Последнее, кстати, было бы неплохо.

Но есть нюанс.

Демоны, которых я знаю, либо уже мертвы, либо скоро таковыми станут.

А остальные с радостью пустят меня самого на фарш или отдадут остроухим и их хозяевам с верхнего этажа.

- Ты можешь говорить что угодно, - заявила Лаурель. – Но ничто не изгладит из памяти эльфов ваши злодеяния. Особенно то, что вы создали дроу…

- Дорогуша, - она вообще лучник-вояка, разведчик-кузнечик или на полставки еще и религиозный проповедник? Хотя да, о чем это я. Это ж эльфы. Чем моложе, тем фанатичнее. – Если б я тебе рассказал, что в моей жизни наделали твои остроухие сородичи, то твои беленькие волосюшки, - девушка дернулась как будто я хотел ее ударить, но мои пальцы просто подкинули ее прядь, - приобрели седой оттенок. Поверь на слово – «добро» - это не тот бренд, который хочет блага. Порой ему просто хочется немного повзрывать. И тогда на горизонте появляется много-много больших-пребольших грибов…

- Каких еще грибов? – искренне удивилась Лаврик.

- Ядерных, - вырвалось у меня против воли. – Впрочем, ты все равно не поймешь. Давай просто не будем об этом говорить, а?

Слишком болезненная тема.

Слишком «горячая», чтобы ее обсуждать.

- Ложимся спать, - резко бросил я, указав на топчан. – Завтра с утра отправляемся в дорогу.

- Как вам будет угодно, хозяин, - покорно сказала девушка, вызывая своим поведением еще больше ярости.

И я бы высказал ей немало того, что накопилось, если бы не одно но.

В дверь моей комнаты тихонько постучали.

Глава 9

После того, как первый стук прозвучал, а второй еще только предполагался, Лаврик уже стояла с кинжалом в одной руке, решимостью в глазах и луком – во второй.

В кого она намерена стрелять в комнате два на два метра – для меня загадка побольше чем природа черных дыр.

- Убери оружие, - приказал я. – Прикройся плащом и отойди в тень. Нападай, если будет угроза драки.

- Поняла.

В тени она, конечно, не спрячется.

Но решение принято исходя из других соображений.

Никто не должен понять, что она эльфийка.

Может быть тут и есть у местных контакты с ее народом, но все это лишь предположение.

- Кто? – спросил я через дверь.

- Хозяин, - раздался голос трактирщика.

- И какого хрена ты тут забыл?

– Нужно поговорить, - голос хозяина заведения звучал удивленно и с оттенками злобы.

Он мне стал нравиться еще меньше.

Убедившись, что Лаврик готова к бою (ну хоть лук из положила), я убрал крючок с петли и распахнул дверь.

Довольно проворно для толстяка трактирщик оказался внутри, быстро, но без лишнего скрипа и стука закрыв дверь за собой.

Даже толстенная уродливая свечка (которая довольно ярко горела, надо отдать должное), принесенная им с собой на подставке, и та даже не подумала задрожать под дуновением ветерка с окна.

Лаврика теперь было довольно отчетливо видно, поэтому она, по моему кивку, подошла к кровати с другой стороны.

С той, где стоял ее мешок с вещами.

И к нему же было приторочено ее оружие.

- Показывайте, - дохнул он мне в лицо смесью кислой выпивки, лука и чего-то еще ядреного, отчего глаза едва не заслезились.

- Что мы тебе должны показать? – не понял я.

- То, что вы принесли, - мужчина явно злился и не понимал, почему я не понимаю его с полуслова.

Что-то тут не то…

Я рассеянно посмотрел на торговца.

Он что, обменять мои эльфийские монеты хочет?

Или что?

- «Сверху», - не выдержав произнес трактирщик. – Вы сказали, что за монеты и «кое-что сверху» хотели бы получить комнату. Комната у вас есть. Я хочу видеть эльфийский товар.

Твою мать крестьянку…

Язык мой - враг мой.

Вообще-то я имел ввиду, что приплачу ему монетами, а никакими не эльфийскими товарами.

Мне нечего ему предложить…

Стоп.

