Фэйра элегантно вернулась на свой королевский трон и, сев поудобней, выпила красное вино, принесённое все той же застенчивой прислугой.

Тем временем я молчал, думая, что ещё стоит спросить у королевы, пока есть на то возможность. Но она сама продолжила говорить уже величественным тоном, присущим каждому королевскому роду.

— Смотри, что получается, — начала королева, положив руки на колени. — Первого сумеречного охотника звали Джонатан, и первого нефилима с демонической кровью — Джонатан. Когда мир узнает о тебе — ты станешь настоящей легендой, всех детей станут называть твоим именем…

— Этому не бывать! То, что сделал Валентин — ужасно. Я не хочу, чтобы были нефилимы, подобные мне, я не хочу войны против сумеречных охотников, я не хочу их убивать! — чётко произнёс я, и следующие слова слетели с моих губ также неожиданно, как и то, что меня можно назвать демоном в теле сумеречного охотника. — Если бы Валентин не был моим отцом, я бы его убил.

— Почему ты не хочешь убивать отца при помощи кого-то другого?

— Потому что он единственный, кто меня любил.

— А ты уверен, что чувства были искренними? — звонким голосом произнесла королева.

— Так или иначе, его любовь была единственной, что я испытал в своём детстве.

Это было чистой правдой, и хоть Джослин жила со мной, когда я был совсем ребёнком, Валентин все чаще повторял: «Она испугалась такого чудовища, как ты, Джонатан, и сбежала». От этих слов мне всегда становилось мерзко и больно. И к тому же удивляло, что отец заявлял мне эти слова в лицо. Каким бы меня ни создал Валентин, чтобы мне ни говорил он, я продолжал любить Джослин, и как ни странно, отца я любил тоже. Но то, что мать бросила меня, продолжало терзать моё сердце.

— А как же твоя мать?

— Она не была рядом, — печально осознал я. — Джослин даже не попыталась найти способ, чтобы меня спасти — превратить в истинного нефилима…

— Она не знала как, — на удивление оправдывала её королева. — Никто не знает.

— Она даже не пыталась, — все на той же грустной ноте продолжал я. — Мама просто сбежала…

Не знаю, говорил ли эти слова я, либо же просто начал воспринимать слова Валентина как правду, но то, что кипело внутри меня, вызывало беспокойство и непонимание.

Раньше я никогда не думал о том, как поступила Джослин, я никогда не задумывался над тем, почему она не попыталась меня спасти. Но вспомнив записку, которую она оставила мне на прощание, вернуло в ту ночь, которая, казалось, будет последней проведённой с мамой. Джослин сбежала…

— Чтобы спасти Клэри, — напомнила фэйра, вытянув меня из размышлений.

— Когда я узнал о сестре, я начал разделять желание Джослин и поэтому прошу… Нерисса, защищай Клэри, — я поднял на фэйру глаза. — Мне известно, что только тебе это под силу. Я не могу быть всегда рядом с ней, я меняю своё местонахождение каждый день, а ты, королева, очень влиятельна и можешь помочь.

— Ты знаешь, что я никогда не делаю ничего просто так, — напомнила девушка, играясь своими браслетами на руке.

— Чего ты хочешь? — устало произнёс я.

— Хочу, чтобы ты мне служил.

Вот оно — самое ужасное, что может потребовать дивный народец. Служить королеве — это то же самое, что отдать свою жизнь, в моем случае — добровольно.

Где-то пять минут я просто находился в размышлении.

Кларисса — моя сестра. Единственный человек, который ещё не знает, кем меня сделал отец, единственный человек, который может меня понять и полюбить, так же как и Мэри.

Служить королеве Благословенного двора — равноправно, как и отдать свою жизнь, но жизнь моей сестры того стоит. Клэри Моргенштерн — человек, которого я могу спасти, и нефилим, которая способна убить Валентина. Но для этого ей нужна помощь и защита, которую может преподнести только Нерисса.

— Я буду подчиняться любым твоим приказам, королева, я буду служить тебе до конца своих дней, — начал я, вставая на одно колено и опуская голову, как верный слуга, — взамен на полную защиту и помощь моей сестре — Клариссе Адель Моргенштерн.

