Понимаете, я интуитивно чувствовал, что недавние разговоры с разными людьми: Креоном, Принцем, этими двумя — имеют какую-то внутреннюю связь. Слишком много повторяющихся мотивов: Земля, шпионы, Гаэль… Нет, это не было и не могло быть подстроено, но зато наводило на подозрение о наличии целого ответвления истории, прежде не учтенного. Мне даже начало казаться, что где-то в этой области скрывается реальная подоплека событий, эдакая подводная часть айсберга. Найди ее, и сразу все станет ясно, а персонажи поделятся на хороших и плохих… Но я не нашел. То ли не хватило сосредоточенности, то ли и впрямь замахнулся чрезмерно широко, но на этот раз не сложилось — кусочки мозаики вертелись, дразнили меня, но складываться вместе не хотели…

В итоге я плюнул и отложил глобальное концептирование до лучших времен, какого-нибудь мифического прекрасного утра, когда наступает понимание гармонии мира. Тем более что попутно проводимые мной физиономические наблюдения (обратите внимание, сколько я всего успевал — наверное, мог бы стать великим полководцем) подсказывали, будто не все развивается в соответствии со сценарием. В первую очередь это касалось герцога Венелоа. Уилкинс, правда, тоже периодически терял интерес к моим словам — откуда следовало, что им и так известна большая часть того, о чем я распинаюсь, но это было несущественно. А вот Реналдо слушал меня очень внимательно, даже вдумчиво, только почему-то с каждой фразой все больше мрачнел и кис… Но менять что-либо было уже поздно, и я лишь ускорился на финишной прямой, попытавшись изобразить предложение Принца наиболее привлекательным образом. Насколько блестяще мне это удалось, вы можете судить по тому, как я был премирован:

— Да, убраться из этой дьявольской дыры — очень заманчиво. Так же как и навести порядок в собственных делах, которые в том нуждаются. — Реналдо сразу же сам четко обозначил мои железные аргументы… и поставил на них жирный крест. — Но помогать узкоглазым и особенно Принцу, — к сожалению, для меня это неприемлемо!

Очень мне, знаете, понравилось. Имел место самый классический вариант схемы: попал в дерьмо — сиди и не чирикай! Ведь если бы я действовал традиционно, намеками и недомолвками, то еще мог потрепыхаться: не так поняли, имел в виду другое и так далее… А тут ясный вопрос — четкий ответ: «Дорогой Ранье, можете проследовать на выход!..»

И все же я чирикнул. Абсолютно без надежды, но сделал свое лучшее заговорщицкое лицо и вкрадчиво произнес:

— Ну, неужели, герцог, вы не можете придумать способ придать такому поступку достаточную степень приемлемости?..

Однако вместо повторного и куда более резкого посыла, сопровожденного заявлением о неуместности торговли, Реналдо вдруг как-то заколебался, отвел глаза и даже кротко попросил:

— Разрешите мне подумать.

Как вы понимаете, я не стал топать ногами и кричать: «Нет уж, нет уж — отвечайте немедленно!» Но это было поразительно — такое поведение совсем не вписывалось в психологический облик Реналдо, как я его себе представлял. Я даже вопросительно глянул на майора, но тот тоже ел глазами хозяина с крайне озадаченным выражением на лице.

Реналдо тем временем думал напряженно, так напряженно, что скрип извилин разносился, должно быть, по всему «Прометею». И в силу того, что мы с ним находились, примерно на одинаковой стадии умственного развития, я мог сделать предположение, исходя из собственного опыта: он ничего не ищет, не пытается спешно измыслить способ извлечения своей выгоды. Таковой имеется, а сейчас лишь взвешиваются возможные последствия — стоит ли его применять…

— Да, способ обойти чьи-либо принципы всегда существует, — медленно проронил Реналдо в полном созвучии с моими мыслями. — Старый и проверенный дедовский способ — пари! Участие «Прометея» в предлагаемой Принцем операции могло бы стать закладом с моей стороны.

— А что будет моей ставкой? — живо поинтересовался я, на скорую руку прикидывая, чем в моей жизни не жалко пожертвовать.

