— Ясно, — кивнул Нос. — Хочешь идти, иди, а потом приходите на мыс. Вон, Агея с собой возьми, для компании. Он тебе потом покажет дорогу на мыс.

Агей, встретившись с взглядом бригадира, тут же подумал, что тот советует его в спутники, чтобы потом расспросить, что делал Коляныч.

— А мне можно с вами? — подал голос Вилен. — Я тоже хочу глянуть, что в башне.

— Идите, — кивнул бригадир. — Только по быстрому. Я, правда не думаю, чтобы она там настежь открыта, но если увидите, что забраться в башню нельзя — идите оттуда сразу на мыс.

— Идем, — кивнул парням Коляныч, подхватил дробовик, и трое парней покинули участок. Возле ворот сидели двое рослых парней, лет на пять старше Агея. Они кивнули Вилену и с интересом уставились на Коляныча.

Бывший раб же, не обращая на них внимания, двинулся быстрым шагом, покидая двор полицейского участка.

— Куда нам тут? — спросил он, выходя на середину улицу.

— Вот сюда, — отозвался библиотекарь. — Я покажу.

Быстрым шагом они двинулись по улице, ведущей вдоль берега на южную сторону острова. Пройдя несколько перекрестков, библиотекарь указал рукой дальше по улице и сказал Колянычу:

— Мыс там, а нам вот сюда.

Они свернули вправо и двинулись в сторону башни. Дорога сразу пошла в гору. Миновав несколько небольших площадей и узких улиц, по которым вел их Вилен, трое товарищей вышли из центра города. Всего через несколько минут ходьбы, высокие здания остались позади и парни ступили на улицу, которая вела в гору с сильным уклоном. Идти стало труднее. По краям мощеной улицы стояли большие особняки из старого, потемневшего камня. Иные были окружены глухими заборами, другие высокой кованной изгородью, через которую видны большие участки, вокруг этих домов. Почти везде растут огромные деревья, под которыми хорошо постриженные газоны. От ворот и калиток к особнякам вели аккуратные каменные дорожки.

Глядя на все это, Агей подумал, что в таких домах, которые вмещают не один десяток комнат, зачастую живут всего один-два человека. Плюс слуги. Сразу же почему-то вспомнился разговор двух рабочих, который Агей подслушал в школе пару лет назад. Те говорили между собой, что в городе полным-полно пустых и заброшенных зданий, так что каждого бедного жителя можно расселить в отдельную, если не квартиру, то хорошую комнату. Однако большинство рабочих продолжали ютиться в тесных комнатах-общежитиях. Почему власти острова не решают проблему с жильем, никто не знал. Но факт оставался фактом — рабочие теснились в тесных общежитиях, а богачи жили, имея на одного по куче огромных комнат. Более-менее повезло прислуге, которая жила в домах богачей. Им позволяли занимать отдельные комнаты.

Шагая по этим богатым кварталам, парень невольно думал, как тут хорошо жить. Вокруг тишина. Лишь изредка можно услышать пение редких птиц, да тихий шелест листьев в больших деревьях, что нависают над дорогой, почти полностью закрывая небо. Бросив взгляд вперед, Агей увидел, что впереди и почти над ними нависает Запретная Башня.

— Смотрите! — сказал библиотекарь.

Посмотрев, куда тот указывает, Агей увидел, что впереди вид улицы изменился. По каждому краю дороги стояло по стальному столбику, между которыми была протянута толстая веревка, потемневшая от времени и от влаги. Она перекрывала дорогу на уровне колен. До этой веревки дорога стояла довольно чистая, далее же, плиты дороги почти полностью скрывались под слоем темных опавших листьев.

— Это запретная территория, — пояснил очкарик Колянычу. — За нее заходить нельзя.

— А что бывает тем, кто зайдет? — поинтересовался товарищ.

— Я не знаю, — пожал плечами библиотекарь. — Не помню, чтобы кто-то нарушил запрет.

Агей также таких случаев не припоминал.

Перешагнув грязную веревку, товарищи двинулись дальше. У Агея, почему-то сильно застучало сердце. Дома по краям улицы стали одноэтажными и имели заброшенный вид. Потемневшие от времени каменные стены стояли целые, стекла в окнах тоже, но краска на деревянных конструкциях давно полиняла, а стекла потемнели от времени и пыли.

