— А не остался ли тут кто-нибудь из друзей отца Бодински? — спросил я. — Я хотел бы поговорить с кем-нибудь, кто знал его.

— Дайте-ка подумать, — сказал он.

— С каким-нибудь его настоящим другом?

— Ну конечно, это Павел. Близкий друг святого отца. До войны Павел играл в футбольной команде за Польшу, отец Бодински тоже увлекался футболом. К сожалению, Павел уже не наш прихожанин, он переехал. Да, вы могли бы с ним встретиться. Его зовут Павел Бланк.

Отец Франклин назвал его адрес. Павел жил в Хилтоне, «около дороги рядом с той самой баптистской церковью, из которой сделали доходный дом». Номер 11.

— Мне понадобится такси?

— О нет. Сядете на этот автобус, сойдете на Саутфилд-Лейн и там пересядете на другой автобус, номер 74. Он подвезет вас прямо к двери. — Заметив мое колебание, он добавил с улыбкой: — Поверьте, автобусы здесь ходят хорошо. Надо же во что-то верить, сын мой!

В душе я почти ликовал. Отец Франклин назвал номер дома. Может быть, цифра одиннадцать имеет отношение к «CH.AD.11»?

Пересев на второй автобус, я забрался наверх, где было мало народу, сел сзади и уставился в окно. Оттуда хорошо видны улицы старинного викторианского города, который изо всех сил боролся с последствиями экономического спада. Он был на первом месте в мире по производству и переработке шерсти и имел налаженные связи с Пертом и Фримантлом. Со своего места я мог смотреть во все стороны и через какое-то время заметил, что все машины на остановках наш автобус обгоняли, а «форд» неотступно следовал сзади. В нем сидели мужчина и женщина. Женщина — за рулем. Солнце отсвечивало на ветровом стекле, их было трудно разглядеть, но эти двое вполне могли оказаться парой, пожертвовавшей отцу Франклину пятьдесят долларов. Я недоумевал, зачем они преследуют мой автобус, хотя, может быть, это как раз и свидетельствовало о «большом интересе» к моей персоне, о котором говорил Сергей?

Следовать за автобусом можно и по совершенно невинным мотивам, я сам так поступал, когда хотел подвезти тех, кто выходил из автобуса. К тому же я вовсе не был убежден, что сидевшие в машине — те самые американцы.

Поддаваться страхам, порожденным моей буйной фантазией, сейчас было бы глупо, ведь я почти добрался до дома Павла Бланка.

Я вышел из автобуса. Машина не двигалась. Через дорогу я увидел табличку с названием улочки, на которой жил Павел. Если эти люди замышляют что-то против меня, подумал я, черта с два я приведу их прямехонько к дому Бланка.

Дорога круто спускалась в долину, и дальше на склоне, примерно в полутора километрах, виднелись дома. Когда я проходил мимо машины, боковое стекло плавно опустилось, и человек изнутри скомандовал:

— Эй ты, в машину!

В руках он держал револьвер. Но не успел направить его на меня.

Я прыгнул в сторону и изо всех сил рванулся вперед. Пробежав вниз по откосу несколько метров, не услышал выстрела. Только ревел двигатель да скрипели шины. Должно быть, женщина отчаянно пыталась развернуть машину на том довольно опасном повороте.

Я мчался по одному из тех склонов, которые книзу становятся круче и не позволяют бегуну расслабиться. Под воздействием силы тяжести человек развивает такую скорость, что остановиться уже невозможно и остается только гадать, сумеете ли вы удержаться в вертикальном положении. С мальчишеских времен я так быстро не бегал. И тогда это было страшно, а теперь тем более. Позади меня снова взвизгнули шины. Еще немного — и «форд» с ревом догонит меня, по этому опасному пути ехать на машине быстрее и безопаснее, чем бежать на своих двоих. До меня донесся звук автомобильного выхлопа, и я отметил, что дорога, по которой я продолжал мчаться, свернула вправо. Меня несло вниз с ужасающей скоростью. Я отчетливо сознавал, что еще немного — и растянусь на этой злополучной каменистой дороге. Чтобы так быстро спускаться вниз по такому жуткому склону и не сломать шеи, нужно иметь минимум четыре ноги.

