— Эм.... А откуда ты знаешь Галена?

— Миссис Стрикланд рассказала мне о нем. Она сказала, вы спорили, и ты была расстроена, убегая от него. А так же то, что он отнес тебя в медпункт, когда ты налетела на дверь.

Я знала — он имел какое-то отношение к случившемуся. И мама даже говорила об этом с директором. Мои губы так пересыхают, что я ожидаю ощутить на вкус пыль, когда оближу их. Краска заливает все мое тело, вплоть до кончиков ушей.

— Он нес меня?

— Она сказала, он не отходил от тебя ни на шаг, пока не прибыл доктор Мортон. А доктор Мортон сказал, что он отказался вернуться в класс, пока тот не убедил его, что с тобой все будет в порядке, — она притопывает ногой быстрее и тут останавливается.

— Ну и?

Я моргаю.

— Ну и что?

Моя мама что, зарычала? Она вскидывает руки и подходит к раковине, цепляясь за край стола с такой силой, что костяшки ее пальцев становятся похожи на белые горошины.

— Я думала, мы достаточно близки, Эмма. Я думала, что ты всегда будешь говорить со мной о подобных вещах, и тебе комфортно говорить со мной об этом.

Я закатываю глаза. Ты имеешь в виду тот случай, когда я практически утонула, а ты рассмеялась мне в лицо, когда я рассказала тебе, что меня спасла рыба? Да кого она обманывает? Мы обе знаем, что папа был моей жилеткой, в которую я изливала все свои эмоциональные всплески. Неужели она думает, если она укрыла меня одеялом, напоила горячим шоколадом или что-то там еще — я просто так отдам ей ключи к сокровенным тайнам? Ну уж нет.

— Я знаю, тебе уже 18, — фыркает она. — И я это понимаю, ладно. Но тебе известно далеко не все. И знаешь что? Я не люблю секреты.

Голова идет кругом. Первый день моей Нормальной жизни идет совсем не так, как я планировала. Я мотаю головой.

— Мне кажется, я все еще не совсем понимаю, что ты у меня спрашиваешь.

Она перестает стучать ногой.

— Как давно ты с ним встречаешься, Эмма? Как давно ты и Гален вместе?

Господи Боже мой.

— Я не встречаюсь с Галеном, — говорю я в полголоса. — С чего ты так решила?

— С чего я так решила? Тебе стоит спросить об этом миссис Стрикланд. Она рассказала мне, как мило вы смотрелись, общаясь в холле. К тому же, она добавила, что Гален был вне себя, когда ты не приходила в сознание. И все время держал тебя за руку.

— Мило? — я позволяю рюкзаку скатиться с плеча на пол, подхожу к столу и сажусь. Вся комната начинает кружиться.

Мне......стыдно? Нет. Стыдно — это когда ты разливаешь кетчуп себе на брюки и он оставляет подозрительное пятно между ног.

Обмерла? Нет. Обмереть — это когда ты, экспериментируя с автозагаром, забываешь о ступнях и они смотрятся, будто ты носки одела под шлепки с сарафаном.

Сбита с толку? О да. Именно так. Сбита с толку, что после того, как я на него наорала — да, да, теперь я помню, как кричала на него, — он все же нес меня на руках к медпункту и оставался рядом, пока не прибыла помощь. Ах да, он еще держал меня за руку и сидел рядом со мной.

Я зарываюсь лицом в свои ладони, представляя, как близка я была к тому, чтобы пойти в школу, даже не зная всего этого. Как я была близка к тому, чтобы подойти к Галену и сказать ему засунуть свое "покалывание" туда, где витали мысли всех девчонок с момента его появления. Я тяжело вздыхаю в свои руки.

— Я больше никогда не смогу с ним встретится, — проговариваю я мысли вслух.

К несчастью, мама решает, что я обращаюсь к ней.

— Почему? Он порвал с тобой?— она присаживается рядом со мной, убирая мои руки от лица. — Это из-за того, что ты отказалась с ним переспать?

— Мам! — я срываюсь на хриплый крик. — Нет!

Она убирает руку.

— Ты что хочешь сказать, что уже переспала с ним? — у нее дрожат губы.

Нет — этого просто быть не может.

— Мам, говорю же тебе, мы не встречаемся!

Переходить на крик — плохая идея. Пульс так и стучит у меня в висках.

