Однажды, отдыхая на краю бассейна после вечерней тренировки, на которую он загнал себя буквально силой - и теперь был рад, что загнал, - Смит услышал, как три его постоянные товарки по плавательной дорожке сговариваются пойти после душа в ближнюю тратторию.

- Пицца у Рико? - спросила одна из них, взглянув на Смита.

- Гамбургер в своих четырех стенах, - скорбно откликнулся Смит и покачал головой.

- Да брось ты, пойдем с нами, - рассмеялись женщины. - Сбереги свой гамбургер на завтра.

- Иди, Энди, иди, - сказал Фрэнк, плававший в тот день по соседней дорожке. - И я тоже пойду, если меня возьмут.

- Пошли, конечно, - загалдели женщины; Фрэнк тоже часто плавал по одной дорожке с ними.

- Ну… - замялся Смит. - О'кей.

Он сидел за столиком в обществе трех молодых женщин и слушал их веселую трескотню. Женщины не совсем еще остыли после напряженной тренировки и даже не успели подсупшть волосы. Здесь, за пределами бассейна, каждая из них выглядела вполне заурядно и ничем не примечательно: тощая, толстая, нескладная, да какая угодно. Одежда не позволяла увидеть и оценить их фантастически мощные плечи и ноги, всю их плотную, словно литую мускулатуру. Они были похожи на цирковых тюленей, выряженных в шутовскую одежду и неуклюже ковыляющих по арене.

- С тобою как, все в порядке? - спросила одна из женщин, заметив, что Смит слишком уж долго молчит.

- Да, в порядке, вот только… - Смит замялся и искоса взглянул на Фрэнка. - Я разошелся со своей девушкой.

- Ага! Я же точно знала, что тут что-то есть! - воскликнула женщина и положила руку ему на плечо (в бассейне, на тренировках, они натыкались друг на друга не раз и не два). - В последнее время ты стал какой-то не такой.

- Да, - печально улыбнулся Смит, - это было не самое веселое время.

Он не мог и никогда не сможет рассказать им о том, что случилось. Фрэнк тоже не проболтается. А без этого и вся остальная история не имела ровно никакого смысла, так что говорить было не о чем.

Они почувствовали это и чуть заерзали на стульях, готовясь изменить тему разговора.

- Да ладно, - сказал Фрэнк, стараясь разрядить атмосферу. - В море полным-полно другой рыбы.

- В бассейне, - поправила одна из женщин и шутливо толкнула Смита локтем.

Он кивнул и попытался улыбнуться.

Женщины переглянулись. Одна из них попросила официанта принести счет, другая сказала, обращаясь к Смиту и Фрэнку:

- Пойдемте все ко мне, помокнем в горячей ванне, чтобы снять напряжение.

Она снимала комнату в маленьком домике с огороженным внутренним двориком, и, как на удачу, все остальные жильцы были в отъезде. Пройдя вслед за хозяйкой через дом во дворик, они сняли крышку с ванны, напоминавшей скорее маленький бассейн, включили подогрев, наскоро по-скидывали одежду и погрузились в исходящую паром воду. Смит, не без заминки, последовал примеру остальных. На марсианских пляжах все загорали без одежды, это считалось вполне естественным, а Фрэнк и сейчас, кажется, не видел в происходящем ничего особенного. Но в бассейне-то они плавали в купальниках.

Погружаясь в горячую воду, все они поочередно блаженно вздыхали. Хозяйка принесла из дома большую жестянку пива и стаканы. Ставя жестянку на пол и раздавая стаканы, она попала в клин света, пробивавшийся из кухни. После многих часов, проведенных совместно в бассейне, Смит знал ее тело во всех, казалось бы, деталях и тем не менее смутился. Фрэнк не обратил на это зрелище никакого внимания, он завладел жестянкой с краником и теперь деловито наполнял стаканы.

Они пили пиво, трепались обо всяких мелочах. Две женщины оказались ветеринарами, третья, давешняя беременная и постоянный лидер на плавательной дорожке, работала в фармацевтической лаборатории, удобно расположенной неподалеку от бассейна. Этим вечером за ее ребенком присматривала коммуна. Смит заметил, что даже здесь товарки смотрят на нее снизу вверх. В эти дни она постоянно приходила в бассейн с ребенком, ставила коляску рядом с водой, только чтобы брызги не долетали, и плавала так же мощно, как и всегда. Мускулы Смита таяли в горячей воде, он прихлебывал пиво и слушал болтовню женщин. Одна из них опустила глаза, увидела в воде свои груди и рассмеялась:

- Они плавают, как поплавки. Смит успел уже это заметить:

- Мало удивительного, что женщины плавают лучше мужчин.

