Нос, задумчиво глядел на рассказчика, никак не реагируя, а Агей отрицательно покачал головой.

— Я не пойму, — подал голос Добер. — Ты чего, собираешься нам тут всю свою жизнь что ли…?

— Да тихо ты! — шикнул на него Нос.

Бывший раб, не обращая на здоровяка внимания, продолжил повествование.

— Эта религия распространена в нашей округе. Да и за ее пределами тоже. В общем, в наших краях принято отдавать детей на воспитание в монастырь, ради экономии. У нас там целый монастырский комплекс. Один из них специально для мальчиков, а другой для девочек. Вот в этом монастыре я и прожил до своего совершеннолетия. От монастыря до дома мне рукой подать, но я там редко бывал. От силы раз в месяц. Не до того мне было. Распорядок в монастыре простой. Полдня мы занимались уроками — разными идиотскими предметами и изучали религиозные наставления. Все остальное время мы гнули спины на монастырском подворье. Делали все. От уборки мусора до работы на птицеферме, в саду, огороде, мастерских и на прочих подсобных хозяйствах. Монахам это было очень выгодно, да и нам тоже. Были мы одеты и обуты, ну и не голодали. Кроме этого, нас там всех научили читать и писать.

— Вот такая жизнь была у меня до совершеннолетия. А как исполнилось мне восемнадцать — выставили меня вон. Некоторых, конечно, оставляли и дальше у них жить — кто-то шел в монахи, кто-то по ремеслам хорошо себя проявил, но меня вот просто выставили, как и многих других.

— Вернулся я, значит, домой. Ну, там папаша меня быстро в оборот взял. Начал в своем хозяйстве эксплуатировать. Да еще куском хлеба попрекал — дескать, радуйся, мол, что я тебя на своей шее держу. Поработал я месяц-другой и призадумался. Радости от такой работы? То же самое и в монастыре было. Только там я полдня работал, а тут вкалывай на своего родителя с утра до ночи.

— И решил я куда-то пристраиваться. Заикнулся было об этом папаше, так тот меня на смех поднял. "Да кому ты нужен?", смеется. "Да куда ты пойдешь? Тебя там и избить и убить могут", и прочий бред понес, но я твердо решил уйти. Достало все. Нужно было дальше самому пробиваться в жизни. Вот. И тут как раз, совпало, что пришли нам рекрутеры.

— Я вам уже сказал, что на севере у нас Саматонские болота. До самих топей много километров, но отдельные их рукава врезаются в долину, и некоторые земледельцы занимаются их осушением. Дело это трудоемкое, но выгодное. Когда вода отступает, получается такая почва, что сунь туда палку — она зацветет! Вот и разводят там сады, плантации и даже вывозят телегами почву эту. И вот один местный богач, старик Шарыч, решил взяться за это дело по-крупному. Разослал во все концы рекрутеров, дабы работников зазывать. Ну, я их послушал и сразу же решил — иду!

— На следующий же день, с утра, без лишних слов, я направился туда. Папаша сказал, что я еще приползу назад, но сам я твердо решил — добьюсь успеха или сдохну. За день туда добрался, записался и сразу вышел на работу. Прямо скажу, работенка там не мед, но я ведь, кое-чему в монастыре обучился, да и руки у меня верным концом прилажены, так что работал я там отлично. И копал и плотничал, в общем, всем занимался. Платили нам хорошо. Я уже планы начал составлять, думал полгода поработаю, скоплю немного, может с кем объединюсь, и сам займусь осушением. У нас там пустых земель прорва… Но тут случилась гадство.

— Как я вам сказал, когда старик Шарыч, это дело начинал, то он думал, что мало народу придет, вот он во все концы и послал людей. А народ, как прослышал, что неплохо платят, так толпами повалил. Уже давно набрали сколько надо работников, а народ все прет. И старик вот чего удумал. Начал зарплату снижать! Работаешь-работаешь, получаешь получку, а тебе говорят: со следующего месяца жалование будет меньше. Не хочешь — вали отсюда, вон толпа целая на твое место. И так пошло-поехало. За какие-то три-четыре месяца заработок упал более чем вдвое. Я там на хорошем счету был, мог бы в бригадиры выбиться, но толку-то? Бригадир тогда получал даже меньше, чем простой рабочий в самом начале. И вот старый народ помаленьку расползаться стал — кому охота за гроши спину гнуть? И обидно, что эти вакансии сразу же занимались.

Вот тогда я и еще четверо парней, сбились в кучку, и вместе решили — уходим на побережье. В славный портовой город Сиралис. Получили последнюю получку и сорвались. До моря почти сотня километров, но мы этот путь за три дня легко одолели и прибыли в город.

