— Хм, — Юто поскрёб ногтем подбородок. — Если не ошибаюсь, то Михаил Щедрый.

— Михаил Щедрый? Почему Щедрый? — юноше и правда было интересно, в книге по истории ничего такого не говорилось, а может он не дошёл до этого параграфа…

— Я не помню точно, — складывал толстячок салфетку. — Но это как — то связано с войной против ООН, ходят легенды, что правитель Российской империи сразился в поединке с сильнейшим бойцом противоборствующего блока стран, говорят он кулаком пробил грудь этого бойца и освободил его душу, показывая тем самым свою щедрость.

— Хера себе, — ухмыльнулся Томи.

— Ага, — кивнул Юто. — Не хотел бы я встретиться с этим дядькой в бою.

Пилим.

Томас достал мобильник.

— Ты весь урок переписывался, — прищурил глаза Юто. — С кем?

— Да пишут всякие девки. — пожал плечами Томи.

— Всякие девки?!!!! — прикрикнул пухляш, поднявшись с мягкого диванчика. Посетители обернулись на возглас япончика, как Юто присел на место. — Сколько? Как зовут?!

— Ничего себе, похотливый тигр разбушевался, — улыбнулся Томи.

— Это вопрос жизни и смерти, — тороторил Юто.

— В прошлое воскресенье мы должны были идти на свиданку, — крутил юноша смартфоном. — Помнишь двух девчонок, которые встретились нам по пути домой к тебе?

Пухляш задумался на несколько секунд, обрабатывая мысленный запрос, вдруг глаза вытаращились, он показал пальцем на дисплей смартфона Томаса.

— Ага, — подтвердил Томи догадку пухляша. — Они должны были привести с собой подружку. Для тебя. Юто.

Толстячок сидел в прострации…

— П-Правда?

— Разве я когда — то обманывал? — улыбнулся Томи.

— Охренеть… спасибо, брат! — полез пухляш обниматься.

— Да хорош! — оттолкнул Томи от себя разбушевавшегося тигра. — Тянку свою обнимать так будешь.

— Угу! — горели щёки у Юто, и дышали, как у носорога, ноздри.

— Ваш заказ! — подошли две официантки, расставляя на столе пиццу, картофель фри и колу.

— Спасибо! — ответили довольные ребята.

— Ну, приятного аппетита! — Юто принялся за мясную пиццу.

Томи взял кусочек с морепродуктами.

Спустя десять минут и две съеденные пиццы, Юто отпил через соломку колы.

— Суки. — прокряхтел пухляш.

— Ты чего, Юто? Пицца же вкусная.

— Я не о пицце, — хмурил брови толстячок. — Зачем Дик вызывает тебя на бой? К чему?

Томи отпил колы:

— Может хочет что — то доказать своему отцу?

— Что — то не заметил я в его глазах такого желания… — ответил Юто бормотанием.

— Всё это неважно, — Томи взял мобильник, он так и не прочитал пришедшее сообщение:

Отправитель: Горячая Госпожа.

Ну что? Когда встреча? Отправитель: Томас Роджерс.

Думаю завтра всё скажут. Я сейчас в пиццерии. Отправитель: Горячая Госпожа.

Жду с нетерпением. Отправитель: Томас Роджерс.

Меня? Или ты о встрече? Отправитель: Горячая Госпожа.

Приятного аппетита. Юноша усмехнулся и убрал мобильник.

— Что за ухмылка? — сощурил глаза Юто.

— Да так, — пожал плечами Томи, отсоединив кусок пиццы.

— Я пойду с тобой, на твой бой. — сказал Юто.

— Мой ответ: нет.

— Почему?!

Томи посмотрел в глаза пухляша:

— Извини, что говорю это, Юто, но ты слаб. Если что — то пойдёт не так, я не смогу тебя вытащить.

— Я знаю на что иду, — ответил тихо толстячок.

— Послушай, Юто, мне будет проще вырваться из заворушки если я буду один. Да и если что… — голос Томи был ровным, спокойным. — Позаботься о моей сестре.

— Совсем дурак?! — возмутился пухляш. — Не говори таких вещей! Помереть собрался?!

— Мало ли, — пожал плечами Томи. — Я на всякий случай.

Юто поджал губы, он внимательно смотрел на спокойного Томи… Почему же его друг так спокоен? Почему не боится? Почему?! Молодой Куросаки тоже хочет быть храбрым…

— Обещаю, Томи. — кивнул Юто. — Я обо всём позабочусь.

