Пока пространство советской империи раздали предсказанные Стругацкими центробежные силы, спешно состроенная постсоветская элита выполнила историческую роль в сохранении великой страны — «продала» геополитическим конкурентам идею демонтажа сначала «железного занавеса», затем самой «империи зла» и далее методом поэтапного вымогательства — импорта великих идеалов британской «демократии» — тиражированной американской модели государственной машины. Проведенная PR-операция по эффекту и последствиям сравнима с Нюрнбергским процессом, ведь в начале девяностых годов нас можно было брать голыми руками. Как всегда, в глобальном кризисе мы опередили мир и выиграли время. Россия уже достаточно окрепла, даже поставила точку под суверенными долгами, хотя в свете ближайшего будущего это не более чем повод для разговора с зарубежными партнерами. Российская дипломатия уверенно возвращается на посреднический уровень. В то же время жестокий кризис семьи в США выплеснулся в ксенофобию, Германия вылечилась от вины перед евреями и возвращается к фашизму, Париж превратился в вонючее предместье Европы, которая после курдских волнений избегает раздражать братьев-мусульман и тем не менее напоролась на «карикатурный скандал».
Так Россия детерминировала пучок треков будущего мирового развития. Бросив кость акулам мирового империализма, с помощью эмиссии стереотипов, российская государственность первой в новом веке пережила стадию жестокого метаморфоза, когда от нее по факту осталась не более чем видимость, а население захлестнула полномасштабная нищета.
Россия всегда была сильна «связями с общественностью». Любая временно сложившаяся элита одним голым PR делала и продолжает делать из нашей почвы (что само по себе дает надежду) все то и много больше, для чего нашим геополитическим конкурентам требуется мощная экономика, оснащенная и обученная армия высокая производительность технологично обустроенного труда и очень много денег. На выходе из биполярного мира даже ничего не пришлось придумывать, необходимые стереотипы уже сложились, и в этом отличие от прошлого этапа исторического палиндрома с вековым промежутком, потому что большевики «взяли» Смольный, Зимний, Кремль с помощью того, что им пришлось генерировать in statu nascendi. В остальном почти все повторилось, включая монопольное использование новейших технических средств эмиссии (тиражирования) «информации» — тогда ротатора и телеграфа для сообщения о низложении какими-то большевиками Временного правительства, в новое время — Интерфакса, созданного для сообщения о том, что власть в руках Ельцина.
В чем причина парадоксального успеха нашей страны, если мы сами считаем ее в лучшем случае «развивающейся», сырьевой характер экономики ставим ниже инновационной модели, тиражируя стереотип незрелости нового варианта российской демократии?
Почему же тогда все больше надежд на будущее мир связывает именно с Россией? Потому что в исчислимой оценке все наоборот. А с точки зрения эволюционной биологии ответ вообще примитивно прост: сложившийся здесь общественный организм реализует по факту в точности те же механизмы самоорганизации, которые «руководят» эволюцией человека в человеческих хромосомах. Россия — наиболее продвинутое государство на Земле, устройство которого совершенно адекватно биологии человека. Даже изоморфно. Поэтому здесь есть какая-то возможность представить будущий образ человека и треки его эволюции.
Чтобы понять это, надо кое-что выучить (это серьезное предупреждение — «понимание» вторично перед тупой зубрежкой). И начать с того, что стереотипы должны быть оставлены тем, кто на них зарабатывает власть или деньги. Абсолютная истина дает абсолютную власть над миром людей, но закрывает возможность познания. Тут нужна истина иного рода, добытая в эксперименте или в логическом доказательстве.
Попытки отразить словами явное отличие человека от других биологических видов неизменно упираются в проблемы языка. Все, что можно описать простыми словами и назвать уникальным, находит параллели в живой природе вне нас и нашей монополией не является. Не говоря уже о том, что большинство людей ведут вполне «растительный» или в лучшем случае «животный» образ жизни, т.е. совершая хаотические передвижения по известным точкам, не задумываясь о будущем и активно стирая из памяти прожитое прошлое. Мало того, человеческое в человеке, предопределившее наше появление на исторической арене, задолго до этого появления предопределено эволюцией жизни на Земле.