— Что я вам скажу про Сиралис? В монастыре у нас было многолюдно и я считал себя почти что городским жителем, но только в столице я узнал, что значит — большой город! Он огромен. Куда взгляд ни кинь — везде жилье и постройки. Со стороны степей стоят частные подворья, огороды и дворцы богатых горожан. Ближе к берегу начинаются заводы, склады и собственно городские улицы. Там такие же дома, как и у вас. В три, и даже в четыре этажа. Это очень большой город и народу в нем прорва. Но главное — не это. Главное в том, что все люди в Сиралисе делились на два сорта — это моряки и все остальные. Если ты не моряк, то сразу же почувствуешь свое ничтожество. Во многие кабаки и публичные дома, что на Главной набережной, никого кроме моряков и не пускали. Это высшая каста в городе. Сейчас-то я понял, что большинство этих лихих болванов никогда на своих посудинах не удалялись от берега дольше, чем на десять миль. А тогда…

Коляныч махнул рукой.

— Это сейчас я кое-что узнал о жизни и о людях, а тогда… Что там говорить про нас, деревенщин, которые смотрели на все это, открыв рот, и отскакивали в сторону при приближении самого захудалого матросика. Все эти кабаки, бордели и портовые проститутки казались нам чем-то неземным. Сейчас только пришло понимание, что цена всему этому — дерьмо! Ну, да ладно…

Бывший раб повернулся и сплюнул с лестницы в нижний зал.

— В общем, походили мы там, посмотрели, поахали и начали работу искать. С этим делом в Сиралисе все не так просто. На окраинах города, на разных заводиках были места. Но работать надо много, а зарплата даже меньше, чем на болотах. В порту же еще сложнее. Много работы, в основном, на разгрузке. И вроде платят неплохо, но там профсоюзы. Слышали про такое? Нет? Это такая штука, что от получки надо половину в профсоюз отдавать. Иначе пикнуть не успеешь, как окажешься в канаве с разбитой башкой. И это не пустые угрозы — за те дни насмотрелся я и на таких бедолаг. А какой смысл половину заработка отдавать? Тоже остается ни туда, ни сюда. Но, несмотря на это, двое из нас устроились на один склад разнорабочими, а через пару дней еще двое смогли записаться на строительство железной дороги. Строили там такую узкоколейную дорогу, по которой вручную толкали тележки с грузом из порта на рыбный завод за городом. Я бы тоже пошел, но им двоих надо было. И вот я один остался. Так и прошли три недели. И вот сижу как-то я в одном трактире, помню, назывался он "Счастливый компас".

Коляныч усмехнулся.

— Там много заведений с такими дурацкими названиями. В общем, сижу я в зале, думаю, что делать — либо домой назад, либо на какое-то грошовое место устраиваться… И тут подсаживается ко мне один хмырь. Хочешь, говорит, на работу устроиться? Я насторожился, но он меня успокоил — все по-честному, деньги за услугу потом можно отдать. Дескать, он меня пристраивает на хорошее место, но я ему за это всю свою первую получку отдаю.

— Ну, ясное дело, я согласился. В крайнем случае, если что, всегда из города можно ноги сделать. И вот он меня ведет в отдельный кабинет, тут же в трактире, и знакомит с работодателем. Им оказался капитан Арчак. Слышали про такого? Ну конечно, откуда вы бы про этого гада тут услышали? Ну, не важно. В общем, познакомили нас. Тот еще типчик. Может быть, вы видели, где на старых картинках такое животное — бегемот? Раньше такие жили. Видели? Вот примерно такая рожа и этого Арчака.

Он не стал ходить вокруг да около и сразу говорит — хочешь быть моряком? Ну, я рот раскрыл. Я ведь и не ожидал, что такое возможно. Моряки, это ведь как боги! Вот он там начал рассказывать, что занимается рыбной ловлей и тут команда у него обнаглела, стали требовать повышение жалования. Он, дескать, как родной отец, их вырастил, а они вот так с ним, за горло берут… В общем, он теперь нанимает команду из простых парней, которые хотят стать моряками. Я сперва-то насторожился, но он меня успокоил. Умеет он убалтывать. Наговорил мне там с три короба. Меня успокоило, что он сразу сказал, что ему абы кто не нужен. Если он видит, что человек работает и есть склонности к морскому делу, то он такого берет, а если кто ленится или это не для него это дело, то сразу на дверь покажет. Ну и само собой жалование. Как он мне назвал, сколько я буду получать, так я просто обалдел. Целая куча денег! И еще он так смотрит грустно, да говорит, дескать, я не могу сразу много платить, но если покажешь себя, то и будет тебе достойная оплата. У меня голова кругом пошла. Только что я был нищий, а вот почти богач, да еще и моряк! Ну, я и согласился. Да и кто бы не согласился, при таких раскладах?