Было слышно, как сзади переключили скорость один раз, потом второй. И тут за поворотом дорога немного выровнялась. Слева от меня поднимался холм, на котором виднелись современные дома и деревья. До меня донесся звук летящей из-под колес щебенки. «Форд» несся за мной. Впереди лежала дорога, резко уходящая в гору. Справа я увидел каменные ворота с вывеской: «Хитонские леса. Проезд запрещен». Я не знал, остановит ли это моих преследователей, но у меня появился шанс ускользнуть, тем более что ворота были каменные, крепкие и неширокие. Я бросился в узкий проход и оказался в гуще величественных деревьев с толстыми стволами и пышной листвой. Где-то в глубине леса журчал ручей.

К моему удивлению, я совсем не запыхался. Конечно, я был перепуган, но физически чувствовал себя отлично. Наверное, когда бежишь под гору, кислорода надо меньше, чем если бежишь по ровному месту.

Пронзительно скрипнули тормоза — «форд» занесло на щебенке, и машина остановилась. Я услышал, как хлопнула дверца. Если это те самые американцы, которых я видел в церкви, значит, теперь они будут преследовать меня пешком. Но они старше меня, и в этом мое преимущество.

Я перешел на трусцу, все еще двигаясь вниз по пологому лесистому склону. Эта пробежка могла бы даже показаться приятной, если бы за мной не гнался человек с револьвером.

Тропинка стала более неудобной, и все мое внимание было приковано к тому, чтобы удержать равновесие. Мое тело быстро тяжелело, и с каждой секундой мне становилось все труднее передвигать ноги. И тут справа я заметил ступеньки. Судя по всему, они поднимались по обратной стороне холма, с которого я только что сбежал.

Теперь нужно было решить, что делать дальше. Либо двигаться в том же направлении и углубиться в лес, либо свернуть на ступеньки, а они наверняка приведут в поселок.

Позади раздались крики, раздумывать было некогда. Я бросился вверх по ступенькам, обернулся и увидел, что мои преследователи выскочили из леса и гонятся за мной. Впереди, как ни странно, бежала женщина, мужчина немного отстал, но оба двигались с довольно большой скоростью. На мгновение они остановились, женщина указала на меня и что-то прокричала. Я снова устремился вверх, охая и стеная, уже почти карабкаясь на четвереньках, теряя силы и последние остатки мужества. Еще раз оглянувшись, я увидел, как мужчина внизу облокотился на изгородь, поднял руки на уровень плеч. Послышался далекий выстрел. Затем другой. Видимо, усталость, кислородное голодание сыграли свою роль, поэтому я даже не понял, что стреляют именно в меня. Однако третий выстрел достиг цели. На этот раз мужчина не промахнулся.

Стрелявшему не повезло, поскольку я забрался слишком высоко. Пуля уже на излете вонзилась в спину немного выше правой почки. Я застыл на месте, а рука сама потянулась к ране, пальцы нащупали застрявшую в теле пулю. Как только я до нее дотронулся, она выпала мне прямо в ладонь. Я увидел кровь, спина болела. Я швырнул пулю в сторону и снова потащился вверх, гадая, успею ли добраться до вершины или помру по дороге. Совершенно выбившись из сил, я наконец понял, что карабкаюсь уже на последнюю ступеньку, а через несколько мгновений стоял на булыжной мостовой. Передо мной красовались решетки, садики во дворах старых домов, и все дорожки вели вниз, прямо-таки тянули меня к себе с неодолимой силой.

В последний раз я оглянулся назад и увидел, что женщина с трудом карабкалась по ступеням, а мужчина, сделав несколько шагов, остановился. Оба казались совершенно физически разбитыми.

Я тоже измотался. Вдобавок был ранен. Но все-таки стоял на вершине. Пошарив рукой под курткой, я нащупал рану на спине. Она была липкой от крови и ужасно болела. В тот момент я действительно чуть не умер от страха. Но чувствовал себя сносно.

С трудом потащился дальше. Дыхание стало тяжелее, а боль острее, но уже через две минуты эта боковая улочка привела меня обратно на главное шоссе, по которому ходили автобусы. И тут я увидел, что нахожусь всего в нескольких метрах от автобусной остановки, расположенной напротив улочки под названием Парсон-Драйв, где жил Павел Бланк. Сейчас не стоило идти прямо туда, потому что меня преследовали те двое. Наверное, я истекал кровью, и мои кровавые следы приведут их прямо к двери Бланка. Я прислушался: автобус давно отошел и направлялся вниз по холму. Тут вообще были одни холмы, и все крутые. Но преследователей я не услышал. Тогда перешел через дорогу, свернул на левую улочку и постучал в дверь под номером 11.