Речь идет о происходящем из общего корня теплокровных (птиц и млекопитающих) эстетическом инструменте управляемой эволюция, когда самка подбирает отца будущих детей по критерию красоты.
Красота — это такое виртуальное свойство объекта, которое порождается в мозгу вооруженного эстетическим чутьем субъекта и оценивается по интегральной реакции морального удовлетворения.
Все, из чего составлена наша диверсифицированная цивилизация, преадаптировано эстетизмом в основе дарвиновского полового подбора (преадаптация — приспособление к условиям до того, как они возникли). Но если у других животных конкретная сфера применения красоты условно говоря «прошита в их BIOSe» — песня, поза, облик или его часть в виде хвоста петуха и рогов оленя, постройки гнезда и выбора норы, то человек — не калькулятор с заданной навсегда конфигурацией, а компьютер. Мы легко перепрограммируемся и создаем массу принципиально новых сфер реализации творческой агрессивности. Не только в искусстве, а во всем, начиная с математики Пифагора, геометрии Евклида, физики Архимеда, трагедий Софокла или Эсхила, компиляций Шекспира, перепевов слепого лирника на майдане и вплоть до начала всего — политического PR: что сказать народу? — в двух возможных ролях под условными названиями Иешуа га-Ноцри и Пилата Понтийского. Видимо, «пятый евангелист» Булгаков, будучи в миру врачом, подошел к истине ближе всех прочих режиссеров.
В качестве примера действия эстетизма отметим следующее. Этот текст ведет все та же эвристика в форме чувства верно выбранного слова. Но если нас, его авторов, спросят — чему верно? — мы затруднимся дать ответ на вопрос, отложенный до реализации продукта. Только тогда станет ясно, угадал автор или ошибся, когда он, собственно, уже стал лишним на этом кровавом празднике жизни. Слово из его уст уже переключило цепи последующих процессов, критическая точка с возможностью выбора пройдена.
Описанная ниже структура хаоса определяет смену эволюционных режимов и в т.ч. критических точек, когда в турбулентности информационного поля креативный директор имеет свой шанс сыграть роль в истории подобно Мартину Лютеру с его запиской на дверях храма. Непризнанный коллегами гений истории Лев Гумилев поставил клочок бумаги выше успеха в кровопролитном сражении и угадал.
Для системных явлений в обществе характерны временной сдвиг и даже инверсия причинно-следственных связей. Например, ксенофобия в США, которую упорно связывают с трагедией 11 сентября, была отмечена в интервью вице-спикера третьей Думы, «яблочника» Сергея Иваненко уже весной 2001 года. Тем не менее председатель комитета по международным делам в четвертом созыве Константин Косачев неизменно говорит, что мир изменился после 11 сентября.
Даже в познании мира критерий эстетизма при построении картины отдаленного от нас во времени или в пространстве явления, включая нас самих, выходит на главную роль, если эксперимент невозможен по причинам краткости жизни экспериментатора.
Указанная особенность человека проявляется в том, что в пост-античном мире не связанные канонами варвары прогрессивно распространили красоту на всевозможные ее формы воспринимаемые как уродство. Т.о. поле цивилизационных треков резко диверсифицировалось.
Понятно, что эстетизм определяет треки синантропной эволюции т.н. «непродуктивных животных» типа русского большого пуделя. Неожиданность как всегда в очевидном: селекция сельскохозяйственных растений и животных, которые нас собою кормят и одевают, имеет в основе тот же эстетизм и легко моделируется in vitro в культуре ткани с использованием современных методов воздействия на генетическую систему — за две-три недели можно промоделировать минимум два десятка лет эволюции общества.
