Клинок с тихим звоном металла покинул свое «убежище».

Прямой обоюдоострый меч с длинноватой рукоятью, переплетенной тонкими витками серебристого металла.

Вроде бы простая, но в то же время величественная гарда, украшенная пиктограммами.

Так похожими на те, что на свое оружие налепил народ, любящий копаться под землей.

Но им эти письмена не принадлежали.

Строгие и кажущиеся неровными, они казались чуждыми.

Словно их не могла нанести на оружие рука человека.

Или любого другого разумного существа.

От пиктограмм, да и самого клинка буквально веяло смертью и замогильным холодом.

Но слишком слабо, чтобы это можно было воспринять за полноценную угрозу или предупреждение.

Оружие лишилось своего магического заряда и превратилось в простую железяку.

Возможно, что ничего не выйдет, но…

- Можно взглянуть? – поинтересовался я.

- Да, конечно. – без задней мысли передал мне рукоятью вперед меч Паладин. – Все-таки ваше право мести приоритетное. Вам и распоряжаться всем, что здесь обнаружено... И где они только нашли столько гномьего оружия? И зачем хранить его здесь?

Тот самый меч.

(картинка взята из открытых источников)

А вот здесь у меня даже вопросов не возникало.

В этом оружии я чувствовал магию.

Остаточную, практически выдохшуюся, едва различимую…

Слабую, как аромат цветов во время шторма.

Очень хорошо знакомую магию.

- Это не гномий меч, - произнес я, взвесив оружие в руки.

Потяжелее эльфийского, но все равно не оттягивает руку.

Даже несмотря на отсутствие у меня развитой мускулатуры, думается, орудовать им будет легко.

Для удобства я махнул оружием в сторону от своего напарника по обыску подпола, пропуская сквозь меч тоненький поток «собственной» магии, заимствованной из перстня.

Реликвия прошлого оживала, откликаясь на подписку родственной магии, словно изголодавшийся по крови вампир.

Несколько секунд, и оружие стало пробуждаться от многовекового сна, подобно атланту, что расправил плечи, сбрасывая с себя оковы сна.

По подземелью ударила слабая волна магических колебаний.

Паладин отпрянул назад, увидев, как руны у гарды оружия налились зеленым огнем, переходя в дол…

Его рука легла на рукоять собственной сабли.

- Не советую, - произнес я, ощущая покалывания в руке, исходящие от пробуждающегося клинка. Усилием воли прекратил его подпитывать, чтобы не стать частью этого смертоносного оружия. – Если душа дорога – лучше оставить все как есть.

Глава 13

Лаурель вздрогнула, когда почувствовала исходящее из подпола колебание магии.

Той самой, которая перебила ее отряд.

И предательское зеленое сияние, замерцавшее оттуда отсеяло любые сомнения относительно природы ее дискомфорта.

Мужчина в кольчуге напрягся, бросил на нее настороженный взгляд, после чего что-то сказал на своем непонятном языке.

Лучница сделала вид, будто не слышала того, что он с ней говорит.

Она наблюдала за тем, чтобы толстяк, который ей уже изрядно надоел своим бормотанием, кривляниями злобных рож и шипением каких-то слов на человеческом языке (угрожал, наверное), не сделал ничего лишнего.

Но, тот, против ее ожиданий, едва ли не заскулил, когда колебания магии пронеслись по харчевне.

Как и большинство эльфов, Лаурель имела чувствительность к магии – врожденную, как и у всех среди лесного народа.

Но, в то же время, как и другие рейнджеры, она не была способна использовать ее хоть как-то, кроме того, чтобы воспринимать наличие магического фона в некотором отдалении от себя.

Очевидно, они чем-то прогневали Богиню, раз она обделила их даром направления своей силы.

Потому народ лесных эльфов и считал подобных ей фактически нечувствительными к магии.

Но суть сейчас не в этом.

Лаурель получила прямой приказ – следить за толстяком.

Ослушаться этого распоряжения она не могла.

Но в то же время этот помощник Паладина уже явно на взводе.

Еще немного – и бросится в драку.

И что делать?

Убивать его ей не позволяли.

Даже ранить – нельзя.

Лаурель уже пыталась попробовать ослушаться прямого приказа – не выходило ровным счетом ничего.

Оставалось либо придумать как обойти приказ, либо…

А много ли она потеряет, если этот человечишка в кольчуге убьет Практика, если что?

Да нет, не многое.

Наоборот, даже освободится от его заклятья.

Вот только, сможет ли паренек…

Свечение из подпола исчезло внезапно.

Словно кто-то накрыл его источник плотным плащом.

Спустя несколько секунд послышались звуки поднимающихся по ступеням людей.

Лаурель не сводила взгляда с помощника Паладина.

Тот уже держался за свое оружие, демонстрируя готовность броситься в сражение.

Если он сейчас нападет на Практика и убьет его, то у нее будет шанс прикончить и обладателя кольчуги.

После чего она свободна и количество врагов уменьшено.

Останется только Паладин.

Но, раз Практик задействовал свою силу, может быть с ним покончено?

Словно в насмешку над ее мыслями, первым из подпола появился именно Паладин.

Демонстративно вылез оттуда, отряхнулся от пыли, после чего помог Практику, вынув по очереди из подпола различное оружие, кольчугу, склянки с усиливающими элексирами эльфов…

Последним из подпола выбрался сам Глеб.

И при этом он держал в руках меч.

Лаурель не являлась большим знатоком оружия других рас, но ей казалось, что меч выкован гномами.

Массивный, резковатый, без изящных линий и обводов, как это принято у эльфов

Но более тонкая работа, чем оружие людей.

Она вздрогнула, когда поняла свою промашку.

На клинке были начертаны руны совсем не на языке гномов.

Но, что хуже всего – эти руны светились слабым зеленоватым огнем.

Цвета магии Практиков.

Девушка украдкой бросила взгляд на чудовище в обличье человека.

И вздрогнула еще один раз.

Потому как его глаза светились тем самым неестественным зеленым цветом, а от самого мужчины начали исходить колебания магии.

Он ловко поддел за ножку грубую, но крепкую табуретку, поставил ее перед хозяином таверны, после чего уселся, положив оружие себе на колени.

Толстяк же затрясся от одного взгляда на происходящее.

Паладин в этот момент встал слева от толстяка, опершись на прилавок, намекая на то, что если толстяк захоче сбежать наверх или в подсобку, то, придется пробиваться через него.

Слуга по одному кивку своего командира, отошел к двери.

Лаурель же, не зная что ей делать, так как угрожать ножом больше-то и не нужно, неуверенно переминалась с ноги на ногу рядом с Глебом до тех пор, пока тот не указал ей на стул рядом с собой.

Сев слева от мужчины, эльфийская лучница поплотнее надвинула на голову капюшон.

Наполовину прикрыв глаза, она попыталась войти в полумедитативное состояние, доступное лишь эльфам.

Не ослабляя бдительности, девушка меж тем позволяла своим натруженным и порядком уставшим частям тела расслабиться.

Поспать этой ночью им явно не удастся.

Пусть она как эльф и сильнее людей, но все же на износ трудиться без необходимости не собиралась.

Толстый человек перед ней испуганно водил глазками, останавливая свой взор то на ней, то на Глебе.

Понять бы чего больше он боится – троих профессиональных (в той или иной мере) военных, или Практика с оружием, выкованным специально для таких как он древними колдунами?

- А теперь поговорим более открыто, сукин ты сын, - веселье, которое Лаурель периодически слышала во время общения с чудовищем, куда-то исчезло.