Батигар поморщилась и демонстративно стянула на груди полупрозрачную накидку, прикрывавшую её высокую замысловатую прическу, лицо и обнаженные плечи.

— Вероятно, ты прав, но я предпочитаю сама выбрать себе мужа. Я отказала мастеру Донгаму.

— Чем он пришелся тебе не по нраву? Сорок лет, богат, недурен собой, бывалый воин.

— Нахальный выскочка без роду без племени едва ли подходящая пара для принцессы из рода Амаргеев. Впрочем, это не главное, достаточно того, что он мне просто не нравится.

Бергол сцепил толстые, усеянные крупными перстнями пальцы и, откинувшись на спинку кресла, насмешливо прищурился, отчего глаза его почти полностью утонули в щеках.

— Он не из рода Владык и даже не хадас, но за ним стоит мощь Белого Братства, а это что-нибудь да значит. Замужество принцессы — дело, касающееся всего города, и одного твоего «просто не нравится» здесь будет, пожалуй, маловато.

— Иными словами, ты знаешь о его намерении и одобряешь его? — Синие глаза девушки — явление крайне редкое среди жителей Края Дивных городов — потемнели.

— Знаю, одобряю и считаю очень своевременным. Лучшего зятя, чем Донгам, я и желать не могу. А твоей родовитости вполне хватит на двоих.

— Так ты искал подходящего зятя себе или мужа для меня? — Батигар нахмурилась, и её густые черные брови сошлись в прямую линию.

— Я никого не искал. Он нашелся сам. И очень кстати. Без поддержки его воинов кротолюды захватят Исфатею. Поддерживать же ему нас, после того как этот мерзавец северянин похитил кристалл Калиместиара и удрал из города, совершенно незачем. Ты — единственное, что может заставить Донгама драться с кротолюдами. Это, надеюсь, тебе понятно?

— Отец, ты звал меня? — спросила принцесса Чаг, входя в комнату.

— Да. — Бергол покосился на Батигар, намереваясь отослать её, но передумал и перевел взгляд на старшую дочь: — Я посылал за тобой, чтобы поручить тебе важное и трудное дело.

— Слушаю, отец.

— Я хочу, чтобы ты догнала Мгала-разрушителя и вернула в Исфатею кристалл Калиместиара. Хитростью или силой, ты должна добыть его для меня. Если он окажется в моих руках, кротолюды, опасаясь, что я продам его Белым Братьям, уберутся в недра Гангози и не посмеют донимать нас своими ни с чем не сообразными требованиями. Мастер Донгам умерит свою спесь, а твоя сестра, — он указал на Батигар, — получит возможность выбрать себе мужа по вкусу.

— Ты посылаешь её на верную смерть! Ты видел, во что северянин превратил твою тюрьму? А восточные городские ворота? Захватив в нашем родовом святилище Жезл Силы, он стал непобедимым! — горячо заговорила Батигар.

— Ну это мы ещё посмотрим! — хмуро произнесла Чаг, расправляя широкие плечи. Старшая дочь Бергола не разбиралась в ювелирных украшениях, не интересовалась ухищрениями портновского искусства, плохо владела грамотой, но в бою на мечах стоила двух, а то и трех хорошо обученных воинов. Она мало походила на принцессу: не подкрашивала лица, не играла на скейре, но могла затравить оленя, набить из лука жирных болотных крякв и даже выйти на волка-отшельника с одним ножом. Мужская прическа, грубые черты загорелого и обветренного лица, мозолистые от постоянных упражнений с оружием руки и твердый взгляд серых глаз — все это подтверждало, что слова её не были пустой похвальбой.

— Я дам ей пятьдесят гвардейцев и лучших лошадей. Больше выделить не могу — кротолюды и так уже уничтожили несколько наших разъездов и, того и гляди, попытаются ворваться в город. Пятьдесят воинов против троих оборванцев — это не так уж плохо.

— Но почему их должна вести Чаг? Мало, что ли, у тебя командиров? — воскликнула Батигар в негодовании. — Неужели, кроме наследницы престола, тебе некого послать в погоню?

— Разве что тебя. Нет, и тебе бы я этого дела не доверил. Человек, завладевший кристаллом, скорее всего не вернется в Исфатею. Он продаст его Черным Магам или Белым Братьям. Только на Чаг я могу положиться как на самого себя.

— Спасибо за доверие, отец. Я верну тебе этот кристалл. Хотя не понимаю, почему из-за его пропажи поднялось столько шума, зачем он всем так понадобился.

