Амфитрион.
Молчи.
Алкмена.
Что вас так сильно изумило?
Откуда ваш испуг возник?
Амфитрион.
О небо! Все меня пугает.
Противоречит быль законам мира всем,
И честь моя дрожит пред тем,
Чего мой разум не вмещает.
Алкмена.
Имея доказательство в руках,
Вновь отрицаете вы ваше возвращенье?
Амфитрион.
Нет-нет, но расскажи мне в нескольких словах
Об этом странном посещенье.
Алкмена.
Но, спрашивая так, желаете вы, чтобы
Я вновь поверила, что было все во сне?
Амфитрион.
Простите мой вопрос, но повод есть особый
Просить, чтоб вы опять все рассказали мне.
Алкмена.
Быть может, долг вождя, заботами богатый,
Заставил вас забыть, что было в эту ночь?
Амфитрион.
Быть может, милая, права ты,
И выслушать рассказ об этом я не прочь.
Алкмена.
Рассказ не длинен. Я, едва вас увидала,
К вам побежала поскорей,
Вас обняла, поцеловала,
Сказала, как без вас скучала много дней.
Амфитрион (в сторону).
О, предпочел бы я, чтоб ты была скромней!
Алкмена.
Вы мне преподнесли подарок драгоценный —
Венец, что взяли вы добычею военной;
Раскрыли вы передо мной
Всю страсть свою, всю скорбь и сердца муки:
Заботы, сопряженные с войной,
Восторг быть дома вновь, томления разлуки;
Как юноша, что в первый раз влюблен,
Признались, как ко мне вы жадно порывались,
И никогда еще так нежны не казались
Признанья ваши мне, Амфитрион!
Амфитрион (в сторону).
Я насмерть этими словами поражен!
Алкмена.
Все эти нежности, признанья, уверенья,
Конечно, слушала я, счастья не тая,
И вам сознаюсь без смущенья,
Что тысячу услад в них обретала я.
Амфитрион.
А дальше?
Алкмена.
Дальше мы мешали в разговоре
Вопросов сотни, что нас занимать могли.
За ужином вдвоем сидели мы, и вскоре,
Покончив с ужином, мы в спальню перешли.
Амфитрион.
Опять вдвоем?
Алкмена.
Ну да. Могло ли быть иначе?
Амфитрион (в сторону).
Так вот удар, всех прочих тяжелей!
О, ревности огонь горит в душе моей!
Алкмена.
Вы покраснели вдруг. Что это значит?
Преступно разве спать с женой своей?
Амфитрион.
Не я с тобою был — вот что мне муки множит!
И тот, кто объявил, что здесь вчера я спал,
Из всех неправд, что молвить может,
Ложь величайшую сказал.
Алкмена.
Амфитрион!
Амфитрион.
Изменница!
Алкмена.
Вы смели…
Амфитрион.
В душе нет милости, когда задета честь!
Довольно мне узнать, что были вы в постели!
И в сердце у меня теперь одно лишь есть:
Проклятие и месть.
Алкмена.
Кому же мстить? Ваш гнев безумию подобен.
Виновна в чем пред вами честь моя?
Амфитрион.
Не знаю. Я горю, и я на все способен.
Но знай одно: вчера был здесь не я!
Алкмена.
Прочь! Вы меня отныне недостойны.
События — яснее дня,
Обманы ваши непристойны…
Как! Обвинять в неверности меня?
Быть может, ищете вы темного предлога,
Чтоб узы разорвать, что съединили нас?
Напрасно вы трудились много,
Я все решила в этот час:
Отныне каждому из нас своя дорога.
Амфитрион.
Да, после вашего признанья это то,
К чему, конечно, вам приготовляться надо.
Но это — меньшее! Не ведает никто,
Где свой предел найдет мой гнев, моя досада.
Я обесчещен, так! Всем явен мой позор;
Его любовь прикрыть старается напрасно;
Но все событие в подробностях неясно,
А видеть хочет все мой справедливый взор.
Что нынче до утра от войск не отходили
Мы, может подтвердить под клятвою ваш брат,
И я за ним иду: сумеет без усилий
Он вам глаза раскрыть на мнимый мой возврат.
Сумеем справиться мы с этой странной тайной,
До глубины весь разберем вопрос,
И горе же тому, кто вольно иль случайно
Мне оскорбление нанес!
Созий.
Я, сударь…
Амфитрион.
Нет, здесь оставайся,
Не надо следовать за мной.