То ли Нерисса не ожидала, что я соглашусь, то ли хотела услышать что-то другое, но её молчание затянулось на довольно долгое время, пока я не осмелился поднять голову.

— Встань, сын Валентина! — приказала королева, подойдя ко мне и заглянув в глаза, словно ища какую-то уловку в моих действиях и словах, произнесла: — Бессмысленно сейчас тебя под свою власть брать, в общем, как и защищать Клэри. Она в полной безопасности, в отличие от тебя, Джонатан, или ты предпочитаешь, чтобы я называла тебя Джоном?

Она все знает, понял я. Но откуда?

— Наверное, ты сейчас в недоумении, откуда мне известно про твою близость с той жалкой девчонкой, — начала королева, злобно щуря глаза. — Как её там? Мэри?

Я сжал кулаки от злости и хотел выплюнуть на эту наглую нахалку пару ласковых слов, но королева не давала возможности мне и слова вставить — все говорила, да говорила.

— Тебе известно, что Валентину уже доложили про…

— Плевать! — все же выкрикнул я. — Я не его марионетка, и вправе делать, что захочу!

Такая реакция королеву либо же удивила, либо же позабавила, точно сказать я не мог, так как на лице фейри играли разные эмоции, пока не пришли к одной — хитрость.

— Вот как, — начала она. — Что ж, я думаю, в таком случае ты исполнишь мою просьбу — убить Валентина. Мне все равно как или кто это сделает, — поспешно добавила королева, — Мне важен результат. И если то, что я тебя прошу — исполнится, я отвечу на любые твои вопросы и, клянусь своей короной, буду защищать Клариссу Моргенштерн.

— Хорошо, я согласен на твои условия, — ответил я почти зразу. Мне пришла в голову мысль, что Валентина может убить и Джейс, который его ненавидит, и возможно даже Клэри, хотя я не допущу, чтобы она была в опасности. — Но знай, если ты не сдержишь свои обещания или нарушишь договор…

— Не надо думать обо мне так подло! — выкрикнула фэйра почти писклявым голосом, но вскоре вновь возобновила величественный тон. — Я никогда не нарушаю договора.

— Надеюсь, это так.

— Фэйри никогда не лгут, мальчишка, пора уже запомнить это, — ледяным голосом произнесла королева Благого двора.

По её взгляду хрустальных глаз я начал осознавать, что с фэйрами действительно шутки плохи и кто его знает, чем это все обернётся. Единственный шанс избежать ухудшения и разрыва союза между отцом и фэйрами, это уйти с Благословенного двора. К тому же, я действительно долго уже здесь находился и сбился со счета времени.

Я коротко кивнул и, поклонившись в небольшом реверансе, произнёс:

— Как жаль, миледи, но мне пора откланяться.

Королева молча провожала меня взглядом, но как только я хотел уже выходить из врат дворца, она прокричала:

— Джонатан.

Я обернулся.

— Я всегда буду на твоей стороне, — в её словах не было колкости и злости, в сказанном ею было нежность и забота, более того — любовь.

Поведение фэйри меня удивляло, но вспомнив, как мы их называем, я не удивился её поступкам, недаром она принадлежит дивному народцу.

***

Я вернулся домой также быстро, как и попал к благому двору — через кольцо телепортации.

Так как завтра я намерен поехать в Париж, в мои планы входило разузнать поподробнее о делах, которые Валентин замышляет на будущее. К тому же, я не смогу видеться с отцом несколько недель, а может, и месяц, ведь я буду сначала в Париже, а потом в Аликанте — столице и единственном городе Идриса.

О том, что я собираюсь уехать, Мэри стало известно совсем недавно и, как бы она ни уговаривала взять её с собой, я был против этого. Но сейчас, зная, что Валентину успели каким-то образом доложить о нашей связи и частых встречах, я настаивал на том, чтобы она всегда была рядом со мной. К тому же, мне так будет спокойнее, а Мэри — безопаснее.

Я более чем уверен, что девушке эта новость понравится.

— Крок, — неожиданно произнёс я, увидев сокола, летящего ко мне. — У тебя есть новость для меня?