Мой жадный взгляд скользит вниз по её молодому невинному телу, запоминая каждый великолепный дюйм.

— И как ты собираешься расплатиться со мной за его огромные долги?

Она сглатывает, но выдерживает мой взгляд. Она такая красивая.

— Работой, — она достаёт из кармана бумагу и разворачивает её, делая шаг вперёд. — Я могу платить пятьсот долларов в месяц в течение десяти лет, этого должно хватить.

Я не могу не восхищаться её мужеством, когда она кладёт бумагу на мой стол. Её расчёты написаны карандашом на вырванном из блокнота листе. Я представляю, как она пользуется своими учебниками, чтобы рассчитать ежемесячный платеж, и эта мысль наполняет меня теплом.

— Этого недостаточно, — говорю я, глядя на бумаги. Деньги сработали бы, но она не приняла во внимание интерес, поэтому чего-то всё-таки не хватает. Я хочу только её.

Я хочу заботиться о ней. Оберегать её.

Я хочу скользить своим членом в её тугую киску каждое утро и каждый вечер, я хочу слышать, как она стонет моё имя этими сладкими губами.

И я не остановлюсь, пока не сделаю это реальностью.

— Я буду отдавать вам каждый пенни, — говорит она, её голубые глаза сверкают. — Даю слово.

Я был так пленён её голубыми глазами, что не сразу заметил тёмное пятно на её коже. В один миг я вскакиваю из-за стола и оказываюсь прямо перед ней. Девочка в шоке дёргается в сторону.

Я беру её голову в свои руки и наклоняю так, чтобы осмотреть её левый глаз. Она попыталась спрятать его с помощью макияжа, но я знаю что это: синяк.

Убийственный жар проносится сквозь моё тело, когда я облизываю палец и стираю макияж с её мягко-фиолетовой кожи.

— Кто это сделал? — мне нужно имя. Я уже представляю то, что хочу сделать с ним, моё тело напрягается, пульс ревёт.

Она опускает свои чистые невинные глаза в пол.

— Я упала с лестницы, — бормочет она.

Мои глаза пробегают по правой руке мужчин, Брок и Линч. Может быть они знают того мертвеца, который коснулся её.

Линч смотрит на пол, потолок, стены, куда угодно, только не на меня. Его щёки горят красным, когда он нервно сглатывает.

Брок обеспокоенно смотрит на Линча.

Он мертвец.

Я хочу вырвать его сердце из груди прямо сейчас, но я не буду этого делать перед ней. Она никогда в жизни не увидит насилия. Пока не попытается уйти от меня.

Узнав, всё, что мне нужно, я отпускаю её мягкую щёчку.

— Ты сделал это с ней? — требовательно спрашиваю я, подходя к Линчу. Он больше меня, но я не боюсь его. Я вообще никого не боюсь.

Он сглатывает, покачивая головой, и смотрит на меня виноватыми глазами.

— Всё хорошо, — говорит она, положив руку на моё предплечье. — Я упала с лестницы. Правда.

Я отрываю свой взгляд от Линча и возвращаюсь к ней. Её лицо словно фарфор. Она так прекрасна.

Я мог бы смотреть на её лицо несколько часов, даже дней.

Её губы гипнотизируют меня, когда двигаются. Совершенно завораживают.

Её блестящие зубы такие ровные, за исключением одного, что немного отличается, но это делает её только лучше. Этот недостаток не портит её, а делает более совершенной.

Когда она берёт бумагу со стола и протягивает её мне. Интересно, как выглядит её улыбка.

— Пожалуйста, мистер Конноли. Мой отец устал, но он действительно старается. Просто он ирландец и всегда надеется на свою удачу. Пожалуйста, позвольте мне взять его долг на себя.

Она выглядит так взволновано. Такая молодая девушка как она, не должна быть обременена какой-либо проблемой.

Я хочу обнять её и сказать ей, что всё будет хорошо. Я хочу заботиться о ней и обеспечивать до тех пор, пока я не покину этот мир.

— Не грусти, Лютик, — говорю я, забирая бумагу из её рук. Я не знаю её имени и не знаю, почему так её называю, но это логично. Может быть, это из-за жёлтой рубашки, в которую она одета, а может из-за того света, что она приносит в мой темный и мрачный мир, но вот что получается. — Всё будет хорошо. Иди домой, я обо всём позабочусь.

Она с облегчением вздыхает.

— Это значит..?

— Это значит, мы что-нибудь придумаем, — говорю я, глядя ей в глаза.

Она смотрит на меня и её черты смягчаются.

— Спасибо.

Я должен справиться с этим сейчас. Я должен сделать всё, чтобы удержать её здесь, желательно с моим ребёнком в её животе, чтобы он навсегда связал нас, но я не могу.

Линч сделал ей больно, и я не смогу дышать, пока не выпущу пулю ему в голову.

Брок открывает для неё дверь, и я с тяжёлым сердцем смотрю, как она уходит. Мой гнев только усиливается, когда она покидает поле моего зрения.

Я поворачиваюсь к Линчу, внутри меня пылает ярость. Меня бесит, что она не рядом со мной и это всё его вина.

— Вы в порядке, босс? — нервно спрашивает Брок, когда я медленно подхожу к его другу.

Линч нервно сглатывает, глядя на меня. Он знает, что у него проблемы, но пока не понимает насколько большие. Если бы он понял, то сразу бросился бы к двери.

Обычно я очень спокоен. Очень сдержан. Я веду свои дела, опираясь на разум, не давая гневу встать на пути, но сегодня всё по-другому.

Эта девушка разрушила мой контроль.

Она поглощает мои мысли.

Её сладкий конфетный запах, оставшийся в моём носу, сводит меня с ума.

— Ты. Ударил. Её? — спрашиваю я, глядя на Линча.

Его щеки заливаются красной краской вины, и это все доказательства, которые мне нужны. Я пинаю его в колено, опуская на пол, а затем наношу три сильных удара по его лицу.

Может быть, я больше и не молодой щенок, каким был в старые боксёрские дни, но я по-прежнему жёсткий, как гвоздь и могу любому набить морду.

Линч хватается за свой кривой нос, который истекает кровью, как прохудившийся кран, пока я обхожу стол и открываю первый ящик.

Дикие и напуганные до смерти глаза Брока носятся между мной и Линчем туда-сюда.

Я хватаю пистолет, лежащий на куче бумаг, и взвожу курок, пока иду обратно к мертвецу, который начинает умолять, хватаясь за своё разбитое лицо.

Но мне не интересно слушать его мольбы. Он тронул мою девочку. И получит пулю в голову.