Через несколько минут ходьбы дорога закончилась, приведя их к основанию Запретной башни. Агей заметил, что библиотекаря трясет дрожь от нервного возбуждения. Словно тот готов как убежать в страхе, так и очертя голову, лезть на Запретную Башню.

Трое товарищей остановились в конце улицы, приведшей их сюда, и начали осматриваться.

Впервые в жизни, Агей увидел, что собой представляет Запретная Башня, ибо в прошлом, он мог видеть только ее верхушку.

Сейчас же, его взгляду открылось и основание, которое состояло из двухэтажного дома, который по архитектуре был похож на обычное административное здание.

Сама башня уходила вверх, мощным круглым стволом, сужающимся к вершине. Агей прикинул, что у основания, ствол башни в диаметре почти метров тридцать, а у вершины, на высоте чуть ли не сотни метров, она около двух десятков метров.

Дом же, немного шире основания. Оглядывая его, парень увидел интересную деталь. У двух, видимых ему углов дома, находились квадратные пристройки, словно башни по краям крепости. Только эти пристройки были одноэтажные и почему-то построены из дерева, вследствие чего они сохранились весьма плохо. Всю башню, вместе с пристройками, окружал солидного вида забор из каменных столбиков и кованых решеток между ними. Внутри двора росли несколько деревьев. Вокруг же забора проходила мощеная камнем дорога, почти невидимая из-за старых опавших листьев, которые покрывали ее.

— Ладно, — подал голос Коляныч. — Идем, что ли.

Он двинулся к забору.

— Так что? — спросил библиотекарь. — Полезем внутрь?

— А зачем? — весело откликнулся бывший раб. — Посмотрели и хватит, назад пойдем!

Сказав это, он легким движением взобрался на решетку и прыгнул во двор. Агей и Вилен, молча последовали за ним. Легко преодолев кованую решетку, они также перелезли во дворик. Тут до дома уже всего ничего — немногим более десятка метров. Шагая за Колянычем, Агей отметил, что тут также вместо земли каменные плиты.

Подойдя ко входным дверям, трое товарищей остановились. Даже не трогая старинные двери, парни видели, что дерево сильно отсырело за многие годы, и открыть их вряд ли удастся. На одной из створок висел стальной лист, на котором явно было что-то написано, но краска букв давно слетела и теперь там вместо сообщения сплошная ржавчина.

— Идем, — тихо сказал Коляныч, двинувшись в правую сторону.

Шагая вдоль стены, Агей увидел, что окна тут сделаны из непонятного непрозрачного стекла. Коляныч подобрал с пола увесистый булыжник и кинул его в одно из окон, но стекло даже не покрылось трещинами. Видимо, это стекло еще прочнее, чем то, что было у меня в больничной палате, подумал Агей.

Подойдя к угловой пристройке, парни обнаружили, что она в весьма плохом состоянии. На гнилых деревянных стенах почти не осталось краски. Несколько окон вывалились наружу. Стоя рядом, Агей увидел, что потолок пристройки сделан из стекла, причем большая его часть уже осыпалась и на ржавом каркасе только чудом держались несколько стекол. Коляныч решительно забрался в одно из окон. Парни устремились за ним. Оказавшись внутри пристройки, Агей увидел странное зрелище. В почти квадратной комнате стоял большой стол, вокруг которого стояли и лежали стулья. Когда-то это была красивая лакированная мебель, но сейчас выглядело это все жутко заброшенным и гнилым. В воздухе сильно пахло плесенью и еще чем-то гниющим. Под ногами захлюпало, ибо вода от штормового дождя еще не высохла.

— Это красивая комната была, — сказал Вилен. — Видите, вон подсвечники стояли на столе, а вон люстра и картины, что висели на стенах…

— Плевать, — откликнулся Коляныч. Он направился к месту, где пристройка соприкасалась со зданием. Там в скошенном углу находились двойные двери со стеклами. Подойдя к ним, бывший раб пнул двери ногой. Двери скрипнули, но устояли. При этом послышался стальной звон.

Вернувшись к столу, Коляныч подобрал стул у которого более-менее сохранилась одна ножка, оторвал ее, и, подойдя к дверям ударил ножкой, словно копьем, по стеклу.