Я включила компьютер. Он загружался минут пять. Windows 98. Еще минут пять у меня ушло на то, чтобы вспомнить, как пользоваться Windows. В школе мы пользовались Макинтошами, и под этим предлогом я убедила папу купить мне ноутбук Эппл — с пакетом крутых программ для монтажа видео.

Я поискала браузер. Надеялась найти Файерфокс, но не нашлось ничего лучше простенького Интернет Эксплорера. Я вбила URL и затаила дыхание, ожидая увидеть сообщение «Невозможно подключиться к вебузлу». Однако вместо этого страница медленно, но загрузилась. Похоже, мы не так уж сильно отрезаны от внешнего мира, как я боялась.

Я побродила по своим любимым сайтам, пока наконец не набралась смелости открыть свою почту. Пару минут я просматривала статистику полученных за выходные сообщений. Потом вбила адрес своего аккаунта на MSN.

Браузер на минуту задумался, после чего выдал сообщение «Страница не может быть отображена». Я попробовала ящик на Хотмейле. То же самое.

— Хло, вот ты где.

Я обернулась. В комнату входила миссис Талбот.

— Я просто… — Я махнула рукой на экран. — Хотела проверить свою почту, но мне все время выдается вот это.

Она подошла ближе, глянула на экран и вздохнула.

— Все дело в этой программе «Няня Нет», или что они там используют. Боюсь, она просто блокирует некоторые сайты. Но ты можешь отправлять и получать почту через наш аккаунт. Тебе придется пользоваться нашей почтовой программой и просить, чтобы мисс Ван Доп вводила для тебя пароль. Я понимаю, это очень неудобно, но у нас в прошлом году были проблемы с одним юношей. Он заходил на сайты, на которые не должен был заходить, а совету попечителей стало об этом известно… — Она покачала головой. — К сожалению, вынуждена признать, что наказываем всех из-за одной паршивой овцы. Ну а теперь пора обедать.

За обедом я познакомилась с последним обитателем дома — Питером. Он сказал мне «привет», спросил, как дела, и полностью погрузился в свою портативную PlayStation. В Лайле все было очень обычно. Даже слишком. Каждый раз, когда кто-то двигался, я напрягалась, ожидая, что вот-вот он или она заговорит на тарабарском языке или начнет кричать, что у него жуки ползают по тарелке. Но ничего такого не было.

Еда была вполне приличная. Домашняя запеканка с мясом и овощами. Очень полезная, полагаю, как и молоко, и булочки из цельных злаков, которые подавались к ней. А на десерт нам обещали желе. Вот радость-то.

Вой сирен и скрип тормозов из игрушки Питера обеспечивали единственный саундтрек ко всему обеду. Рэ к обеду не явилась. Тори и Лиза болтали между собой, слишком тихо, чтобы я могла присоединиться к их беседе. Дерек был занят поглощением своей порции и не разговаривал вообще.

Так что роль радушного хозяина оставалось играть Симону. Он спросил, из какого я района. Когда я призналась, что ни в одном месте подолгу не задерживалась, он сказал, что они тоже часто переезжают — он и Дерек. Мы начали сравнивать самые трудные переезды, и тут встряла Тори со своей историей об ужасах переезда — из спальни на втором этаже в комнату в цокольном этаже. Симон дал ей повыступать пару минут, потом спросил меня, в каком классе я учусь и в какой школе.

Я знаю, что он всего лишь проявлял вежливость — втягивал новенькую в разговор, — но если б Тори была мультяшным персонажем, у нее бы уже повалил дым из ушей. Мне встречались такие девушки. Собственницы во всем — будь то расческа, лучшая подруга или парень, на которого она положила глаз.

— Школа искусств, — выдохнула она. — Как прелестно. Скажи, Хло, и что же ты там изучаешь? Фотосъемку привидений? Или рассказы о призраках?

Я чуть не подавилась кусочком мяса.

— Ой! — Тори повернулась к Симону. — Разве Хло тебе не рассказала? Она видит мертвецов.

Питер оторвался от своей игрушки.

— Правда? Здорово.

Я подняла голову. Вилка Дерека застыла на полпути ко рту, а его зеленые глаза прожигали меня сквозь завесу длинных волос. Губы у него скривились, словно он хотел сказать: «Что за дура? Вообразила, что видит призраков?»

