Зная напряженный распорядок мистера Бейтса, Карен ожидала, что ей придется оставить сообщение и подождать, пока адвокат ей перезвонит, но как только она назвала себя, секретарша тотчас же соединила ее с ним напрямую.

— Я ждал, что вы позвоните раньше, — сказал мистер Бейтс вместо приветствия. — Больше того, я сам неоднократно пытался поймать вас, но безуспешно.

Его обвиняющий тон наполнил Карен негодованием, возможно потому, что это последовало за подобным протестом со стороны Джека. В самом деле, неужели все эти люди настолько нервны, что начинают кричать на нее, стоит им только не найти ее по первому желанию?

— Я была занята, — сказал Карен. — У меня есть несколько вопросов...

— Драгоценности Медисон по-прежнему у вас?

Карен не покинуло раздражение, и властный тон адвоката нисколько не ослаблял это чувство.

— Я еще не заложила его, если вы это имели в виду.

— Очень рад, — произнес мистер Бейтс тоном, полностью противоречащим этим словам, — что вы можете шутить по этому поводу. Я думал, после того, как на вас было совершено нападение...

— Откуда вам это известно?

— Я имел разговор по телефону с членом конгресса Бринкли.

— О!..

— Это ожерелье...

— Оно у меня, — Карен ясно услышала вздох облегчения. Она продолжила: — Это одно из тех дел...

— Я настоятельно рекомендую вам немедленно привезти его мне.

— Сейчас?

— Немедленно.

— Я не могу. Я занята, мы закрываемся в пять. После этого...

— После этого я отправляюсь на прием, — стал размышлять вслух мистер Бейтс. Карен предположила, что он просматривает свой распорядок дня. — Потом я вернусь к себе в контору, — объявил он наконец. — Вы сможете приехать сюда в семь тридцать?

— Я — да, полагаю, смогу. А почему не завтра?

— Ответ на этот вопрос самоочевиден. Не то чтобы я присоединился к фантастической версии конгрессмена Бринкли о том, что нападение на вас совершил член той же банды, которая похитила «роллс»...

Карен почувствовала, как у нее в затылке зашевелилась неприятная мысль.

— Подождите, — сказала она. — Подождите минуточку... До меня как-то не сразу дошло... Откуда Марку — мистеру Бринкли — стало известно, что у меня есть вещи, принадлежащие миссис МакДугал? Он упоминал про украшение?

— Ну да. Я решил, что это вы...

— Нет. Я не говорила об этом.

— Значит, об этом ему, должно быть, сообщила миссис МакДугал. На самом деле, — нетерпеливо сказал адвокат, — все это не относится к делу, миссис Невитт. Хотя я убежден, что нет абсолютно никакой связи между двумя событиями, я очень настоятельно требую...

— Да, хорошо, — рассеянно сказала Карен. — Я буду у вас в семь тридцать. Мне также нужен хороший адвокат — специалист по разводам.

— Сегодня вечером я предоставлю вам всю необходимую информацию.

— У вас есть какие-нибудь новости от... — начала Карен, но адвокат положил трубку.

Он был определенно чем-то раздражен, и Карен подозревала, что дело не в ней. Должно быть, Марк задал ему жару. Это в его духе — выдумать дикую историю просто для того, чтобы заручиться поддержкой адвоката. Должно быть, миссис МакДугал рассказала Марку о том, что она собирается сделать с ожерельем Долли. А может быть, об этом упомянула Черил.

Положив трубку, Карен вернулась в магазин. Положив ноги на стол, Роб увлеченно читал дешевую книгу — один из популярных бестселлеров, описывающих жизнь богатых, развращенных и знаменитых. Выражение поглощенного внимания не могло обмануть и младенца.

— Надеюсь, я говорила достаточно громко и тебе не пришлось напрягаться, чтобы услышать, — сказала Карен.

Отложив книгу, Роб мило улыбнулся:

— Дорогая, это так очаровательно! Я рад, что ты решила поднажать с разводом; это роковая ошибка — откладывать такие вещи. Но что значит все это: о машине миссис МакДугал, ожерельях и неотложных встречах?

