Она принадлежала ему. Джон до сих пор не мог понять, как добился этого, но Белл теперь принадлежала ему.

Белл вскоре появилась, одетая в бледно-розовое платье, оттеняющее естественный румянец ее щек. Ее волосы были наспех собраны в свободный узел, который был если не модным, то по крайней мере очень симпатичным.

Джон приподнял бровь при виде столь стремительной метаморфозы.

– Прошло всего пять минут, миледи. Я изумлен… и потрясен.

– О, перестань! Переодеться совсем нетрудно, – усмехнулась Белл.

– Моим сестрам требовалось для этого не менее двух часов.

– Полагаю, все зависит от того, насколько велико желание поскорее оказаться там, где хочется.

– Значит, тебе очень хотелось оказаться здесь?

– О, да, чрезвычайно, – вздохнула Белл. Она сделала шаг по направлению к Джону, а затем еще один и еще, пока они не сблизились. – Помоему, ты превратил меня в распутницу.

– Весьма надеюсь на это.

Белл заметила, как участилось дыхание Джона, и улыбнулась. Как приятно было знать, что она способна вызвать у него подобные чувства!

– Кстати, – деловито заметила она, – обычно дамам требуется значительно больше пяти минут, чтобы переодеться.

– Что? – Глаза Джона вновь вспыхнули желанием, и его рассудок наотрез отказывался понимать слова.

Белл повернулась к нему спиной.

– Из-за пуговиц…

Он затаил дыхание, глядя на гладкую спину Белл, виднеющуюся в разрезе платья.

– Ты не против помочь мне? – тихо спросила Белл.

Джон молча начал застегивать пуговицы, при каждом удобном случае касаясь пальцами атласной кожи. Достигнув верхней из пуговиц, он склонился и запечатлел долгий поцелуй на ее нежной шее.

– Спасибо, – негромко произнесла Белл, поворачиваясь. Сознавая, что ей следовало бы вести себя более пристойно – в конце концов они находились в библиотеке ее отца, – Белл отошла к пухлому кожаному креслу и села. – Нам надо кое-что обсудить, – заявила она, устроившись поудобнее.

– Завтра, – отозвался Джон, опускаясь в соседнее кресло.

– Прошу прощения?

– Мы поженимся завтра.

Белл заморгала.

– Слишком быстро – ты не находишь?

Белл уже смирилась с тем, что ее бракосочетание не будет таким, каким ей представлялось прежде. Она сомневалась, что кто-нибудь из ее родственников успеет добраться до Лондона, если Джон поступит по-своему.

– По-моему, лучше было бы пожениться сегодня, но, мне кажется, леди следует дать некоторое время.

Белл строго взглянула на него, надеясь, что

Джон шутит.

– Такая спешка ни к чему.

Ее слова не встревожили Джона: он знал, что она не откажется. И все-таки он не имел ни малейшего желания медлить с этим событием – особенно после того, что вкусил предыдущей ночью.

– А по-моему, нам следует поспешить. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, в безопасности. Не говоря уже о том, что возможно, ты уже носишь моего ребенка.

Белл побледнела. Страсть так захватила ее, что

Белл даже не задумалась о возможных последствиях. Она предположила, что именно поэтому в иных семьях бывает слишком много детей.

– Но ведь я не предлагаю ждать несколько месяцев. Я надеялась всего-то на неделю. Кроме того, тебе понадобится время, чтобы получить особое разрешение.

– Оно у меня в кармане.

– Уже?

– Я получил его еще на прошлой неделе – когда дал тебе две недели, чтобы дождаться возвращения родителей.

– Эти две недели еще не истекли. – Белл торжествующе улыбнулась: по крайней мере теперь-то она выиграет несколько дней.

– Прошу прощения, но это предложение было сделано прежде, чем я понял, что у нас появился весьма опасный враг. Теперь мы не можем ждать так долго. Повторяю, ты должна быть рядом со мной – так, чтобы я не спускал с тебя глаз.

Белл подавила вздох. Он оказался действительно романтичным поклонником, а против этого она не могла устоять. И все-таки она сомневалась, сумеет ли хотя бы приготовить новое платье, если церемония состоится завтра. Мысль о том, что придется выходить замуж в одном из старых платьев, была отнюдь не романтичной. Белл взглянула на Джона, прикидывая, стоит ли попытаться воздействовать на него мольбами. Но он имел непреклонный вид.

