Вертолетная площадка научной базы «Объект 2106», известной также как «Наутилус», в тот день стала похожа на гарнизонный плац Форт-Брэгга.

Три взвода вымуштрованных бойцов разбирали из кузова грузовика «Рено» новенькие, с иголочки, комплекты униформы. Это были точные копии полевых комплектов Второго пехотного полка французского Иностранного Легиона.

Парадом командовал невысокий, плотно сбитый офицер, представлявшийся лейтенантом Кайрисом.

— Пошевеливайтесь, парни! У нас сегодня учебный марш-бросок с полной выкладкой и огневые занятия! А вечером нас будет инструктировать сам хозяин!

Парни угрюмо помалкивали. Не один из них в ту минуту думал о том, что, хотя зарплата в «Наутилусе» высока даже по самым придирчивым наемничьим меркам, но и нагрузки не сказать, чтобы средние. Но хуже всего то, что вскоре, возможно, еще и жизнью рисковать придется. А какому же наемнику такое понравится?

За спиной лейтенанта Кайриса тестировали двигатели в наземном режиме несколько вертолетов «Корморан». Это были редкие экземпляры в специальной рейдово-штурмовой версии с двумя десантными дверями — как по правому, так и по левому борту.

Пока одна группа техников занималась тестированием, другая монтировала на «Кормораны» дополнительное оборудование. Часть вертолетов они превращали в то, что американцы называют «ганшипами», остальные — в разведчики-целеуказатели и постановщики помех.

Так, один «Корморан» получил два пулемета «Миниган» с вращающимся блоком стволов.

Другой — два автоматических гранатомета, один из которых был новейшим, засекреченным «Раумшлагом».

Третий, четвертый и пятый — по паре подвесных контейнеров с лазерными целеуказателями, станциями комплексной разведки и системой РЭБ «Blind Guardian».

Ну и наконец, еще одна группа техников — самые молодые и неопытные — тщательно закрашивала всю оригинальную маркировку до последней буквы, нанося на вертолеты новые борт-номера и тактические коды.

За всей этой суетой хозяин «Наутилуса» доктор Севарен наблюдал с обзорной площадки стометровой металлической вышки. Сооружение доминировало над базой и было увенчано гигантской параболической антенной со странными радиальными прорезями, делающими ее похожей на алюминиевый цветок мальвы.

Рядом с Севареном в подобострастной позе — ссутуленные плечи, опущенная голова — стоял его секретарь Фишер, неразлучный со своим электронным блокнотом.

Фишер был активным членом общества защиты прав шиншилл и выхухолей, а основную часть заработанных средств тайно вкладывал в строительство трехуровневого бомбоубежища у себя на родине, под Оттавой. Он всерьез ждал ядерной войны и почему-то верил, что за несколько часов до ее начала успеет перенестись из солнечной северной Украины в еще более солнечную Канаду.

Пока Севарен, поднеся бинокль к глазам, вместе с далеким лейтенантом Кайрисом считал, сколько именно отжиманий широким хватом сделал проштрафившийся рекрут из Польши по фамилии, конечно же, Ковальский, Фишер мысленно решал вопрос о том, нужно ли поставить в бомбоубежище еще один фильтр для воды. Или тех двух, что уже есть, вполне достаточно?

— Так сколько минных тралов уже доставили? — Неожиданно для Фишера хозяин отложил бинокль и впился в него вопросительным взглядом.

— Что?… Тралов?…

— Минных тралов, — повторил Севарен с легким раздражением.

— Тралы, господин доктор… Тралы было решено туда-сюда не таскать. — Фишер наконец совершил над собой необходимое усилие и включился в тему. — То же касается и тяжелых бронемашин АМХ-КЖС. Вместе с тралами и средствами их транспортировки они будут ждать своего часа в заброшенных капонирах бывшего опорного пункта №3 Речного Кордона.