— Все не так. Я-я-я-я…

— Ну, вот опять, — вздохнула Тори. — Лиза, хлопни ее по спине, может, она перезагрузится.

Симон зыркнул на нее.

— Не будь такой стервой, Тори.

Тори застыла с открытым ртом — воплощение ужаса и унижения. Дерек вернулся к своей трапезе.

— Я вовсе не то имела в виду, — выдавила из себя Тори. — Питер прав, это даже здорово. Если она видит призраков, может, она поможет Лизе разобраться с ее полтергейстом.

— Тори! — взвизгнула Лиза, бросив вилку.

— Ну вот, — проворчал Дерек.

С глазами, полными слез, Лиза отодвинула стул. Тори снова начала бормотать извинения. Симон подхватил стакан Лизы, пока она не смахнула его со стола. Питер склонился над своей игрой. Дерек же воспользовался всеобщим замешательством и положил себе последний кусок запеканки.

Дверь из кухни распахнулась, и на пороге появилась миссис Талбот, но ее слова потонули в какофонии.

В другой двери появилась Рэ с корзиной грязного белья в руках.

— Последний звонок, — объявила она. — Есть еще что-нибудь?

Никто ее не то что не услышал — даже не заметил. Я огляделась по сторонам и поняла, что в царившем хаосе никто не обратит внимания, если я уйду. Так я и сделала.

Они знают. Все знают.

Я — идиотка. Сумасшедшая, которой мерещатся призраки. Здесь мне самое место.

Обед жег мне желудок. Я поспешно поднимаюсь по лестнице, думая о своей кровати с тонким матрасом, от которого пахло химическим ванильным ароматизатором. Постель вдруг показалась мне такой манящей. Задвинуть шторы, свернуться под одеялом, включить iPod и постараться забыть…

— Я могу тебе чем-нибудь помочь, Хло?

Не дойдя двух ступенек, я остановилась и обернулась. У подножия лестницы стояла мисс Ван Доп.

— Я-я-я хочу полежать пару минут. У меня голова разболелась и…

— Тогда иди и прими лекарство.

— Я… я просто немного устала. У меня сейчас нет уроков, так что я подумала…

— Спускайся, Хло.

Она подождала, пока я спущусь вниз, и сказала:

— У нас в Лайле спальни предназначены для сна.

— Я…

— Я знаю, что ты устала и немного ошарашена впечатлениями, но тебе нужны занятия и общение, а не уединение. Рэ пошла заниматься стиркой. Если ты уже пообедала, можешь пойти и помочь ей.

Открывая дверь в подвал, я внутренне подобралась, ожидая увидеть старую скрипучую лестницу, ведущую в темное сырое подземелье — место, которое я ненавижу. Вместо этого передо мной оказалась сверкающая лестница в прекрасно освещенном помещении, выкрашенном в бледно-зеленый цвете цветочным бордюром. Впервые за этот день я даже порадовалась здешней чрезмерной жизнерадостности интерьеров.

В прачечной был кафельный пол, старое кресло, стиральная машина, сушилка и несколько шкафов и полок. Никаких признаков «старого пыльного подвала».

Стиральная машина работала, но Рэ рядом не было.

В дальнем конце комнаты я заметила еще одну закрытую дверь. Подойдя к ней поближе, я почувствовала резкий запах.

Сигареты?

Ну, если Рэ там курит, то я не собираюсь вмешиваться. Я развернулась, чтобы подняться наверх, и тут заметила, как Рэ протискивается между двумя стеллажами.

Губы у нее шевелились, бормоча ругательства. Она трясла рукой, гася спичку. Я поискала взглядом сигарету, но ее не было. Только дымящаяся спичка.

И тут я снова услышала голос Лизы: «У нее „пунктик“ насчет огня».

Должно быть, все это отразилось у меня на лице, потому что Рэ одним прыжком преградила мне путь наверх и замахала руками.

— Нет, нет, ты не то подумала. Я не собиралась делать ничего такого. Я не… — Она чуть успокоилась, поняв, что я ее слушаю. — Я не устраиваю поджоги. Будь это так, меня бы сюда не пустили. Спроси кого хочешь. Мне просто нравится огонь.

— О.

Она заметила, что я смотрю на коробок спичек, и тут же убрала его в карман.