- Если только буфера не такие большие, чтобы портить гидродинамику.

Их предводительница, серьезная, порозовевшая, с волосами, стянутыми узлом, взглянула вниз сквозь запотевшие очки:

- Я вдруг подумала, а может, из-за того, что я сейчас кормлю, мои груди плавают хуже?

- Но в них же просто молоко.

- Ну да, но вода в молоке ничего не дает, а жир плавает. Вполне может быть, что пустые груди всплывают сильнее полных.

- Ну да, где больше жира, те лучше плавают.

- Я могу провести эксперимент, покормить его с одной стороны, а потом пойти в воду и посмотреть… - Общий хохот помешал ей закончить. - Это сработает! Ну чего вы все смеетесь?

Но они лишь смеялись еще громче. Фрэнк буквально сгибался пополам, было видно, что он на седьмом небе. Эти женщины были его друзьями, полностью ему доверяли. А вот Смит остро ощущал свою отдельность. Он взглянул на их предводительницу: розовая очкастая богиня, серьезная и непроницаемая, героиня-ученый, впервые человек во всей полноте.

Но потом, когда он попытался объяснить Фрэнку это ощущение или хотя бы его описать, тот покачал головой:

- Нельзя преклоняться перед женщиной, это грубая ошибка. Ошибка в классификации. Мужчины и женщины настолько идентичны, что их немногие отличия не заслуживают серьезного внимания. Их генотипы отличаются на какую-нибудь пару гормональных выражений. Женщины во всем подобны тебе или мне.

- Больше, чем на пару.

- Немногим больше. Мы все начинаем как женщины, верно? И будет надежнее считать, что и потом ситуация не меняется кардинально. Пенис - это просто гипертрофированный клитор. Мужчины - это женщины, женщины - это, мужчины. Две части репродуктивной системы, абсолютно эквивалентные.

- Ты шутишь, - недоуменно взглянул на него Смит.

- Это в каком же смысле - шучу?

- Ну… скажем, я никогда еще не видел, чтобы мужчина взял вдруг и разбух, а потом дал жизнь новому человеку.

- Ну и что? Специализированная функция, такое тоже бывает. И ты никогда не видел эякулирующую женщину. Но потом мы снова становимся одинаковыми. Подробности размножения если что-то и значат, то лишь крохотную долю всего времени жизни. Нет, мы суть одно и то жег Различий практически нет.

Смит покачал головой. Это была очень удобная гипотеза, однако действительность согласовалась с ней из рук вон плохо. Девяносто пять процентов всех убийств в истории человечества было совершено мужчинами. Это ли не различие.

Он изложил свои возражения Фрэнку, но тот с ходу их отмел. На Марсе, сказал он, пропорция убийств близка к единице, да и вообще здесь убивают гораздо меньше, что мужчины, что женщины, откуда со всей очевидностью следует, что вся эта проблема культурно обусловлена, что она артефакт патриархального строя, долгие годы господство вавшего на Земле, но не сказавшегося на Марсе. Не прй рода, а воспитание. Ссылками на природу, сказал Фрэнк можно обосновать все, что душе твоей угодно. Гиены-самки известны как злобные, жестокие убийцы, самцы карликовых шимпанзе и пауковидных обезьян миролюбивы очень ласковы. Это не значит ровно ничего, сказал Фрэнк и не свидетельствует ровно ни о чем.

Но Фрэнку же не случалось ударить женщину по лицу, причем неожиданно для самого себя.

В данных, получаемых из множества образцов окамене лых ДНК, все яснее обозначались структуры. Стохастиче ские резонансные программы помогали выявить то, что по вторялось наиболее упорно.

Как-то вечером, по окончании рабочего дня, Фрэнк загглянул в закуток Смита, чтобы попрощаться.

- Ты подожди, посмотри вот сюда, - сказал ему Смит, указывая на экран компьютера. - Это последовательность из моего бото, участок джи-экс три ноль четыре, неподалеку от стыка, видишь?