Обыденный язык^[17]

В своей аргументации философы часто прибегали к ссылкам на то, что мы говорим и что не говорим или, точнее, что мы можем и что не можем сказать. Такие аргументы имеются в сочинениях Платона и широко представлены в работах Аристотеля.

В последние годы некоторые философы, чрезвычайно обеспокоенные природой и методологией своей профессиональной деятельности, стали придавать такого рода аргументам большое значение. Другие философы опровергали их. Споры о достоинстве этих аргументов не дали поучительных результатов, поскольку обе стороны искажали существо проблемы. Я хочу сформулировать ее в неискаженном виде.

«Обыденный»

В упомянутых спорах повторяется одно выражение — «употребление обыденного языка» (the use of ordinary language). Часто и совершенно ошибочно его заменяют выражением «обыденное употребление языка» (ordinary linguistic usage). Иногда сторонники такого подхода утверждают, что все философские проблемы связаны с употреблением обыденного языка или что все философские проблемы решаются или могут быть решены посредством рассмотрения обыденного употребления языка.

Откладывая на время разбор понятия употребление языка, я хочу начать с противопоставления словосочетания «употребление обыденного языка» по видимости похожему, но на самом деле совершенно другому словосочетанию «обыденное употребление выражения '…'». Когда говорят об употреблении обыденного языка, слово «обыденный» имплицитно или эксплицитно противопоставляется «необычному», «эзотерическому», «специальному», «поэтическому», «символическому» или иногда «архаичному». «Обыденный» означает «общий», «современный», «разговорный», «общеупотребительный», «естественный», «прозаический», «несимволический», «понятный нормальному человеку» и противопоставляется обычно словам и выражениям, которые умеют употреблять лишь немногие люди, — таким, как специальные термины или искусственная символика юристов, теологов, экономистов, философов, картографов, математиков, специалистов по символической логике и игроков в королевский теннис. Четкой границы между «общим» и «необщим», «специальным» и «неспециальным», «устаревшим» и «современным» не существует. Общеупотребительно или нет слово «карбюратор»? Можно ли сказать, что слово «бахрома» в ходу у обычного человека или же только у обычной женщины? Как быть с «непредумышленным убийством», «инфляцией», «коэффициентом» и «вне игры»? С другой стороны, ни у кого не вызовет сомнения, к какой стороне сей ничейной земли следует отнести слова «изотоп» или «хлеб», «материальная импликация» или «если», «бесконечное кардинальное число» или «одиннадцать», «ween» или «suppose».^[18] Границы «обыденного» размыты, однако обычно мы не сомневаемся в том, принадлежит или не принадлежит конкретное слово или выражение к обыденному языку.

Но в другом выражении — «обыденное употребление выражения '…'» — слово «обыденный» противополагается не «эзотерическому», «архаичному», «специальному», но «нетипичному» («non-stock») или «нестандартному». Мы можем противопоставить типичное или стандартное использование столового ножа для рыбы или сфигмометра какому-то нетипичному использованию этих предметов. Типичное применение ножа для рыбы состоит в том, чтобы с его помощью разрезать рыбу; однако его можно использовать для разрезания семенного картофеля или в качестве гелиографа. Сфигмометр, насколько я знаю, можно использовать для проверки давления в шине, хотя это его применение нестандартно. Независимо от того, относится ли прибор или инструмент к общеупотребительным или специальным, существует различие между его типичным и нетипичным применением. Каким бы ни был термин — в высшей степени специальным или неспециальным, существует различие между его типичным и нетипичным употреблениями. Если термин является исключительно специальным, то большинство людей не будут знать его типичного употребления, как и a fortiori какого-либо нетипичного его употребления (если таковое имеется). Если же он общеупотребителен, то почти все знают его типичное употребление, а большинство людей — также и некоторые его нетипичные употребления (если таковые существуют). Есть много слов, таких, как «of», «have» и «object», которые не имеют одного типичного употребления, как не имеют единственного типичного употребления, и слова string, paper, brass и pocket-knives. Многие слова не имеют нетипичных употреблений. К ним относится, на мой взгляд, слово «шестнадцать»; то же самое можно сказать и о «бледно-желтом нарциссе». Не имеют нетипичных употреблений, вероятно, и запонки для воротничка. Нетипичными являются, например, метафорическое, гиперболическое, поэтическое, широкое и узкоспециальное употребления слова. Кроме того что мы противопоставляем типичное употребление некоторым нетипичным употреблениям, мы часто хотим противопоставить типичное употребление какого-то выражения некоторым подразумеваемым, предлагаемым или рекомендуемым его употреблениям. Противоположность здесь не между правильным употреблением и неправильными употреблениями, но между правильным употреблением и тем, что предполагается или рекомендуется в качестве правильного.

Когда мы говорим об обыденном или типичном употреблении слова, нам не надо давать ему какие-то дополнительные характеристики, например одобрять, рекомендовать или подтверждать его. Мы не должны ссылаться на его типичность или что-то на ней основывать. Слова «обыденный», «стандартный» и «типичный» могут просто указывать на какое-то употребление, не описывая его. С философской точки зрения они бесполезны, и без них можно с легкостью обойтись. Говоря о нормальном ночном стороже, мы просто указываем на ночного сторожа, который, как мы знаем, в урочное время обычно находится на работе; при этом мы не сообщаем о нем никакой информации и не воздаем должного его надежности. Говоря о стандартном написании слова или о стандартной ширине колеи британских железных дорог, мы не характеризуем, не рекомендуем и не поощряем написание слова или ширину колеи; мы указываем на то, что наши слушатели поймут без раздумий. Иногда, естественно, такое указание не достигает цели. Иногда типичное употребление слова в одном месте отличается от его типичного употребления в другом месте, как, например, происходит со словом «suspenders».^[19] Иногда типичное употребление слова в одно время отличается от его типичного употребления в другое время — так изменилось употребление слова «nice».^[20] Спор о том, которое из двух или пяти употреблений слова является типичным, не есть философский спор о каком-либо одном из этих употреблений. Следовательно, с философской точки зрения он не представляет интереса, хотя его разрешение является иногда предварительным условием коммуникации между философами.

Когда я хочу рассказать о нетипичном употреблении некоего слова или ножа для рыбы, недостаточно бывает сослаться на него с помощью выражения «его нетипичное употребление», поскольку у него может быть несколько нетипичных употреблений. Чтобы привлечь внимание моего слушателя к конкретному нетипичному употребление этого слова или предмета, я должен охарактеризовать его, например, описать конкретный контекст, относительно которого известно, что данное слово употребляется в нем нетипичным способом.

Хотя это всегда можно сделать для типичного употребления выражения, потребность в таком описании возникает редко, разве что в философских спорах, когда коллеги-философы притворяются, будто они не имеют понятия о его типичном употреблении, — трудность, о которой, разумеется, они напрочь забывают, когда учат его употреблению детей или иностранцев или же наводят справки в словарях.

Теперь понятно, что обучение обыденному или типичному употреблению выражения — не всегда обучение употреблению обыденного или распространенного выражения, хотя и может быть таковым; точно так же как обучение стандартному употреблению инструмента необязательно есть обучение применению домашней утвари. Слова и инструменты, будь то необычные или общеупотребительные, в большинстве своем имеют типичные употребления, и при этом они могут также иметь нетипичные употребления или не иметь их.