Алекс запустил пальцы в копну волос. Он припомнил, как бушевал Спенсер, когда Джон вынудил его покинуть армию.

– Да, это не случайно. Нам надо что-то предпринять.

Джон испытал некоторое облегчение при слове «нам».

– Где ты намерен провести эту ночь?

Это был серьезный вопрос. В конце концов, час назад Джон сочетался браком. В обычных обстоятельствах они с Белл отправились бы в свадебное путешествие или на некоторое время уединились в Блетчфорд-Мэноре. Но Джону казалось, что в поместье их жизнь будет еще менее безопасной: в доме слишком много окон и дверей, через которые злоумышленник способен проникнуть внутрь. Лондон отличался лишь тем, что вокруг кишели люди, возможные свидетели нападения Спенсера.

– Не знаю, – наконец ответил Джон. – Я был настолько занят, что не успел подумать об этом. Но мне бы не хотелось везти Белл в дом брата.

– Тогда оставайтесь здесь, – предложил

Алекс. – Сегодня я заберу Персефону к себе -

Белл больше не нуждается в компаньонке, – он лукаво улыбнулся. – Ты вовремя позаботился об этом.

Джон не мог не улыбнуться ему в ответ.

– Я пришлю сюда нескольких слуг, – добавил Алекс. – Здесь их и без того хоть пруд пруди, но еще несколько помощников не повредят. Чем больше в доме народу, тем безопаснее для вас.

– Спасибо, – кивнул Джон. – Кроме того, я уже подумывал нанять телохранителя на предстоящие несколько недель.

– Отличная мысль. Я позабочусь об этом.

– Тебе незачем беспокоиться.

– Ради Бога, Джон, ты ведь только что женился. Предоставь мне думать о таких скучных материях, как поиски телохранителей.

Джон кивнул, решив, что пора привыкать к заботе родственников.

– Мы с Эммой останемся в городе, пока все не уладится, – продолжал Алекс. – Встретимся утром и тогда подумаем, что делать со Спенсером.

– Решено.

– А пока желаю тебе восхитительной брачной ночи.

– Непременно исполню это пожелание, – усмехнулся Джон.

В дверь постучали, и Белл просунула голову в библиотеку.

– Вы уже закончили, Алекс? – осведомилась она. – Видишь ли, сегодня моя брачная ночь, и помоему, у меня есть все права на собственного мужа.

– В сущности, мы только что говорили о том же самом, – улыбнулся Алекс. – И теперь, похоже, мне пора разыскать жену и отправиться домой.

Белл проводила его взглядом, покачивая головой.

– О чем это вы беседовали? – спросила она мужа.

Обняв за плечи, Джон повел ее к двери.

– Об этом я расскажу тебе завтра.

Вскоре гости разошлись. Но перед уходом Эмма отвела Белл в сторонку, взяв ее за руку.

– Ты не хочешь… м-м-м… поговорить со мной? – шепотом спросила она.

– Вряд ли, – прошептала в ответ Белл.

– Ты уверена?

– В чем?

– В том, что нам не о чем говорить?

– Эмма, о чем ты?

– О супружеской любви, глупышка. Так ты ничего не хочешь у меня спросить?

– Гм… нет. Не хочу.

Эмма приподняла бровь и улыбка осветила ее лицо.

– Пожалуй, ты права. – Она отпустила руку Белл, сделала несколько шагов, но вдруг обернулась и произнесла: – Ну, тогда желаю тебе доброй ночи.

Белл улыбнулась.

– Спасибо.

– О чем это вы шептались? – спросил Джон, целуя жену в шею, когда гости удалились.

– Об этом я расскажу тебе завтра.

– Отлично. Сегодня меня занимает нечто иное. – Он повел Белл вверх по лестнице.

– И меня тоже. – Она охотно последовала за мужем.

– О чем ты думаешь? – вдруг спросил Джон, когда они достигли площадки. – Сейчас, в эту минуту?

– Я радуюсь тому, что мы сегодня остаемся здесь.

– И я тоже. Добираться домой было бы слишком долго.

– К твоему брату?

– Нет, в Блетчфорд-Мэнор.

Белл улыбнулась.

– Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я была там. Мне даже в голову не приходило, что это мой будущий дом.

– Не слишком роскошный дом, – негромко заметил Джон.

– Для меня он в самый раз.

– И потом, у поместья отвратительное название.

