В общем, сплошь магия. До увесистой булавы Егора и тонкой рапиры Юсупова дело даже не дошло, всё решилось на средней дистанции.

— Шереметева Екатерина Александровна вызывает Долгорукову Надежду Евгеньевну, — разнёсся девичий голос над садом.

— Принимаю вызов! — вторила ей с весельем в голосе княжна.

Бездна, похоже, еще один дружеский спарринг.

Я честно думал, что бой между девицами продлится дольше, чем у Головина с Юсуповым, но заблуждался.

Как оказалось, Долгорукова была светлячкой, а Шереметева водницей. Их схватка продлилась всего несколько мгновений. Вполовину меньше, чем у прошлой пары.

Надежда использовала простую, но действенную тактику. Она формировала дезориентирующие вспышки и что называется, ослепила подругу до полнейшего непонимания. А довершили всё несколько самонаводящихся ярко-белых лезвий.

Можно сказать это была мгновенная победа.

А затем уже начавшиеся обсуждения вдруг прервал громогласный вопль, который и обратил на себя почти всё внимание аристократов:

— Воронцов Владислав Николаевич бросает вызов Лазареву Захару Александровичу.

— Даже так, граф? — тихо отозвалась Виктория у меня под боком, изумлённо приоткрыв ротик, но ошеломление быстро преобразилось в сладкую улыбку. — Вы действительно… безумны.

— Для меня это комплимент, ваше высочество…

Разговоры тотчас стихли, но шепотки удивления продолжили своё присутствие над садом, и пристальные взгляды разделились на два равных лагеря. На мой и Воронцова. И свой изучающий взгляд также обратил на Влада и сегодняшний судья.

— Его сиятельство, прошу простить, но думаю это невозможно…

— Я принимаю вызов! Всё в порядке, Алексей Михайлович, — громко сообщил я мужчине, а потом обратил свой взгляд на великую княжну, тем самым освобождаясь из переплетения её рук. — Мне пора, ваше высочество.

И под удивлёнными и хмурыми взорами рядом присутствующих нескольких дворян, и также Трубецких и Потёмкиных, а в особенности Алины и Прасковьи стал снимать с себя пиджак и галстук, параллельно с этим закатывая рукава на белой рубашке.

— Ваше высочество, не могли бы вы подержать мои вещи? Я быстро…

— С удовольствием, — тихо шепнула мне девица с обворожительными глазами. — Если только быстро.

До постамента с оружием я шел под прицелом множества глаз и в полной тишине. Хмурого Трубецкого, улыбающегося Потёмкина, озадаченного Осокина. Взгляды были разные, но выражали они лишь три эмоции — удивление, непонимание и насмешку над всем происходящим и надо мной. Похоже, знать ожидала многого, только не этого.

— Не вздумай проиграть! — бросил мне насмешливо осокинский щенок, когда я проходил мимо их взбудораженного семейства.

— Можешь не переживать, Андрей, — вдруг вклинился с радостной улыбкой в наш разговор идущий рядом со мной Воронцов. — Если он проиграет мне, то тебе-то уж и подавно. Убивать я его не буду. Сам с ним разберешься.

На замечание Влада тот лишь опалил его странным взглядом, но согласно кивнул.

— Так и быть!

Проходя мимо стойки с оружием, я также неспешно подхватил свои же джады, которые отправил к Трубецким заблаговременно, и глубоко вдохнул.

Тело наполнилось родной силой духа и через два быстрых движения и выдох спустя ноги коснулись покрытия арены.

Воронцов последовал сразу за мной. Он подхватил лишь одноручный клинок со стойки, не удивлюсь, если только для вида и также через мгновение оказался метрах в пяти напротив меня и по приказу Трубецкого купол полностью окружил арену.

— Как давно я этого ждал, калека! — выплюнул злорадно Влад. Взгляд его так и лучился довольством, а по ногам и рукам медленно и верно заструились потоки магмы. — Теперь посмотрим, на что ты годен без своей магии.

Магистр третьей степени магмы. Литой. Младший ветеран.

— Знаешь, я сам люблю поболтать, но поверь, кухаркин сын, тебе не понравится итог нашей схватки, — осклабился я, весело ему подмигнув, и перехватил джады обратным хватом.