Но торопиться не следовало, поскольку Реналдо все также степенно покачал головой:

— Ничего. Отдельный заклад от вас не потребуется. Уилкинс со своего места непонимающе буркнул, но я просек общий смысл предложения Реналдо:

— Если дело не в закладе, значит, остаются условия. Надо понимать так, герцог, что вы подразумеваете не пари вообще, а нечто весьма конкретное? Единственное в своем роде?

— Очень верно подмечено. Пари — уникальное для Кертории, но в то же время очень простое… — Он взял маленькую паузу, а затем выложил:

— Я предлагаю провести между нами бой. Боксерский поединок. Если вы выиграете, отправимся помогать Принцу.

Конечно, это было неожиданно. Но потом я вспомнил несколько попадавшихся там и сям фактов и прекрасно понял, откуда растут ноги у столь странного пари. Реналдо ведь как-то признался мне, что после периода начальной адаптации в Галактике подумывал заняться боксом. Но ниша была заполнена мной… Очевидно, это оставило небольшую, но так до конца и не затянувшуюся каверну в его честолюбии. Он внимательно следил за моей карьерой, коллекционировал записи боев, просматривал их на досуге и думал: «Черт! И я мог бы так же, а то и покруче!» Но, разумеется, червячок сомнения его грыз, грыз долгие годы, и единственной возможностью навсегда избавиться от этой досадной мелочи было встретиться со мной на ринге и победить… И вот долгожданный момент представился — я сильно нуждался в услугах Реналдо, поэтому обязан был рассматривать перспективу боя всерьез, чего в другой ситуации произойти никак не могло. Далее, в случае выигрыша он получал идеальное моральное удовлетворение — и пари выиграно, и честолюбие утолено, да еще и прекрасная месть за Вольфара. При поражении, правда, все выходило с точностью до наоборот, притом необходимость вступать в войну на стороне лично неприятных герцогу узкоглазых оказывалась чуть ли не меньшим из прочих зол… Но поскольку предложение Реналдо было не мгновенным импульсом, а досконально продуманным решением, можно было не сомневаться — он уверен, что уделает меня. Самое печальное, и я был в этом уверен. И даже Уилкинс, подававший мне втихомолку знаки под столом, тоже был в этом уверен. Такое вот наблюдалось редкостное единодушие…

Получалось, вопрос передо мной стоит таким образом: имеет ли смысл позволить долго утюжить собственную рожу за здорово живешь? К несчастью, ответ ясен. Даже то обстоятельство, что в моем положении отказ будет отдавать трусостью, нисколько не могло повлиять на решение. Когда дело доходило до прямой угрозы здоровью, я сразу недосчитывался в арсенале многих красивых жизненных принципов…

— Нет, Реналдо, такое пари я не приму.

Ой, что с ним стало! Разочарование, гнев, презрение навалились разом, да так, что глаза в мгновение кровью налились и жилы на лбу вспучило… При этом ему удавалось молчать и даже не совершать резких движений, от чего вспышка страстей выглядела еще страшнее… «И вы хотите, чтобы я вышел драться против такого?..» — пока я придумывал, какое определение будет лучше сюда вставить, Реналдо выпустил воздух сквозь стиснутые зубы и выпалил:

— Хорошо, герцог, давайте упростим! Я согласен предоставить вам «Прометей», если только бой вообще состоится!

Вот это уже шло на чистых эмоциях. Не сдержал Реналдо порыв, а я смог не крикнуть сразу: «Да хоть бы и так, все равно хрена вам собачьего, а не бить меня по морде!..»

Я прикусил язык и действовал, как учили: неторопливо сосчитал до десяти, выпил, закурил, потом посмотрел на проблему под другим углом, по возможности шире. После чего неожиданно пришел в необыкновенно хорошее расположение духа — осознание собственного величия всегда так срабатывает… Нет, посудите сами, что лежало на весах? На одной чаше клубились война, общегалактический кризис, затрагивающий интересы миллиардов людей, всякие там поворотные точки истории, а на другой скромно лежало право набить мне морду — по-моему, здесь было чем гордиться, разве не так?.. Я лучезарно улыбнулся:

— Сколько раундов?