— Вы даже не встречаетесь и ты с ним переспала? — всплескивает она руками. И вот-вот расплачется.

Одна Миссисипи... Две Миссисипи... Она что, серьезно?...Три Миссисипи... четыре Миссисипи... Клянусь, я готова уйти из дома... Пять Миссисипи... шесть Миссисипи... Могу даже пойти и переспать с ним, если меня все равно и так в этом обвиняют... Семь Миссисипи... восемь Миссисипи... Боже ты мой, я и правда только что так подумала?.... Девять Миссисипи... десять Миссисипи.... Поговорить с мамой — сейчас же.

Я стараюсь говорить как можно вежливее:

— Мам, я никогда не спала с Галеном. Не учитывая того случая, когда я лежала без сознания, а он сидел рядом со мной в медпункте. И мы не встречаемся. Мы никогда не встречались. Поэтому и устраивать сцены расставания со мной ему незачем. Я что-нибудь пропустила?

— Тогда о чем вы там спорили в холле?

— А я и не помню. Все, что я знаю, — я была очень зла на него. Поверь мне, я разберусь. Но сейчас я опаздываю в школу, — я встаю со стула и тянусь за рюкзаком. Отлынивать — это даже глупее, чем кричать. О Господи, моя голова, да отвались ты уже наконец!

—Так ты не помнишь, о чем вы говорили? Тебе точно нужно остаться дома и отдохнуть как следует. Эмма? Эмма, не смей уходить вот так от меня, юная леди!

Она не последовала за мной, а это значит — разговор окончен.

* * *

Я заезжаю на свое место на парковке и проверяю макияж в зеркале заднего вида. Да, светлый тональный крем скрывает мой румянец с тем же успехом, что и увеличительное стекло. Думаю, будет только хуже, если я наткнусь на Галена. Делая глубокий вдох, я открываю дверь машины одновременно со звонком на урок.

Кабинет администрации пахнет свежей краской, бумагой и кофе. Я записываю свое имя в список опоздавших без причины и просто жду своей очереди. Миссис Поинтдекстер, милая старушка, что проработала здесь с тех самых пор, как еще была молоденькой девчонкой, достает блокнот из ящика и что-то записывает. Ее с легкостью можно узнать на всех фотографиях по прическе, — она все еще начесывает свои белые волосы в высокий улей, заливая их таким количеством лака для волос, что могла бы с легкостью попасть во внимание общества защиты природы. Ах да, и ее декольте может позавидовать любое платье для выпускного.

— Мы так рады что вам уже лучше, мисс Макинтош. Но, все же, шишка на лбу у вас приличная, — говорит она своим тонким, практически детским, голоском.

Так как шишки на лбу у меня нет, мне становится слегка обидно, но я решаю не обращать на это никакого внимания.

— Спасибо, миссис Поинтдекстер. Выглядит намного хуже, чем на самом деле. Просто слегка побаливает.

— Ну да, двери досталось куда больше, — доносится сзади. Гален записывает свое имя под моим в списке опоздавших. Когда он задевает меня рукой, я чувствую, как у меня закипает кровь.

Я поворачиваюсь к нему. Да, мои мечты и близко не стояли. Длинные черные ресницы, безупречная оливковая кожа, массивная челюсть, как у итальянской модели, губы, — сплошные достоинства. Расслабься. Он просто смеется над тобой. Я скрещиваю руки и задираю подбородок.

— Ну да, тебе ли не знать.

Он ухмыляется, стягивает мой рюкзак и выходит за двери. Дверь закрывается, и я пытаюсь игнорировать волну его запаха, переводя взгляд на миссис Поинтдекстер, — она хихикает, пожимает плечами и делает вид, что перебирает какие-то документы. Намек красноречивее некуда: может, он и твоя головная боль, но какая же замечательная. Гален что, очаровал здесь весь персонал до беспамятства? Если бы он вздумал трусить карманные деньги на обед со школьников, они бы также хихикали? Я рычу сквозь стиснутые зубы и выхожу из кабинета.

Гален ждет меня за дверью и я практически врезаюсь в него. Он посмеиваясь, подхватывая меня за руку.

— Мне кажется, это входит у тебя в привычку.

После того, как я твердо стою на ногах, — ну, не без помощи Галена, — я тыкаю пальцем ему в грудь, отталкивая к стене, от чего он лыбится еще шире.