— А как там насчет «кварцевых ножниц»? Вы всех скупщиков уведомили? Что, мол, за любые деньги…

— Да, господин доктор. И скупщиков, и нашу агентуру в «Долге» и «Свободе», и даже группу профессора Риммера, к которой идут все данные с системы «Арктогея». Но у всех очень плохие прогнозы. Говорят, уже несколько лет никто «ножниц» не добывал. Поэтому, с вашего позволения, я предложил бы немного изменить план акции… Чтобы обойтись без «кварцевых ножниц»…

— Изменить? — Севарен побагровел. — Ты сказал «изменить»? Мне кажется, кощунственно менять такой план. В нем ведь всё совершенно! При помощи «кварцевых ножниц» мы сможем взрезать пространство и открыть прямой пространственный тоннель непосредственно в логово Шивы. Наша группа захвата получит возможность мгновенно пленить негодяя и тем самым обезглавить вражескую оборону. Кроме того, Шива выведет нас непосредственно на Инвестора…

— Но неужели никак нельзя без «ножниц»? — робко настаивал Фишер. — Я вижу две альтернативы. Первая: использовать для проникновения в Пирамиду боевых пловцов-аквалангистов. Вторая: довести работы по парастабильным матрикатам типа «демосталкер» до третьей фазы. А вы понимаете, господин доктор, что означает третья фаза: создание точных копий людей! Точных копий! Подобная технология даст в наши руки идеального Троянского коня, с помощью которого мы проникнем в святая святых «каперов»! В любой отсек Пирамиды!

Севарен грустно улыбнулся.

— Друг мой, я это понимаю не хуже вас. Но до третьей фазы мы можем идти еще месяцы и годы…

А конец «каперам» и их бизнесу нужно положить уже сейчас. Ты разве не видишь, они нас душат! Душат наше дело! Скупают самые ценные артефакты прямо у нас под носом! Я всегда считал себя богатым человеком. И не жадным! Да что там — щедрым! Но, оказалось, Инвестор, этот бессовестный анонимный олигарх, всегда платит вдвое больше! И втрое, если надо!

И вчетверо! Скоро я не найду человека, который продаст мне полную «пустышку», а все благодаря Инвестору и его людям! Что будет завтра, если они подомнут под себя всю зона-индустрию?

— Я понимаю… Понимаю, — кивал Фишер. Чувствовалось, все эти жалобы он выслушивает отнюдь не впервые.

— И, кстати, насчет «подсолнухов». Говорят, «каперы» скупают «подсолнухи» за баснословные деньги. Фактически Шива и его люди скупили все, что эти бродяги-сталкеры добыли за последние восемь месяцев. Я с трудом добыл два! А ведь мне нужно много больше! Если бы только мы смогли прорваться в Пирамиду и добраться до хранилища «подсолнухов», мы смогли бы наконец провести полномасштабный цикл экспериментов с установкой, которую спроектировал бедняга Бользе… И кто только надоумил его отправиться на ту ночную прогулку?

Фишер и Севарен переглянулись. Они знали слишком много подробностей «той ночной прогулки», которые расходились с официальной версией инцидента, описанной в СМИ.

Севарен вновь поднес бинокль к глазам.

На солдат и вертолеты он больше не смотрел. Теперь его интересовал северо-восточный сектор горизонта. Увы, как и всегда, вездесущая многослойная дымка над Заозерьем не позволяла Севарену увидеть исполинскую железную стену Радара. Радара, который вызывал его живейший интерес.

— Я бесконечно устал от упрямства фанатиков из «Монолита», — тяжело вздохнул Севарен, не отнимая бинокля от глаз. — Как мешает всем нам этот их Радар…

— Да, господин доктор, — подхватил Фишер. — И ведь вы уже, наверное, прочитали вчерашний отчет группы физиков Люй Гуна?

— Не успел. А что там?

— Они снова вынуждены перенести пробный пуск своей электронной пушки. — Фишер поднял глаза на грандиозный алюминиевый цветок над их головами, имеющий самое непосредственное отношение к теме этого разговора. — Но самое плохое, что по итогам сканирования района Янтаря, проведенного установкой «Хром», Люй Гун не может гарантировать устойчивое прохождение электронного бича до Радара…