— Ну и славно, — улыбнулся Томи и продолжил есть…

…Главы семьи Хендерсон сидел за рабочим столом в своём офисе Токио. Дорогие картины, широкие окна в пол, огромные тёмные занавесы, в углу старинная китайская ваза, подаренная от партнёров по бизнесу, контрабандная вещица, стоившая круглую сумму. Сегодня на Джимми был итальянский тёмно — серый костюм, на белоснежных рукавах рубашки золотые запонки, уложенные гелем волосы, он был похож на кинозвезду. Ухоженный, лощённый. Глава семьи следил за своим имиджем и внешним видом.

На рабочий телефон поступил звонок:

— Да, — нажал мужчина кнопку связи.

— Господин, к вам Даниель Стивенс.

— Пропусти.

— Как скажете.

Через несколько секунд дверь открылась, в кабинет прошёл высокий мужчина — чёрный костюм, спокойное выбритое лицо, глубоко посаженные глаза, острый нос, светлые уложенные волосы. Даниэлю Стивенсону было больше сорока, но выглядел он спортивным и энергичным, казалось, возраст и появляющаяся седина в волосах была даже к его лицу.

Хендерсон встал из — за стола, поправив полы пиджака. Стивенсон остановился напротив.

— Здравствуй, Джимми, — протянул блондин руку. На мизинце огромное золотое кольцо со знаком семьи на перстне. Шахматный чёрный конь с прямоугольной гривой.

— Приветствую, Дэни, — улыбнулся глава Хендерсонов. — Ты рано.

— Повезло, — улыбнулся Стивенсон. — Не попал в пробки.

— Понял, присаживайся. — указал Джимми на два мягких коричневых кресла и присел в одно из них.

Даниэль благодарно кивнул и уселся напротив.

— Не против? — достал Стивенсон сигару.

— Для тебя всё что угодно. — усмехнулся Джимми, хоть он и не любил сигаретный дым.

Чвирк.

Провёл Даниэль большим пальцем по зубчатому колесу зажигалки, подкуривая кубинскую сигару. Он отвернулся от Джимми и выпустил густое облако дыма, расслабляясь в мягком кресле.

— Я переговорил с братом, — шмыгнул носом Стивенсон. — Долго, нудно, ты же его знаешь, — улыбнулся Даниэль.

— Да уж, — улыбнулся в ответ Джимми. — Роберт тот ещё перестраховщик.

— Верно, — искренне оскалился Даниэль. — Но чуйка у него отменная, этого не отнять.

— Не спорю, — Джимми разлил по стаканам бурбон, один из них протянул гостю.

Даниэль поднёс стакан, понюхал аромат с нотками дубового дерева и горького шоколада:

— Эх, Джимми, ты всегда знаешь чем умаслить моё чувство прекрасного.

— На том и живём, — пожал плечами Джимми. Семья Стивенсон была куда статуснее Хендерсонов, богаче, властнее, с такими можно не бояться за своё будущее, вот Джимми и держался двух братьев Стивенсон.

— Когда начнём операцию? — отпил Джимми виски.

Даниэль смерил Хендерсона пронзительным взглядом, сделал короткую затяжку.

— Через два дня. — выпустил он дым и ответил сдавленным голосом. — У старика Оридзавы день рождения.

Джимми улыбнулся. Его всегда поражала бесчеловечность Стивенсонов, решили устроить поджог производственного цеха клана Оридзавы в день рождения их главы.

— Затем, — продолжил Даниэль. — Пора ущипнуть их за сбыт «соли» и «коки» на спорных территориях. Твои три группы и наши две нападут на их точки.

— Между Накано и Синдзюку? — уточнил Джимми. Ведь спорных территорий было несколько.

— Именно. — кивнул Даниэль и с зажатой между пальцами сигарой взял стакан с виски. — Старику осталось недолго, зря он не объединился с Ватанабэ.

Рабочий телефон Джимми зазвонил. Мужчина поднялся с мягкого кресла и подошёл к столу:

— Да.

— Господин, к Вам старший группы.

— Пусть ожидает.

— Пусть заходит, — сказал Даниэль, с любопытством в глазах. — Я не против.

Джимми бросил недовольный взгляд на собеседника, и ответил секретарю:

— Пропусти.

— Понял.

В дверь постучали и через пару секунд в кабинет вошёл мужчина в классическом чёрном костюме:

— Господин, — склонил он голову.

— Рассказывай, — махнул Джимми небрежно рукой, ему не хотелось, чтобы Стивенсоны знали про ситуацию с его сыновьями, но Токио такой город, что рано или поздно всё бы вышло наружу, убийство его людей в переулке уже стало известным, в полиции полным — полно вражеских ушей, с этим ничего не поделать. В академии же Акай Кири их было не меньше.