. Он просто не был уверен, почему.

— Надень этот чертов шлем.

Только она собралась возразить ему, как он завел Дукати, заставляя его зареветь. Он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что она быстро надела шлем и застегнула его.

Она была полна противоречий. В одну минуту он хотел защитить ее, а в другую — задушить. Она была невероятно упряма, удивительно красива и сломлена горем.

Любую другую женщину Фелан затащил бы в постель, подарил ночь удовольствия и оставил прежде, чем она бы проснулась. Но с Эйсли он хотел сделать большее.

Основная проблема состояла в том, что он не знал, что делать. Единственно возможным на данный момент было — защищать девушку и завоевать ее доверие.

Как только руки Эйсли обхватили его, Фелан поехал по едва заметной грунтовой дороге. После десяти минут езды, в течение которых он объехал озеро, Фелан заметил свой дом.

***

Эйсли приготовилась продолжить спор с Феланом насчет того, что он привез ее к себе домой, когда оглядела лес вокруг. Даже тяжелые тучи не смогли приглушить красоту потрясающего пейзажа вокруг нее.

Она была так поглощена лесом, что когда Фелан остановил мотоцикл, ей понадобилось время, чтобы увидеть дом. Он не был огромным, но был причудливым и прекрасно вписывался в ландшафт.

Фелан заглушил мотор Дукати и положил руки на ноги, которые удерживали мотоцикл в равновесии. Она заметила, как довольное выражение появилось на его лице, легкая улыбка сказала ей, что он любит это место.

И она погубит его, рассказав, кто она.

Нет. Она отказывается делать это здесь. Она найдет способ уйти и позволит ему следовать за ней. Но она не могла позволить ему убить ее в его собственном доме, дом — это святое. Это было слишком жестоко.

Эйсли встала с мотоцикла и сняла шлем, когда пошла к дому. У него была крутая крыша, в дальнем конце которой торчали трубы. Веранда протянулась по всему фасаду дома и смотрела на озеро, которого было всего в двадцати футах от него.

Вокруг дома и веранды яркими пятнами были посажены розы, анютины глазки, колокольчики и фиалки. Дорожка вела от стоянки к крыльцу дома.

Эйсли посмотрела на Фелана, и он кивком головы дал понять, что она может осмотреться. Все еще держа шлем в руках, Эйсли поднялась по лестнице, ведущей на веранду. Затем повернулась и посмотрела на озеро.

— Как ты можешь уезжать отсюда? — спросила она, когда он медленно последовал за ней.

Прежде чем ответить, он подошел и встал рядом.

— С каждым разом это становится труднее.

— Если бы это было моим, я бы никогда не уезжала.

— Тогда, считай, это место своим настолько, насколько захочешь.

Эйсли взглянула на него. Она привыкла, что к ней относились с пренебрежением и ненавистью. Уже очень давно никто не пытался быть милым, и она не знала, как ответить.

— Это значит, — продолжил Фелан, — оставайся здесь столько, сколько пожелаешь.

Она отвела взгляд, ее горло перехватило от переполнявших эмоций. С ее стороны было неправильно позволять Фелану помогать ей любым способом. Сейчас она жалела об этом сильнее, чем когда-либо.

— Только одна ночь. Я останусь на одну ночь.

Он ничего не сказал, повернувшись и вытащив ключ из кармана, чтобы открыть дверь. Эйсли еще несколько минут смотрела на спокойную гладь озера прежде, чем последовала за ним внутрь.

Войдя, она остановилась. Снаружи дом мог быть причудлив и выглядел, будто построенный двести лет назад, но внутри он был полностью модернизирован.

— Вижу, ты удивлена, — сказал Фелан, опираясь бедром о кухонный стол.

— Да, — засмеялась Эйсли, заходя в дом. — Я думаю, ты проводишь здесь больше времени, чем говоришь.

Фелан бросил ключи на маленький островок.

— Я проводил здесь много времени, но в последнее время, кажется, я только и делал, что сражался со злом от битвы к битве.

Эйсли положила шлем на столик и увидела три барных стула, задвинутых под столешницу. Она заметила, что ее рюкзак с вещами лежал рядом с диваном. Когда он успел занести его?

— Чувствуйте себя, как дома, — сказал Фелан. — Я собираюсь привезти кое-какие продукты для нас.

Прежде, чем она смогла ответить, он уже был за дверью и на мотоцикле. Она смотрела, как он уезжает, задумавшись, следует ли ей сейчас попытаться сбежать.

Потом она вспомнила ощущение от его мышц, тепла его тела, когда она прислонилась к нему во время поездки. Она вспомнила его руки, поднимавшие ее, когда у нее была мигрень.

Она вспомнила, как быстро он нашел ее после аварии и увез на своем мотоцикле, прежде чем приехала полиция. Или еще хуже — Джейсон.

Эйсли вздрогнула. Лучшее, что она может сейчас сделать — сбежать. Но образ серо-голубых глаз Фелан, наполненных желанием, мелькнул в ее сознании, и она знала, что останется.

— Только на одну ночь, — сказала она себе, скрещивая руки на груди.

Хотя она никогда и не ездила на мотоцикле, она уже строила планы, как украдет его утром, перед рассветом, и уедет.

Фелан найдет ее. Она не сомневалась. Вот тогда она расскажет ему все грязные, уродливые детали своей жизни. И попросит его о помощи.

Она боялась не смерти, а разочарования и ярости, которые увидит в глазах Фелана.

Джейсон обещал, что она будет очень могущественной. Превращение в Драу сделало ее магию мощнее, но, до сих пор, она оставалась всего лишь трясущейся от страха, голодающей девушкой, которую он нашел в переулке, ожидающей смерти.

Он дал ей надежду. Эйсли не понимала, как отчаянно она нуждалась в надежде, и поэтому ухватилась за нее — и предложение Джейсона — обеими руками.