Как это нечего?

А мои мародерские трофеи?

- Сейчас, - я подошел к кровати, у которой лежали наши заплечные мешки и вывалил содержимое своего на тюфяк.

В «рюкзаке» Лаврика находится то, что мы не собираемся демонстрировать – оружие, которое оставили для себя.

Довольно громко звякнули слегка побитые жизнью поножи и наплечники, пара кинжалов и пара поясных мешочков, в которых некогда лежал тот самый хлебец эльфийский.

Который сперва казался сладковатым, а потом стал отдавать самым сладким сахаром из всех, что я ей.

Чуть подумав, положил на кровать лук, который подобрал на месте расправы с эльфийской принцессой.

Все, что было собрано с трупов обоих эльфийских отрядов.

И то, что не было распределено между мной и Лаурель.

У нее лук, кинжал, средний меч и длинный меч.

По крайней мере я так для себя охарактеризовал этот наборчик, который был при ней в момент нападения на меня.

Набор клинков Лаурель.

Они отличались от тех, что я нашел на месте расправы с эльфийской принцессой большим единообразием, отсутствием вычурности и простотой.

Примерно так выглядит разница между оружием, созданным для простых вояк и для привилегированных особ.

У меня же…

Насколько я понимаю, эльфийские клинки получше человеческих будут.

Но из-за особенностей «щечек» рукоятей в руке они сидят хуже, чем если бы я куском масла бился.

Но свой меч и кинжал я демонстрировать торгашу не стал.

Только то, что для меня явно лишним будет в похоже.

А еще мне нужны деньги.

И понимание финансовой системы этого мира.

Понятное дело, что никакой одежды – она либо повреждена, либо уничтожена в бою.

Куски эльфийской кольчуги тоже бессмысленно с собой тащить.

А вот две пары сапог, снятых с трупов напарников Лаурель, выставлять на продажу я не собирался.

Если что-то и помню про пешие походы по пересеченной местности, так это то, что сапоги приходят в негодность очень быстро.

Пусть и не совсем по размеру – в обоих случаях сапоги были мне и Лаврику большеваты – но это лучше, чем ничего.

- Выбирайте что нравится, - предложил я смотрящему на предметы трактирщику.

На лице последнего ходили желваки, а брови хмурились, словно я ему предложил…

- Что это за барахло? – не выдержав, спросил он, посмотрев на меня ястребиным взором. – Где украшения? Где лечебные травы? Где настойки? Где магически предметы? Вы меня за идиота принимаете, что ли?

Упс.

Столько вопросов.

И в то же время есть ответы.

Во-первых, я прав.

Эльфы занимаются контрабандой.

Во-вторых, я облажался.

То, что мы можем предложить – не соответствует тому ассортименту товаров, которые обычно предлагают местным.

- То, что имеем – то и продаем, - стараясь сохранять спокойствие, ответил я, переглянувшись с Лавриком.

Лучница спокойна, но по заведенным за спину рукам уже догадываюсь, что она готова пустить в ход оружие.

Наверное это правильно, потому как ситуация явно не предполагает мирного разрешения.

- Вы меня за кого принимаете? – шипел трактирщик. – Все это – не новое, бывшее в употреблении!

- Какая разница? – спросил я. – Это эльфийские товары. На них всегда будет спрос.

Раз эльфы и люди не дружат между собой, то значит, что спрос будет на хорошие вещи с обеих сторон.

- Это части женского доспеха, - с яростью прошипел трактирщик, указывая на наплечники и поножи. – И уже побывали в бою. Кто у меня их примет на реализацию? Монашки из Церкви Семерых? Или какая-нибудь аристократка? Может быть странствующие девы-рыцари захотят носить то, что снято с трупов? Или этот лук! На кой хрен его вообще сюда тащить? Кто сможет им пользоваться? Сила натяжения такая, что только какой-нибудь громила решится на подобное! А зачем ему лук, если он орудует мечом? А эти ковырялки? – он ткнул в мечи. – У них рукояти из эльфийского дерева! Да они из рук выскользнут! Я больше кузнецам заплачу за переделку, чем получу прибыли!