— Жду не дождусь! — бросил он насмешливо мне.

Магмовый черно-огненный щит окружил Воронцова со всех сторон и прямо сейчас парень походил на пульсирующее сердце огромной магмовой саламандры.

— НАЧАЛИ! — раздался выкрик Алексея.

Воронцов атаковал моментально режущей волной прямо по площади арены и в моём направлении, а следом метнул еще несколько сгустков магмы. Он даже под собой умудрился создать небольшой островок лавы. Видимо, для защиты.

Жаль, что всё тщетно… Сегодня ему ничего не поможет.

Двадцать девять секунд и пять раз. Таков мой предел. Для всего этого сброда это более чем достаточно.

Глаза я закрыл медленно, а улыбка так и продолжала блуждать на моих губах.

Представить. Возобладать. Принять. Обуздать. Приказать.

Пять неотложных заветов магии Реанора.

Все это было для меня наподобие мантры.

Левая рука, окутанная частицами бесконтрольного эфира, мягко коснулась алой субстанции и внутри тела, словно произошел микровзрыв буйствующей силы со смесью резкой боли и вечного треска. Но вся эта манипуляция подняла мой ранг почти моментально до ранга сконателя, младшего или старшего, я не точно не знал, правда, всего на двадцать девять секунд.

Глаза открыл резко, и сейчас те походили на два ярких горящих и не затухающих угля. Тело, будто искупалось в крови сотен тысяч чудовищ, и сила духа была насыщенного тёмно-алого цвета. Джады же потемнели и приняли тёмно-бурый цвет запёкшейся крови и плоти. А в метре от меня уже маячила волна магмы, что грозилась накрыть меня с головой.

Режим реанорского берсерка…

Поступь хаосита…

Вихрь…

Прощай, Воронцов…

На глазах у сотен присутствующих тело столпа империи преобразилось в ярко-алую стремительную комету.

А далее всё произошло всего за один вдох. Складывалось впечатление, что уникум просто бежит по воздуху, опираясь о само пространство. Сейчас молодой парень походил на один сплошной и неуловимый вихрь ярко-алой силы.

Воронцов до последнего стоял укрытый своей защитой, но уже в следующий миг его щит был неуловимым образом рассечен в десятке мест, словно был из гнилой скорлупы. Лицо его тотчас изобразило непонимание, а далее искривилось в поглощающем душу ужасе. Тело одарённого подбросило в воздух на пару метров, еще спустя долю секунды оно оказалось впечатано в барьер арены, а через миг Лазарев, обратившийся алой тенью, просто и грубо дёрнул за ногу Воронцова и тот просто свалился вниз к его ногам.

Битва кончилась за мгновение.

Но уже в следующий миг Захар медленно наклонился над ослабленным телом противника и что-то шепнул тому на ухо, а затем также медленно разогнулся и взглянул куда-то вбок. Туда, где совсем недалеко от арены, с ошеломленным видом стояла троица княжичей.

— Кто из вас будет следующим? Ты, Давыдов? Или ты, Аксаков? А может, Акинфов? — с испепеляющим душу взором, тихо произнес Лазарев, указав на тех багровым джадом. — Кто из вас примет вызов… калеки и инвалида? Так ведь сейчас обо мне все говорят, да? — и тот невзначай окинул взглядом всех зрителей.

Шок. Неверие. Ошеломление. И липкий поглощающий душу страх. Весь сад затих от увиденного. Упади сейчас хоть рубль в траву, и шелест монеты запросто услышат каждый.

За всё время скоротечной битвы лишь несколько людей смогли рассмотреть движения столпа, а остальная часть так и осталась в неведении произошедшего.

Первым хлопнул в ладоши Трубецкой, а за ним и Потёмкин.

— Я! — вдруг раздался возбужденный голос Потёмкиной, прерывая аплодисменты двух стариков. — Я буду следующей!

Столп империи медленно обернулся в сторону боярышни, а глаза его закатились с явным укором по отношению к девушке, но уже через секунду тот тяжело вдохнул и согласно кивнул.

— В таком случае жду вас, ваше сиятельство…

Бездна! И почему я не удивлён? До чего шальная девица мне попалась.