Был в нашем разговоре еще один момент, который меня удивил. Выяснилось, что далеко не все жители так уж горят желанием восстанавливать свою душу. Ведь восстановление подразумевает, что человек перестанет быть просто отражением и сможет жить свободно от Зеркала и городской формации. Что в свою очередь означает, что он снова начнет… стареть.

Парадокс, но очень многие были готовы добровольно отказаться от свободы воли ради вечности. Тем более, что за прошедшие месяцы у всех было время подумать. И многие осознали, что их новая жизнь и так, по сути, была свободной. Единственное ограничение — нельзя покинуть Бастион и его окрестности. Но что с того? Разве они раньше, еще до трагедии куда-то путешествовали?

А новый повелитель, то есть я, в чьих руках и находилась вся власть, оказался на редкость равнодушным. И если я не вмешиваюсь в их жизнь, зачем что-то менять?

Что еще страннее, даже дети в большинстве своем не слишком горели желанием взрослеть. Эффект зеркала был таким, что несмотря на прошедшие годы, их сознания почти не изменились. С Шаей, кстати, произошла похожая история. Вот только из-за того, что Ромул использовал зеркало Анхеля для её спасения, влияние связи на неё значительно ослабло. Но она все равно недалеко ушла разумом от молодой девушки.

Так же было и с детьми. В маленьких телах не прятались умудренные опытом старцы. Это были все те же сорванцы предпочитавшие играть весь день напролет и обожавшие сладости. Их родители, кстати, тоже находили странную привлекательность в мысли, что их обожаемый ребенок еще очень долго останется в таком виде.

Когда я стал думать о моральной стороне вопроса и прочих нюансах, у меня почти сразу разболелась голова. Было очевидно, что условному старику незачем отказываться от гипотетической вечной жизни, если только он сам от неё не устанет. Но теперь, когда в его жизни снова настали спокойные и мирные деньки, куда торопиться?

Возможно, в какой-то момент мне придется принудительно всех восстановить. Не то что бы я был каким-то поборником справедливости. И уж точно я не собирался толкать речи перед толпой, о неизбежности смерти и необходимости принятия того факта, что жизнь людей конечна.

Просто Зеркало Души — ядро формации. Так что до тех пор, пока к нему привязаны души жителей Бастиона, его нельзя выносить наружу. Вот и выходит, что один из моих самых сильных козырей еще очень долгое время, по сути, будет бесполезен.

Поговорили мы и о главной потенциальной проблеме и угрозе. О магах Отречения. Большинство из них удалось занять делом, и судя по внешним признакам, они более-менее смирились с текущей ситуацией. Но вот их, сдерживание формацией угнетало, в отличие от простых людей. Ведь они больше не могли стать сильнее без моего вмешательства. Но я уж точно не собирался в ближайшие годы позволять кому бы то ни было проходить вознесение.

Как мой карманный мирок отреагирует на новое божество? Проверять мне не хотелось. К счастью, среди магов Бастиона, на пиковом Отречении Души был лишь Анхель. Тот же Ромул пока еще болтался лишь на Отречении Страстей, вплотную подобравшись к Отречению Плоти, той же стадии, на которой находились два новых, встреченных мною сегодня магов.

Ромулу, я скорее всего помогу в ближайшее время продвинуться вперед. А вот за остальными надо будет понаблюдать.

В общем проблемы с магами были. Но вроде как, по словам того же Мастера Зеркал, все они были решаемыми.

Напоследок, перед уходом, я дал Анхелю распоряжение в максимально сжатые сроки найти оптимальный способ восстановления повреждений городской формации. Ведь копировать мне пришлось уже частично разрушенное формирование. Так что сейчас оно по-прежнему в очень уязвимом состоянии. Не то чтобы городу что-то угрожало, но мало ли в жизни бывает удивительных происшествий?

Так что все уничтоженные узлы желательно восстановить, а главный резервуар энергии снова заполнить. Лишним не будет. Только теперь за его пополнение отвечала мана карманного мирка, поэтому я слегка сбавил аппетиты формации.

Закончив со всем необходимым, я засобирался обратно. В деревеньке, едва не пострадавшей от страшной резни, уже совсем скоро должно было светать.

