Мы все ненадолго задумались.

Интересная картиночка вытанцовывается. После такого я бы тоже не захотела к себе чужих пускать. Во мне бы запела паранойя.

Ну ладно, об этом потом. Сейчас главное попасть во внутрь этой горы.

 Мы подьехали к гигантским воротам, высеченным из камня. На них были изображены различные моменты жизни гномов: войны, труд, строительство, торговля, охота. Словно на фотографии смотришь! Вот это мастерство. Рядом восхищенно вздохнули Яла и Призрак. Как я их понимаю.

 Мы спешились. Дьябло выкрикнул что-то на своём языке, который больше напоминал карканье вороны, не в обиду будь сказано. Что он сказал, не знаю, но зато приоткрылась правая створка, откуда выглянул слегка потрепанный гном. Его тёмно-серые волосы были всклочены, словно он только что поднялся с кровати, под веками — чёрные круги, будто тенями нарисованные, глаза бездумно смотрели на нас. Через пару секунд в них появился проблеск мысли, и гном даже смог узнать нашего брата.

 — О, добрый день, Цыртон, давно не виделись, — тихо поприветствовал он надломленным голосом.

 — О-о! Морит, как ты вырос! — радостно воскликнул Дьябло и обнял бедолагу. Тот аж захрипел. — Что с тобой случилось, что с лицом?

 — С капитаном поспорил, что я его перепью. И как он смог меня уговорить? — грустно отозвался привратник.

— А кто нынче капитан?

— Достопочтенный Гордон, — Морит вздохнул и тяжело привалился к створке ворот.

— О-о-о... Перепил хоть? — весело спросил брат. — А то знаем мы Гордона! Его ещё никто не смог перепить, — пояснил он для нас.

 — Перепить-то перепил, только чуть копыта не отбросил! Забыл, что сегодня на дежурство, а выпили-то будь здоров!.. В общем, жизнь — это такая задница, в которую так не хочется влазить! Особенно с похмелья... А чего это мы на пороге разговариваем? Проходите быстрее! -- вдруг засуетился он, немного ожив. Нас не надо было упрашивать дважды, так хотелось с дороги отдохнуть, понежиться в ванной или под душем, завалиться на мягкую кроватку...

 — Морит, а мои уже не переехали? — спросил Дьябло.

 — Переехали, — кивнул тот.

 — А где они, случайно не знаешь?

 — Случайно знаю. Они через два тоннеля от прежнего места жительства, в четвёртом ответвлении, пятом квадрате.

 — Спасибо, друг! — парни пожали друг другу руки, и мы направились за братом по тоннелям Цитадели.

До места назначения дошли за пол часа хода по пустым тоннелям, даже ни одного гнома не встретили. Звуки наших шагов и цоканье копыт лошадей эхом гуляли по коридору. Вообще, мрачновато тут у них, никаких тебе украшений или рисунков. Сплошной голый камень.

 — А почему у вас так мрачно?

 — Потому, Чёрт, что мы идём по заброшенному тоннелю: так быстрее сможем добраться до моих родных.

 — А-а-а...

 Тут Дьябло свернул в узкий тоннель справа. И как он ориентируется здесь?

 — Я здесь вырос! — гордо ответил мне брат на невысказанный вопрос.

 Выйдя из тоннеля мы увидели город, подземный город, по которому сновали коротышки. Потолок терялся где-то наверху, снизу были построены дома, улочки, сады. Словно находишься в самом обыковенном городе, только небо темное. Очень красиво.

Мы подошли к двухэтажному особняку, который стоял почти в центре городка. Домик был из сероватого камня, небольшой, но симпатичный. Вокруг был раскинут небольшой садик. Заборов, как я заметила, нигде не было.

 Дверь нам открыл сам Дьябло, так как на стук никто не пришёл. Комната, в которую мы вошли, представляла собой дикую смесь гостиной, холла и спальни. Около двери, слева, стояла деревянная лестница на второй этаж, камин у правой стены, орда кресел, у большого окна, что у дальней стены, стояла небольшая кровать-диван.

 — Эй! Есть кто дома? — крикнул брат. — Мам, пап!..

 На втором этаже послышался шорох, потом по лестнице застучали каблучки. Мы стояли по середине комнаты, а Дьябло — у лестницы, поэтому мы смогли увидеть, как молодая гномка, слетев с последних ступенек, повисла на брате.

 — Братишка! — завизжало это чудо.

 — Я так понимаю, это Маришка? — спросила первая пришедшая в себя я.

 — Она самая, — похрипел брат. — Маришка, задушишь!

 — Ой, извини! — она мигом отпустила его, а потом обратила внимание на нас. От её радости не осталось и следа, она смотрела на нас настороженно, словно ждала подвоха. — А это кто?

 — Потом скажу, — отмахнулся брат. — Где родители?

 — Они у Катаров, обсуждают условия сотрудничества. Представляешь, — она снова стала весёлой и беззаботной, словно забыла о присутствии посторонних, да мы и не влезали в разговор, — они нашли тех, кто не против продавать родительские скульптуры!

 Брат радостно улыбнулся. У них что, напряжёнка с рынком сбыта?

 «К сожалению, — сказал брат. — Мои родители чудесные скульпторы, но у гномов некому их продавать, а дойти до людей и эльфов они не могут, так как с них, как с неизвестных мастеров, будут сдирать неподъёмные налоги, равные двум третьим суммы товара. Потому они исщут, то есть, искали налёжных торговцев, что будут поставлять их скульптуры в другие государства и брать небольшой процент от стоимости».

 «Мда-а...»

 — Когда они вернуться?

Дьябло мог бы и не спрашивать: в дом зашли, судя по тому, что они очень похожи на Дьябло, его родители. Женщина с порога налетела на сына, прямо как её дочь недавно, и сказала:

 — А мы уже!..

 — Отец! Почему меня все пытаются умертвить?! — задушенно вопросил несчастный. Мать тут же отпустила его, только руки на плечах оставила.

 — Как ты, сынок? — обеспокоенно спросила она, глядя в глаза нашему брату.

 — Всё хорошо, — Дьябло осторожно освободил свои плечи. — Я хочу представить вам моих названных братьев Демона, Беса, Призрака, Чёрта и его жену Ялу с их ребёнком Валом и сестру Смерть, — он на каждого показал рукой. — Ребят, а это мой отец Нарон, матушка Сарита и сестра Марита, — познакомил он нас. Только тут его родители соизволили заметить нас. На лице Сариты появилось пренебрежение и такое же недоверие, как и у её дочери. Отец своих эмоций не показал, но по его позе было видно, что он разделял чувства своей жены.

 — Почему названные? — ошарашенно спросила Маришка. А потом истерично крикнула, словно обвиняя Дьябло в страшном преступлении: — Ты что, побратался с ними?! Ты чем думал?! Как можно пойти на такое безрассудство?!

 — Успокойся, девочка, — тихо сказала я. Уж не знаю, что в моём голосе такого прозвучало, но Маришка испуганно замолчала, а Сарита, открывшая было рот, чтобы поддержать дочь, сбледнула и отступила за спину мужа. Я усмехнулась. Как приятно внушать страх, кто бы знал!