Карен не могла вспомнить, чтобы она упоминала про автомобиль. Должно быть, Роб слушал по параллельному аппарату, стоящему в магазине. Чтобы не заставлять его выдумывать немыслимые истории, Карен предпочла все быстро объяснить.

Роб признался, что слышал о «роллсе».

— Так захватывающе, словно супербоевик.

Ожерелье, которое Карен описала как не имеющее большой стоимости, ценное только из-за имени его владелицы, по-видимому, не произвело на Роба впечатления. Так или иначе, Карен подчеркнула, что собирается передать его адвокату сегодня же вечером.

На самом деле Роб был последним, кого она заподозрила бы в попытке ее задушить. Гораздо вероятнее, что, если бы она застала его у себя, он с криком бросился бы прочь. Что касается ожерелья Долли Медисон... О, конечно же было нелепо считать, что дело в нем. То, что грабитель не нашел его, еще не доказывает, что он его не искал; но обычный вор не имел представления о существовании украшения. Обычный вор... Человек, напавший на нее, не был обычным вором. Этот низкий хриплый шепот... Только два человека помимо мистера Бейтса и Черил знали о том, что ожерелье Долли у нее.

Нет, подумала Карен. Это не мог быть Хортон. Хортон не стал бы убегать от Черил. Могучие руки Хортона свернули бы ей шею, словно тоненькую ветку.

В пять часов Карен оставила Роба запирать магазин и поспешила домой. Александр уже ждал; он повел ее прямо к своей пустой миске. И, только удовлетворив требования пса, Карен обнаружила оставленную Черил записку. Слесарь уже приходил, он все сделал; ключи на столе.

Карен отправилась осматривать работу. Ключи образовывали увесистую связку; их было по три на каждую дверь, переднюю и заднюю, и еще несколько штук для мудреных запоров, установленных на окнах первого этажа.

Эта работа должна была занять у слесаря полдня. Влияние члена конгресса Бринкли, подумала Карен; обычно нужно было несколько дней ждать прихода мастера даже в случае срочного вызова. Но кто она такая, чтобы жаловаться?

Вернувшись на кухню, Карен дочитала записку Черил: «Надеюсь, ты не возражаешь, я немного прибрала и постирала. Мне нравится работать с этими вещами. Сегодня вечером нужно быть на скучном приеме, позвоню, если вернемся домой не слишком поздно».

Когда Карен готовила ужин, зазвонил телефон. Звонили с почты. Ей пришла телеграмма, и, скорее жалуясь, чем извиняясь, ей сообщили, что безуспешно пытались застать ее в течение дня. Телеграмма гласила: «Как-нибудь рассчитаюсь с тобой за это, предательница. Рут шлет заверения в своей любви. Я не шлю. Пат».

Карен решила, что может спокойно заключить из этого, что миссис МакДугал достигла обители сына верхом на антилопе-гну или каким-либо иным способом. Усмехнувшись, Карен поставила в микроволновую печь разрекламированный по телевидению диетический ужин, а затем поднялась наверх, чтобы посмотреть, что сделала Черил. Выяснилось, что фраза «немного прибрала и постирала» была явным преуменьшением. Большинство нижних юбок и блузок было тщательно выглажено и возвращено на вешалки. На кровати были разложены кружева: все выстиранные и выглаженные, а один разорванный кусок аккуратно зашит.

Карен ужинала, когда зазвонил дверной звонок. Перед тем как встать, ей пришлось избавиться от Александра, уютно развалившегося у нее на коленях. Он выпросил кусок мороженой рыбы, который тут же поспешно выплюнул. Теперь он последовал за хозяйкой к двери, надеясь на что-то более вкусное.

Вместо того чтобы отпереть дверь, Карен посмотрела в «глазок». Хотя и гротескно искаженная, фигура снаружи определенно принадлежала женщине.

Бояться нечего. Еще ясный день, и, кто бы ни была эта посетительница, решительно это не миссис Гроссмюллер. Никакое искажение, даже самое немыслимое, не могло заставить грузную фигуру миссис Гроссмюллер выглядеть такой стройной.

Но Карен, открыв дверь, оставила ее на цепочке. Александр стремительно рванулся в щель. Отвращение на лице посетительницы только усилилось, когда она опустила взгляд на лохматую морду, пытающуюся просунуться в дверь.