– Ну, это поправимо.

– И слуг там совсем немного.

– Нам ни к чему многочисленная челядь. Перестань указывать на недостатки БлетчфордМэнора. У этого поместья есть множество достоинств.

– В самом деле? – Они достигли верхней ступеньки лестницы.

– О да! – кокетливо подтвердила Белл. – Розы, что растут у дома, поистине великолепны.

– И это все?

– А в гостиной такой чудесный ковер обюссон.

– И только?

– Ну, еще одно из достоинств поместья – его владелец, – с улыбкой заявила Белл, подходя к двери спальни.

– Владелец? – Джон просиял.

– Он так привлекателен.

– Ты уверена? – он распахнул дверь.

– Разумеется.

Джон нащупал обтянутые тканью пуговицы на спине Белл.

– Я хочу открыть тебе одну тайну.

– Вот как? – Белл ощутила, как забилось ее сердце от теплого прикосновения ладони Джона.

– Да. Владелец, о котором ты говоришь…

– Ну, так что же?

– Он любит тебя.

– В самом деле?

Джон расстегнул последнюю из пуговиц и спустил платье Белл с плеч, оставив ее облаченной лишь в тонкую шелковую сорочку, при виде которой его желание вспыхнуло с новой силой.

– И он не прочь вступить во владение тобой сегодня же ночью.

– Вступить во владение? – переспросила Белл шутливо, дивясь выбранному Джоном выражению.

– Да, однажды это ему уже удалось, и он был весьма доволен.

– А сейчас он тоже доволен? – Белл едва выговорила фразу, ибо ладони Джона уже скользили по ее телу, спуская с плеч сорочку.

– Чрезвычайно.

– Так, что он готов заниматься этим всю жизнь?

– Да, и чтобы позволить тебе владеть им.

Белл вскинула голову и улыбнулась.

– В самом деле?

– Да. – Его губы отыскали впадинку возле ее плеча.

Белл отступала назад до тех пор, пока не оказалась у постели. Губы Джона скользнули к ее груди, и устоять перед такой лаской оказалось невозможно. Они упали на постель.

Жаркое тело Джона вдавило Белл в матрас, на мгновение он приподнялся и сорвал с себя рубашку.

– Господи, Белл, – прерывисто пробормотал он, – если бы только знала…

– Если бы я знала – что? – тихо повторила она, любовно скользя взглядом по его обнаженной груди.

Его пальцы замерли на поясе брюк.

– То, как я… что ты… – он потряс головой, словно желая извлечь изнутри слова. – Моя жизнь была такой… – он глотнул. – Не знаю, что и сказать.

Белл протянула руку и коснулась его.

– Тогда покажи.

Он приложил ее ладонь к своему сердцу.

– Оно бьется для тебя, – прошептал он, – только для тебя.

Остатки его одежды полетели на пол, и теперь их тела отделял лишь тонкий шелк сорочки Белл.

Белл ощутила, как разгорается в нем нетерпение. Его ладони пылко ласкали ее тело. Белл пронзило желание, воспламененное его горячими ладонями, губами и бессвязным шепотом.

Она пыталась высвободиться из сорочки, но Джон бережно удержал ее руки.

– Пусть будет так, – попросил он, – мне это нравится.

– Но я хочу чувствовать тебя, – выдохнула она.

– Ты и так почувствуешь. – Он накрыл ладонью ее пушистый холмик. – А я чувствую тебя – этот шелк, тепло и желание.

Белл ощутила, как что-то сжалось у нее внутри. Ее дыхание участилось. Бедра Джона прижались к ее телу, и свидетельство его желания стало несомненным.

– Джон, я…

– Что, любимая?

– Я хочу тебя.

По его телу прошла дрожь, и Белл почувствовала, как напряглись его мускулы в попытке сдержаться.

– Тебе незачем медлить, – прошептала она, – я не хочу ждать.

Их глаза встретились.

– Белл, я не хочу причинить тебе боль.

– Этого не будет. Ты никогда не сможешь причинить мне боль.

Проведя ладонями по ее ногам, он медленно раздвинул их и приподнял шелковую рубашку. Кончик его достоинства коснулся ее, проникая все глубже.

Белл затаила дыхание, ощутив, как он заполняет ее. Это была самая интимная из всех ласк, и Белл выгнула спину, приподнимаясь ему навстречу. Его движения становились все более быстрыми и страстными.