— Я хочу с тобой, — Шая с умоляющей моськой схватила меня за руку. — Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Ладно, — закатываю глаза. — Я и так это планировал. Пошли.

Мы переместились незамеченными, без шума и эффектов. Стоило девушке оказаться в моей комнате, как она тут же стала с интересом все разглядывать и трогать.

— Это обычная стена, зачем ты тыкаешь в неё пальцем? — мои глаза полезли на лоб.

— Хочу понять, есть ли разница, — девушка, не отвлекаясь, продолжила своё увлекательное занятие. — Я столько времени провела взаперти, что мне стало казаться, что все вокруг меня нереально и это сон…

Я вместо ответа просто подошел к ней и резко ущипнул её за бок.

— Ай! Зачем это⁈ — она подпрыгнула от неожиданности и с возмущением повернулась ко мне.

— Помог тебе убедиться, что ты не спишь.

— Да я на самом деле не… — Шая всплеснула руками. — Угхх! Тоже мне шутник. И вообще, я щекотки боюсь.

Я хитро ухмыльнулся, поднял руки, и со злодейским хихиканьем начал медленно шевелить пальцами, делая шаг к девушке. Но затем повернулся в сторону гостиной и посмотрел сквозь стену.

— Сегодня тебе крупно повезло, там одна маленькая девочка потеряла своих родителей. Но ты зря доверила мне свой секрет, — снова тянусь к её боку, на этот раз медленно, за что получаю шлепок по ладони.

— Тск, так и знала, что тебе нельзя доверять, — но с трудом сдерживаемая улыбка девушки, говорила об обратном. — Иди уже.

Шая легонько подтолкнула меня в спину, и я вышел из комнаты.

— Дядя Дорен? — заспанная Фелия стояла в своей пижамке посреди гостиной рассеяно, оглядываясь по сторонам. — А где мама и папа?

— Они сейчас немного заняты. Ушли по делам, но скоро должны вернуться.

Учитывая, что моё духовное зрение накрыло всю деревню ровно в тот же момент, когда я переместился в свою комнату, я прекрасно знал, чем так были заняты родители девочки. Чем были заняты вообще все взрослые деревни.

Судя по всему, мужчины и женщины всю ночь очищали площадь от тел убитых мною химер. Видимо никто не хотел, чтобы их дети стали свидетелями этого ужасного зрелища. Надо отдать должное их усердию, работа была уже почти закончена, и женщины прямо сейчас старательно отмывали остатки крови.

Но это знание было явно не для детских ушей.

— Понятно… — Фелия кивнула, а потом вдруг заметила Шаю, выходящую следом за мной. — Ой, а кто это?

— Это моя подруга. Она тоже маг, поэтому, когда узнала, где я, сразу же прибежала, чтобы посмотреть все ли со мной в порядке.

— Здравствуйте, тетя. — девочка немного сжалась, а потом, вспомнил наше знакомство, поклонилась девушке. — Я Фелия.

— Ох, какая лапочка! — Шая едва сдерживая себя, чтобы не побежать, подошла к девочке и опустилась на корточки. — А я Шая! Приятно познакомиться! И не нужно называть меня тетей, я же не старая! Называй меня сестрица Шая, хорошо?

— Сестрица… Шая? — Фелия осторожно повторила.

— Какая же ты милашка! Можно я тебя обниму⁈ — девушка не на шутку разошлась.

— Ммм, — со всей серьезностью поразмышляв об этом несколько секунд, Фелия кивнула.

— Такая тепленькая и мягенькая! — Шая с восторгом и смехом тискала малышку, постепенно заражая Фельку своим настроением.

— Сестрица Шая, хватит уже, мне же щекотно! — через минуту девочка уже в голос смеялась.

— О? Ты тоже боишься щекотки? — в этот момент, полностью скопировав мое выражение лица и злодейский смех, Шая стала шевелить пальцами рук.

— Нееет!

Наблюдая, как парочка добрых пять минут носилась по комнате с заливистым смехом, я и сам невольно улыбался.

Мне нравилось, что я еще мог ценить такие вот моменты.

— Хвааатииит! Я сейчас! Описаюсь! — наконец, Фелия капитулировала и произнесла стоп-слово, и Шая тоже остановилась.