— Ты не только позволил унести кристалл из-под самого своего носа, но и упустил похитителей. За время моей вынужденной отлучки ты не исправил ошибку, а лишь усугубил свою вину. Загладить эти просчеты можно единственным способом — догнать северянина и отнять у него кристалл Калиместиара вместе с Жезлом Силы. Они должны принадлежать Белому Братству. Сокровища Маронды не должны достаться никому другому. — Голос Донгама был, но обыкновению, бесстрастным, но его собеседник давно знал говорившего и не мог не заметить угрозы, таившейся в словах мастера Белого Братства.

— Мои люди ищут следы похитителей. Получив известия об их местонахождении, я тотчас покину Исфатею. Должен ли я, завладев кристаллом, вернуться сюда, или у вас есть на этот счет другие распоряжения? — спросил собеседник Донгама — высокий мужчина с длинным и узким, как нож, лицом — и, помедлив, добавил: — Должен ли я убить похитителя, или он нужен вам живым?

— Убей Мгала и его спутников. Здесь у меня хватит забот и без них. Тебе незачем возвращаться в Исфатею. Добыв кристалл, ты направишься на северо-восток и передашь его протектору Нортона — консулу Лотару. А чтобы ты смог успешно избежать досадных случайностей и недоразумений, тебя будет сопровождать Уиф с десятью арбалетчиками. — Донгам щелкнул пальцами, и из-за портьеры появился приземистый широкоплечий крепыш с очень короткими ногами и мощными, свисавшими едва ли не до колен руками. — Уиф, это Заруг. С ним и его людьми тебе предстоит догнать и убить похитителей кристалла.

— Будет исполнено, мастер Донгам, — прохрипел обезьяноподобный коротышка и принялся беззастенчиво разглядывать своего будущего спутника.

— Значит ли это, что я поступаю под команду Уифа? — холодно поинтересовался Заруг, стараясь, чтобы голос его звучал так же равнодушно, как голос Донгама.

— Нет. Ты поведешь отряд и будешь действовать по собственному усмотрению. Уиф вмешается, только если у тебя опять что-нибудь не заладится. Например, если спутники Мгала всадят в тебя ещё одну стрелу.

Заруг невольно коснулся рукой груди, того места, куда, прорвав кольчугу, ударила роковая стрела, помешавшая ему схватить северянина.

— За этот выстрел они дорого заплатят. Однако уверены ли вы, что моя служба в Исфатее закончена? Мои связи с горожанами, рыкарями и заезжими купцами могли бы принести вам немалую пользу…

— Не думаю, что это так. Мгал-разрушитель, подобно шмелю, попавшему в паутину, изорвал и изломал все, что мы создали здесь. Файголиты вышли из недр Гангози, и загнать их обратно не удастся. Вести переговоры с Берголом они не будут, и потому его придется убрать. Впрочем, у любой неприятности есть и хорошая сторона. Этот северянин так сильно потряс яблоню, что нам остается лишь собирать яблоки. — Донгам усмехнулся каким-то своим мыслям и, перестав расхаживать по комнате, остановился перед Заругом. — Настала пора заявить о себе в полный голос. Мы договоримся с файголитами, повысим цены на поставляемое ими серебро, но зато обеспечим безопасность горожан, и они сами попросят принять Исфатею под протекторат Белого Братства.

— Ходят слухи, что вы намерены взять в жены принцессу Батигар…

— Ах так, горожане уже болтают о моей свадьбе? Тем лучше.

— Ваша женитьба на принцессе Батигар сильно упростит дело, но останется ещё её старшая сестра, прямая наследница Бергола.

Донгам пристально посмотрел на собеседника и подтвердил:

— Принцесса Чаг не испытывает ко мне добрых чувств и при определенном стечении обстоятельств может доставить нам массу хлопот.

— Я слышал, она давно собирается посетить свою матушку, живущую в изгнании неподалеку от Кундалага. Если она решит отправиться к ней, не испросив предварительно разрешения отца, вряд ли это кого-нибудь особенно удивит. Всем известно, что Бергол не жалует бывшую Владычицу Исфатеи и не позволяет дочерям навещать её, — задумчиво проговорил Заруг и после поощрительного кивка Донгама продолжал: — Если же она не вернется из своего паломничества, это, пожалуй, тоже не вызовет кривотолков, все знают, что на дорогах нынче неспокойно.