– Ну, хорошо, пусть будет завтра вечером, – быстро добавила она.

– Мне казалось, свадьбы обычно устраивают утром.

– Только не эту, – пробормотала Белл.

Джон милостиво кивнул – днем ожидания он еще мог пожертвовать. Поднявшись, он оправил сюртук.

– Прошу прощения, но мне предстоит заняться приготовлениями. Есть ли у тебя священнослужитель, которому ты хотела бы доверить этот обряд?

Белл была тронута его вниманием, но ответила, что среди представителей духовенства она никому не отдает предпочтения.

– Но тебе будет лучше взять с собой лакея, а то и двух, – добавила она. – Я не хочу отпускать тебя одного.

Джон согласился. Он по-прежнему придерживался мнения, что противник предпочтет напасть ночью, но меры предосторожности не помешают.

– А ты должна оставаться дома, – предупредил он.

Белл улыбнулась такой заботе.

– Можешь не сомневаться: если я и решусь выйти, то лишь в обществе десятка сопровождающих.

– И я лично накажу тебя за непослушание, – предупредил Джон. – Позднее я зайду, как только переговорю со священником.

Белл проводила его в холл и поручила двум лакеям целый день следовать за Джоном. У двери он подхватил ее руку и нежно поцеловал в ладонь.

– О Джон, – вздохнула она, – интересно, надоест ли мне когда-нибудь твое общество?

– Надеюсь, нет. – Широко улыбнувшись, он вышел за дверь.

Покачав головой, Белл поднялась наверх. Боже милостивый, неужели она действительно завтра выходит замуж?

Она вздохнула – это было правдой.

Добравшись до своей спальни, она уселась за письменный стол, взяла бумагу и перо. С чего начать? Она решила написать брату.

"Дорогой Нед, завтра вечером я выхожу замуж.

Не сможешь ли ты приехать? Белл".

Улыбнувшись, она вложила загадочное послание в кремовый конверт. Брату придется мчаться в Лондон сломя голову. Записка Данфорду ничем не отличалась – разве что в ней Белл указала имя Джона, надеясь, что предстоящее событие не окажется для Данфорда полной неожиданностью.

Эмма не удовлетворилась бы загадочной краткостью, и потому Белл решила быть откровенной. Кроме того, Эмма была уже осведомлена о связи своей кузины с Джоном.

«Дражайшая Эмма, к моей великой радости, мы с Джоном решили пожениться. К сожалению, у нас есть причины поспешить с этим…»

Написав это, Белл нахмурилась: Эмма наверняка заподозрит самое худшее. Разумеется, она будет права, но Белл не испытывала желания именовать недавние события своей жизни «самым худшим». Тем не менее она продолжила в том же духе:

«Понимаю, срок слишком краток, но надеюсь, что вы с Алексом сможете прибыть завтра в Лондон на мою свадьбу. К сожалению, точное время церемонии мне еще неизвестно, кроме одного – она состоится вечером».

Белл состроила гримаску: такое обилие «к сожалению» не соответствовало радостному событию. У нее путались мысли. Оставив все попытки изъясняться разумно, она быстро закончила письмо:

«Представляю себе, как ты удивлена, впрочем, и я тоже. Объясню тебе все при встрече. С любовью, Белл».

Едва она успела отнести письма вниз и попросить слугу вызвать троих посыльных, как в холле появилась Персефона.

– Господи, в какую рань ты поднялась! – воскликнула пожилая дама.

Улыбнувшись, Белл кивнула, подавив внезапное желание сообщить, что она вовсе не ложилась.

– Что-нибудь случилось? – не отставала Персефона.

– Завтра я выхожу замуж. – Белл не видела причин хранить тайну.

Персефона заморгала, словно сова.

– Прошу прощения?

– Я выхожу замуж.

Объяснение не помогло – Персефона продолжала моргать. Белл внимательно посмотрела на нее и решила, что компаньонка напоминает не просто сову, а весьма растерянную сову. Лишь спустя несколько минут ошеломленная компаньонка обрела дар речи.